Сборник - Фантастика-2009

Внимательно обнюхав глиняный отпечаток, Барон потянул в сторону от лагеря. Загнанным в палатки студентам оставалось смотреть ему вслед и обсуждать удивительную метаморфозу, случившуюся с псом.

Следователь и Константин Сергеевич поспешили вслед за проводником.

– Если собака выбежит на вас, – поучал милиционер, – не обращайте на неё внимания, не останавливайтесь и ни в коем случае не смотрите ей в глаза. Собака работает, и в это время её не надо нервировать.

Со стороны речки донёсся лай и через минуту свист проводника.

– Кажется, нашли, – довольно сказал следователь.

В кустах под обрывом валялись обломки разбитого ящика и груда небрежно вываленных находок. Видно было, что вандалы, похитившие ящик, рылись в его содержимом, не особо заботясь о сохранности экспонатов, а спешно выбирая то, что показалось им наиболее ценным.

Издав невнятный стон, Константин Сергеевич ринулся к остаткам своих сокровищ.

– Тихо, тихо! – предупредил следователь. – Пока ничего не трогайте. Попытайтесь на взгляд определить, чего не хватает.

– Венеры не вижу, – охрипшим голосом произнёс археолог. – Два топора были идеальной сохранности – тоже нет. Серп из крапчатого кремня, удивительно красивый... Понимаете, серпы обычно делались из бараньего или козьего ребра, а режущая кромка набиралась из кремнёвых вставок. Такой серп быстро ломался, вставки для серпов – самые частые находки в этих слоях, чаще даже, чем наконечники стрел. А цельнокаменные серпы – очень редки, их тяжело делать, и они передавались из поколения в поколение на сотни и тысячи лет. Даже в эпоху бронзы старинные каменные серпы ещё были в ходу, хотя постепенно исчезали из обычного обихода, переходя на роль священного орудия. У некоторых племён жертвенные колосья срезались каменным серпом ещё в прошлом веке. И никто не может судить наверное, когда и кем такой серп был выделан. Понимаете, какая это редкость? И вот, его нету!

– То есть, пропали вещи редкие, можно сказать уникальные.

– Не все, но серп и Венера – пожалуй, да.

– А вы бы, Константин Сергеевич, подумали хорошенько, да и признались, где вы их спрятали? А то ведь, сами подумайте, есть разница – я их найду или вы чистосердечно раскаетесь.

Несколько секунд начальник экспедиции стоял, вцепившись в бороду, и судорожно глотал воздух, прежде чем сумел выговорить:

– Вы понимаете, что говорите?

– Понимаю. И очень советую вам тоже понять, что разговор у нас пошёл серьёзный. Совершена кража ценных предметов... и если будет заведено уголовное дело, и вам предъявят официальное обвинение... мне кажется, вам лучше признаться сейчас, легче отделаетесь.

– Скажите лучше, – проскрипел археолог, – что вам неохота искать настоящего преступника, поэтому вы решили перевести стрелки на того, кто ближе. Только не получится у вас ничего. Скажите на милость, какой мне интерес красть собственные находки?

– В самом деле, – откликнулся следователь, – зачем вы это сделали? Известный учёный, заслуженный человек. Имя, звание – всё имеется. Деньги... денег, конечно, маловато, но не из-за денег же вы пошли на преступление. Хотя, смотрите, как всё удачно складывается: ваша экспедиция нашла, по меньшей мере, два уникальных предмета, вы успели дать их описание, так сказать, засвидетельствовать подлинность, после чего и Венера, и серп исчезают вместе с менее ценными находками. Насколько я понимаю, сейчас мы нашли только самые ординарные предметы, не стоящие практически ничего, но подтверждающие, что и пропавшие сокровища имели место быть. Какая жалость, всё пропало! А на самом деле вы продали коллекцию какому-нибудь собирателю древностей, богатому любителю старинных безделушек...

– Что?!. – взревел археолог, едва не с кулаками бросившись на милиционера. – Я продал?! Коллекционеру?! Да я бы этих собирателей своими руками придушил бы! Куркули, мерзавцы! Из-за таких как они – весь вред!

– Отлично! Теперь я слышу истинные речи! Не любите вы этот народ, ох как не любите! И, думается, ради того, чтобы натянуть нос кому-нибудь из особо настырных скупщиков краденых редкостей, готовы пойти на некоторые правонарушения. Например, похитить собственные находки, которые вовсе и не находки, а чистейшей воды подлог.

– Пользуетесь тем, что у вас вооружённая охрана с собаками? Я ведь не посмотрю на собаку, отвечать будете собственной физиономией.

– Хорошо, отвечу. Но сначала вы ответите на некоторые вопросы. Например, что вы скажете, если отпечаток ладони на ящике окажется вашим? Мы ещё не проверяли, но вдруг?..

– Ничего не скажу. Я всегда мою руки после раскопа, благо что речка рядом, но даже если где-то случайно и перемазался, то в лагере мои отпечатки на каждом шагу.

– Очень хорошо. А вот другой момент. В экспедиции вы единственный научный сотрудник со степенью. Все остальные – студенты или попросту случайные люди. Почему так?

– Потому что у экспедиции должен быть один руководитель, иначе у каждого появится своё мнение, где и как копать.

– Очень убедительно. А теперь я скажу, как и зачем вы это подстроили. Венеру, серп, другие ценные находки заранее изготовили. Думаю, на современном оборудовании это нетрудно сделать. Потом подкинули их в раскоп, пользуясь тем, что в экспедиции кроме вас нет ни одного серьёзного специалиста. Студенты, ни о чём не подозревая, выкопали подложные древности. Потом вы их украли сами у себя и собираетесь продать коллекционерам, не столько ради денег, сколько для того, чтобы всучить заведомую подделку ненавистным куркулям. Ну, как, логично?

– Очень... – голос Константина Сергеевича скрежетал, борода топорщилась, и весь он был похож не на научного сотрудника, музейную крысу, а на тех воинов, что шесть тысяч лет назад разбивали полированными топорами головы своим врагам. – Вы не учли одного: тут ещё сколько угодно предметов, найденных в тех же слоях, что и пропавшие вещи. И я уверен, что датировка радиоуглеродным методом покажет их истинный возраст!

– Прежде всего, часть черепков может быть и настоящими. Не бог весть какая редкость. Но главное, результаты анализов так легко подделать. Перед обжигом в глиняную массу добавить щепотку каменноугольной пыли. А ей – миллионы лет. В результате можно состарить свеженький черепок до любого потребного возраста. Поправьте меня, если я не прав.

– Вы романы писать не пробовали? – поинтересовался Константин Сергеевич. – У вас должно хорошо получиться.

– На пенсии непременно попробую. А пока я ещё не на пенсии, я покажу, в чём именно вы прокололись. Всё, что говорилось до этого – лирика и доказательством служить не может. Но один момент вам не оспорить. Отпечатки пальцев! Дело в том, что отпечатки на ящике, оставленные вором и отпечатки пальцев на лепной керамике, которой, по вашим заверениям, шесть тысяч лет, принадлежат одному человеку. И я уверен, что этот человек – вы. В крайнем случае, ваш пособник.