Роберт Рид - Жизненная сила

Фальшивый Премьер целился во что-то, слишком далекое для человеческого глаза.

- Подожди,- проворчал Дью.

Выражение его лица внезапно снова изменилось, он был уже не рассержен, а всего лишь слегка недоволен. Пальцы его легли на затвор, и он снова потребовал:

- Так кто же? Говорите.

- Мой сын, - выдавила Миоцен.

Премьер застыла как статуя, ожидая дальнейших приказаний.

- Тилл, - прошептала Миоцен. - Я наделась, что он окажется достаточно любопытным. Через его шпионов я передала письмо. Доблестному был отдан приказ привести Тилла на мост. Я оставила ему коды для второго судна. Я просто хотела дать ему шанс увидеть Великий Корабль собственными глазами.

- Хорошо, - решительно ответил Дью, посмотрел вдаль и после нескольких мгновений тяжелых раздумий сказал своему роботу: - Убей их.

Лазер издал пронзительный острый звук.

Миоцен рванулась, визжа, пытаясь добраться до Дью, но он развернулся и спокойно выстрелил ей в грудь. Мощный взрыв взломал плоть, вывернул кости и отчаянно колотившееся сердце, затем, издав влажный хлюпающий звук, умолк.

Она рухнула в алую кровавую лужу.

Готовый защитить своего хозяина, робот повернулся, как ему предписывала программа, и Уошен знала, что обречена. Она инстинктивно нырнула вниз, видя, как дуло лазера снова находит ее, прицеливается и готово превратить ее плоть и кровь в аморфный безжизненный газ. Но когда раздался новый выстрел, случилась осечка. Или промах. Она почувствовала, как луч пронесся над ее головой, и с изумлением увидела, что Премьер лупит и лупит, целясь в никуда, а золотистое лицо становится все ярче, словно поглощает неиспользованную энергию выстрелов.

Потом тихо, с какой-то жутковатой грацией лицо сморщилось в клейкую массу.

Лазер упал и откатился в сторону, снова выстрелил сам по себе, пробив дыру в стене позади Уошен, стоявшую неподвижно до тех пор, пока пустое тело не превратилось в густую жидкость, а роба, сгорев, не прожгла еще одну дыру в сером полу.

Дью закричал и дважды выстрелил не глядя.

Уошен бросилась на него сзади.

Они сцепились, и она ударила его прямо в незащищенное горло, что на какие-то жалкие мгновения дало ей надежду на победу. Но тело ее еще не восстановилось полностью, у нее была тысяча слабых мест, и Дью, опрокинув ее навзничь, ударил. И не успела она прийти в себя, как он направил оружие прямо в ее потную, вздымавшуюся грудь.

- Но Тилл уже услышал тебя, - прохрипела она. - При такой акустике…

- Ну, - усмехнулся он.

- Он все знает, все…

Дью снова ударил ее, распластывая по полу.

- Ну и что это меняет? Да ничего не меняет! - взревел он и выстрелил два раза подряд.

Как из запредельного далека, Уошен услышала его голос: - У меня миллион сыновей! - и снова глухой, уже почти не слышимый ею выстрел, проделавший очередную дыру в ее теле, и без того вполне готовом превратиться в ничто.

- Дерьмо, - прошептала Уошен залитым кровью ртом. Дью снова прицелился, на этот раз прямо в голову.

Уошен прикрыла глаза, глядя на него с каким-то безразличием и даже нетерпением, думая только о том, что почему-то все произошло совсем не так, как должно было.

Все произошло неправильно.

Но тут за Дью показалась чья-то бегущая фигура с до боли знакомыми руками и ногами, знакомое лицо быстро приближалось из серой пустоты, в руке сверкал лазер.

Но это был совсем не тот, кого она ожидала увидеть - вместо Тилла перед ней оказался ее собственый сын.

- Отец! - позвал Локи.

Изумленный Дью обернулся. И тогда Локи стал разряжать в это подвижное тело всю энергию своего лазера, и старая метафора тела, готового закипеть, воплотилась воочию.

В одно мгновение Дью превратился в пар. Исчез.

И только тогда Локи шагнул к Уошен, и лицо его исказилось состраданием и страхом.

- Мама, - прошептал он и выронил лазер. Но она уже не слышала. Его слова заглушало нечто более громкое, приближавшееся с каждой секундой. Потом пришло ощущение движения, настолько неожиданное, что ему было невозможно сопротивляться, и Уошен почувствовала, что ее втягивает в какую-то узкую дыру, что ее истерзанное тело вытягивается, замерзает и падает в бездонную черноту, а тоненький голос внутри все шепчет:

- Не так.

- Не сейчас.

- Нет.

Пронзительно свистел ветер, и где-то поблизости мучительно выл одинокий человек.

Миоцен открыла глаза и обнаружила, что каким-то таинственным образом сидит прямо, с открытой грудью, в залитой кровью, усыпанной осколками костей и кусками мертвого сердца разодранной форме. Дью и фальшивый Премьер куда-то исчезли. Но к ней бежал кто-то другой, и ветер свистел вокруг него…. Это явно был Бродяга, полуобнаженный и босиком, кричавший тоскливо и отчаянно:

- Мама! Нет! Нет!

Был ли это ее сын?

Миоцен не могла увидеть его лица, но все же попыталась схватить его за ногу и тут же, потеряв равновесие, упала на бок, а Бродяга перешагнул через ее беспомощное тело и снова закричал «Нет! Нет!» И в голосе его звучала та же скорбь потери, которая душила сейчас и Миоцен.

На мгновение, а может быть, навек старая женщина прикрыла глаза.

Ветер стих до нежного шепотка. Обиталище заделывало свои раны, и она поняла, что ее ничтожное тело, его останки пойманы им. Кричавший человек стоял где-то неподалеку, но теперь он уже не кричал, а рыдал.

- Мне надо было двигаться быстрей… быстрей…. бить раньше… - жаловался кому-то страдающий голос. - Но он мой отец, и рука моя застыла, - вдруг с отвращением признался он.

- Но, Локи,- заметил другой голос, - разве ты не догадался, что он приходился отцом и мне.

И Миоцен узнала этот второй голос.

- А был ли? Откуда ты знаешь? - снова зарыдав, спросил Локи.

Вице-премьер снова заставила себя открыть глаза. Над ней на коленях стоял ее сын, глядя глаза в глаза, и его симпатичное узкое лицо улыбалось.

- Я прав, мама? Мой отец именно Дью?

А ведь это была одна из наиболее тщательно скрываемых ею тайн. Среди всего банка спермы она выбрала донора с талантами, но не имеющего большого веса и положения. Отца, который никогда не сможет претендовать ни на что и оставит ее в роли единственного родителя…

Миоцен кивнула.

Плач прекратился.

- Как давно… ты знаешь? - едва шевеля окровавленным языком, просипела она.

- Я всегда это знал, - рассмеялся Тилл.

Над головой у нее оказался Локи, шокированный этим признанием, пожалуй, не меньше Миоцен.

- Так мы братья, и ты всегда это знал! - пробормотал он, заново оценивая ситуацию. - А что еще ты знал? - спокойно и бесстрашно поинтересовался он.

Миоцен сплюнула кровь.

- Это все Дью. Везде и всегда.

Глаза ее сына стали на миг холодными и узкими.

- Ведь ты и это знал, да? - прошептал Локи, подходя ближе и не отрываая глаз от Тилла. - Я видел тебя. Когда Дью тут во всем признавался, я следил за твоим лицом. Ты все знал, давно уже все знал про этот обман!