Кевин Андерсон - Скрытая Империя

– Идеальные семечки, соленые орешки, хрусташки. А вот у этих орешков, толстопузиков, очень сочная сердцевина. В первые годы своего пребывания на Тероке колонисты с «Кайе» слишком поспешно давали названия местным продуктам. Позже они начали систематизировать местные ресурсы по всем правилам науки… но кому это в действительности надо?

Так как на Тероке не существовало млекопитающих, людям пришлось есть филе гусениц и готовить бифштексы из других насекомых: все это было слегка обжарено и приправлено кислым соусом из забродивших фруктов. Рлинда сначала не решалась попробовать насекомых, но потом пожала плечами и стала смаковать предложенные блюда.

Деликатес, вполне соответствующий хорошей телятине, был приготовлен из окуклившихся личинок кондорской мушки.

– Я очень рада, что вы заблаговременно подготовили все образцы, – заявила Рлинда, облизывая губы и закрывая глаза, стараясь запомнить вкус того, что в данный момент жевала.

Она достала электронный блокнот и начала заносить туда то, что ей больше всего понравилось: названия фруктов, орехов, напитков, всего того, что могло найти рынок сбыта. Ткань и мясо, грибы, ароматические масла и растительные отдушки – все это могло найти своего потребителя. Мысленно, будучи сама неплохим гурманом, Рлинда уже прикидывала, как эти экзотические продукты можно применить в какой-нибудь иной кухне, соединить с другими ингредиентами с далеких планет, лежащих на ее торговых маршрутах.

Наконец Рлинда откинулась на спинку стула в полном удовлетворении. Сонливость, вызванная обильной пищей, боролась с принятыми стимуляторами. С головой, пошедшей кругом от открывшихся возможностей, Рлинда глубоко вздохнула и своей пухлой рукой похлопала по запястью Сарайн.

– С нетерпением жду возможности встретиться с Отцом Идриссом и Матерью Алексой, чтобы обсудить все детали предстоящей сделки. Думаю, Терок может очень многое предложить Ганзе.

Довольная, не лишенная честолюбия Сарайн согласно кивнула.

– Мы с президентом Венсесласом очень хорошо понимаем друг друга. Я уверена, что смогу оформить все необходимые документы. Доверьте это мне.

Когда президент Венсеслас принимал представителей с планет-колоний, то старался не проводить переговоры в стенах конференц-зала или помещения для официальных приемов. В большинстве случаев он устраивал такие встречи в своих личных апартаментах, расположенных на вершине главного здания Земной Ганзейской Лиги, где было намного проще вести деловые переговоры.

Здание штаб-квартиры, представляющее собой усеченную пирамиду, было полно кабинетов, в которых заседали важные чиновники, бюрократы и просто клерки. Угловатые рамы полированных окон делали все здание похожим на памятник древнего государства майя. Такой архитектурный стиль был выбран для демонстрации постоянства и незыблемости, вызывая в памяти образ могущественной империи из далекого прошлого Земли.

Скорее деловое, чем роскошное, здание штаб-квартиры находилось позади Дворца Шепота, отделенное от него пышным ботаническим садом. Посетители сада, захваченные зрелищем огромных деревьев, искусно подстриженных кустов, прекрасных скульптурных композиций, не обращали внимания на возвышающееся за ними строение. Дворец бросался в глаза, а штаб-квартира Ганзы обладала настоящей властью.

Заранее составляя распорядок обсуждений, президент Венсеслас избегал пустых вступительных речей. Когда двенадцать разодетых представителей появлялись в удобном роскошном зале и занимали свои места за стеклянным столом, делая какие-то пометки у себя в блокнотах, молчаливые служители сновали между ними, подавая напитки и легкие закуски. Посетителям не предлагалось ничего экстравагантного, и, несомненно, было исключено все, что могло каким-либо образом повлиять на рассудок. Президент всегда утверждал, что у всех представителей должна быть ясная голова в тот момент, когда надо будет принимать окончательное решение.

Его предшественник, Мигель Байрон, имитировал на административном этаже гедонизм Древнего Рима. Для обслуживания представителей планет президент Байрон подбирал хорошеньких девушек и миловидных юношей, облачая их в легкие туники. Байроновские «служебные совещания», которые зачастую проводились в банях, стали притчей во языцах.

Венсеслас, наоборот, не любил отвлекать внимание от основного занятия, когда требовалось выполнить необходимую работу. А необходимая работа существовала постоянно. В представляемом ими мире его служащие могли получить все, что хотели: секс, наркотики, изысканные блюда. Но только не на деловых совещаниях.

Единственная уступка, на которую он был согласен – создание свободной непринужденной обстановки. Он ненавидел строгий распорядок и формальные правила: это напоминало ему школьные занятия под руководством лишенных воображения учителей. В Результате таких формальных собраний почти не принималось инновационных решений, а подтверждались старые, консервативные, тормозящие развитие.

Бэзил Венсеслас стоял спиной к балкону, так, чтобы дневной свет всего лишь обрисовывал его силуэт. Заметив, что все присутствующие заняли свои места, он сказал:

– Прежде чем мы перейдем к насущным делам, позвольте мне поздравить с успехом всех, кто участвовал в эксперименте «Факел Кликиссов». Новое солнце на Онсьере имеет громкий успех. Доктор Серизава останется там вместе со своей командой наблюдателей, а первая группа специалистов по геологическому формированию планет, вылетит туда на этой неделе и приступит к работам на четырех спутниках.

Адмирал Лев Штромо, строевой офицер, который на данный момент являлся политическим представителем Земных Оборонительных Сил, улыбнулся с такой гордостью, словно сам имел прямое отношение к этому успеху.

– Теперь мы можем создавать новые светила там, где захотим.

– А как часто мы будем это делать, господин президент? – спросил представитель Реллекера, приятной планеты, которая в последнее время благодаря своему мягкому климату и многочисленным теплым веснам обещала превратиться в мировой курорт. Темные волосы представителя были обильно смазаны бриолином и уложены на голове красивыми завитками.

– Все зависит от нас, – заметил Венсеслас. – Куда важнее то, что мы можем сделать это. Мы произвели впечатление даже на Мудреца-Императора.

– Кто может сказать, что именно произвело впечатление на илдиранцев? Мы все еще так мало знаем о них, – заметил представитель сумрачного и облачного Дремена, мужчина с молочно-белой кожей, непривычной к лучам земного солнца. – А что, если они восприняли демонстрацию этого эксперимента как угрозу?