Роберт Рид - Жизненная сила

- Альфа, - прошептала администратор.

- Значит, мы будем ждать там, - отрезал Локи, и подождал, как капитан, пока женщина отдаст неизбежный поклон.

Путь к Альфе оказался коротким, но впечатляющим.

Уошен приготовилась увидеть огромные изменения, но переполненный народом и высушенный мир остался снаружи. Здесь же коридоры были почти пустынны и по-прежнему, как она и помнила, украшены рядами растений в горшках. И хотя воздух был суше, чем раньше, и даже, может быть, чище, в нем все так же витал запах Медуллы! Запах ржавчины, пыли и тяжелых металлов, не говоря уже о странном аромате, который можно было бы так и назвать странностью.

И Уошен подумала, что это приятный запах.

Случайный прихожанин поклонился Локи и в ужасе отшатнулся от Уошен.

Она заметила, что все встречавшиеся ей похудели, словно в стране царил голод, но люди, как прежде, были одеты в простые чистые одежды, сделанные далеко не из собственной кожи. Уцелевшая традиция Преданных? Или, может быть, голодные люди не могли восстанавливать себя настолько быстро, чтобы делать одежду из самих себя?

Но она ни о чем не спросила сына.

Охваченная внезапным нетерпением, Уошен вошла в зал, где от ее присутствия автоматически зажегся свет. Куполообразный потолок не изменился, он по-прежнему пытался казаться небом, и над полированными стальными поручнями бриллианты по-прежнему изображали недосягаемый мост. Но этот мост был шире, сильнее и лучше защищен, чем первоначальный проект Ааслин; трубопроводы шли по двум шахтам, ныряли в бывший базовый лагерь и уходили дальше наверх.

Хребет.

- Это модель? - не удержалась она.

- Это голографическая проекция нынешнего моста, - не сразу поняв вопрос, ответил Локи.

Хорошо.

Она хотела подойти к сыну и еще раз поблагодарить его за все, что он уже сделал, но ее остановил чей-то голос.

- Это она! Уошен!

Это был голос Манки, за которым появилась и она сама. Затем появились Салюки, Цейл, Кюзки, Уестфол, Ааслин. Появились и близнецы Обет и Мечта. Они прошаркали к ней, не отрывая ног от пола. Их ноги и лица были все теми же, что и много тысячелетий назад, только они стали тоньше. От их прикосновений веяло холодом, но за холодом таилось тепло, и счастье, и опасение, что Уошен нереальна и может исчезнуть в любой момент.

- Я настоящая, настоящая, но могу и уйти, - рассмеялась она.

Бе бросились обнимать больше сотни старых капитанов, и в уши ее настойчиво бился один и тот же вопрос:

- Как мятеж?

- Какой мятеж? - растерялась Уошен.

Ааслин поняла первой и тоже рассмеялась, выпрямив спину и постаравшись разгладить складки плохо сидевшей формы.

- До нас дошли слухи. Жалобы. Предупреждения.

- На место наших старых охранников пришли какие-то недоумки, - сказала Манка. - А старых как-то не очень вдохновляло то, что ожидало их впереди.

Все вдруг подняли головы и уставились на изображение моста, не в силах промолвить ни слова.

- А что насчет Миоцен? - нарушила молчание Салюки. - Новый Премьер пребывает в прекрасном здравии, и нас ожидают счастливые новости?

Уошен собралась ответить, но ей не дал начать еще один голос, раздавшийся у входа.

- Миоцен здорова, моя дорогая. Миоцен прекрасно себя чувствует и благодарит за столь трогательную сердечную заботу.

Новый Премьер уверенно шла через толпу капитанов. Казалось, она не боится никаких угроз и опасностей, как-будто она вообще защищена от всего тотальным контролем. Но Уошен слишком хорошо знала шагавшую к ней женщину. Да, тело и лицо привычно выполняли свою работу, и сама форма придавала им безоговорочную властность. Но слишком уж расширены были зрачки в распахнутых глазах, то выплясывавшие быстрый безумный танец, то замиравшие. Окруженная когда-то преданными ей капитанами, она теперь, казалось, прикидывала, кто из них может ударить ее первым. Потом она бросила взгляд куда-то поверх их голов, и в. темных холодных глазах ее появилось презрение.

- Я пришла,- холодным и совершенно спокойным голосом сказала Миоцен. - И одна, как ты и просила. Но я предполагала, что и ты поступишь так же, дорогая.

Какое-то время Уошен молча смотрела ей в глаза. Но молчание раздражало Миоцен, она отвела взгляд и уже довольно грубо потребовала:

- Ты хотела что-то сообщить мне. «Объяснить Корабль» или что-то в этом роде, если я верно помню твое послание.

- Объяснить - это, пожалуй, сказано слишком сильно, - спокойно ответила Уошен. - По крайней мере, я могу предложить некую новую гипотезу о его происхождении. - Она жестом указала на длинный ряд скамей из дерева добродетели. - Садитесь, - пригласила она капитанов. - Все садитесь, пожалуйста. Мое объяснение не займет много времени, я надеюсь. Да, я надеюсь. Но, учитывая то, что я намерена вам сказать, лучше, если вы все все-таки сядете…

Уошен вытащила из кармана серебряные часы и щелчком открыла крышку. Не глядя на циферблат, снова закрыла и, подняв их высоко в воздух, объявила:

- Это Корабль. Сколько же ему лет? - Но прежде, чем кто-либо попытался ответить, продолжила: - Мы нашли его пустым. Нашли идущим к нам из, возможно, самой пустой и отдаленной части видимого универсума. Разумеется, мы находили какие-то данные касательно его возраста, но все они были противоречивы и неточны. Легче всего можно было поверить в следующее: пять или шесть миллиардов лет назад в какой-то скороспелой молодой галактике возникла разумная органическая жизнь и она развилась достаточно, чтобы построить это чудо. Затем какая-то ужасная, но вполне представимая трагедия уничтожила его создателей. Они умерли, так и не успев определить цель своего творения. И мы оказались просто счастливчиками, которым удалось обнаружить эту древнюю машину… - Уошен перевела дыхание и быстро продолжила: - Но я думаю, что Кораблю все же гораздо больше, чем шесть миллиардов лет. - И Миоцен привстала, готовая проглотить приманку.

- Невозможно, - заявила она. - Как ты можешь объяснить вообще что-либо, если позволяешь себе верить в такой идиотизм!?

- Проследите его курс назад через пространство и время, - перебила Уошен, - и вы увидите их галактики. Так или иначе. Пустое пространство дает широкий обзор, и мы явственно можем различить некоторые из старейших пятен инфракрасного света. Универсуму нет и миллиарда лет, и первые солнца сформировались и детонировали, выплевывая первые металлы в горячий и очень молодой космос…

- Слишком далеко во времени, - снова остановила ее Миоцен, в отличие от всех продолжавшая стоять, поддерживаемая нервической энергией и просто внутренним гневом. Она подняла стиснутые в кулаки руки и едва не потрясала ими в воздухе. - Слишком. Как ты можешь представить эволюцию этой древней жизни? Если в универсуме не было ничего, кроме водорода, гелия и слабых следов металлов?