Кевин Андерсон - Звездный Лес

Рядом с сыном Джора’х заметил наместника Добро, зловещего и твердого. Удру’х улыбался про себя. Возможно, он думал, что новый Мудрец-Император поймет и согласится с жестоким селекционным проектом, как только полностью примет тизм …

Борясь с негодованием, Джора’х еще раз поклялся себе в том, что как только он станет Мудрецом-Императором, то спасет Ниру и освободит всех заключенных на Добро. Он положит конец ужасным экспериментам и приведет этих людей обратно в Земную Ганзейскую Лигу, хотя после стольких поколений в неволе вряд ли кто-то из них помнил о своем происхождении.

Подготовившись, медики одновременно взяли коротко взвизгнувшие наточенные ножи. Зрители тотчас застыли, как соляные столпы, в безмолвии глядя на свершавшийся обряд.

Джора’х сконцентрировал свое сознание на распутывании нитей тизма , захват и связывание струн, что вновь удержат илдиранскую расу в единстве. Он знал, что это причинит ему боль, но эта боль была частью ритуала. Джора’х сделал небольшой вдох…

Разрез был быстрым и уверенным, и яркая вспышка неоновых огней помогла ему сфокусировать, поднять свой ум на новый уровень осведомленности, мельком увидеть совершенный план Светлого Источника. Его мысли понеслись вскачь.

Невольно закричав от боли и потери, Джора’х внезапно изменился, задыхаясь в ошеломлении. Дороги тизма были так ясны теперь, золотые нити душ, что обволакивали его, свободно дрейфуя.

Он поймал свободные концы нитей и свел их всех вместе в волшебный, запутанный ковер. Он тянул тугие нити, вытягивал, чтобы соединить жизни миллионов илдиран всех родов… и постигал гладкую изнанку истории и знания. Его собственного знания. Истины .

Медики работали быстро, пока Джора’х лежал парализованный, пораженный новым знанием, что наводнило его разум. Врачи остановили кровь, зашили разрез и унесли то, что отрезали, прочь.

Обладая потрясающей возможностью объединить умы илдиран и все родовые воспоминания его крови, Джора’х увидел, как сложились запутанные нити, что руководили поступками и стратегией отца и его предшественников и, наконец, он понял .

Ритуал кастрации был малой ценой за такие откровения. Мириады планов, от которых захватывало дух, переплетенные и уложенные в схемы предстали перед ним.

Джора’х смутно слышал приветственные крики и вздохи облегчения в толпе. Его народ – все илдиране по всей Империи – вновь ощущали целостность. В душе своей они чувствовали теперь, что Мудрец-Император снова воссел на трон, что тизм стал целым, а их народ един и в безопасности. Светлый Источник ярко сиял для илдиранской расы.

Как и должно быть.

Джора’ху было трудно некоторое время осознавать себя и свою смертность. Откровение следовало за откровением. Это накатывало на него быстрее, чем он мог поглотить то, что узнал. Так много тайн от него скрывалось! Так много причин, так много ужасных необходимостей! Его ум кружил в могучем потоке, и Джора’х лежал в хрустальном кресле неподвижно и не в силах вымолвить ни слова.

Потом, наконец – беспомощно – он холодным взором окинул толпу, осознавая, что у него тоже нет выбора.

Хотя на астероидном комплексе Рандеву не было отдельных дней и ночей, Скитальцы следовали земным стандартам цикла труда и отдыха. Слабое освещение всегда горело в коридорах. Корабли прибывали в любые часы, и обслуживающие команды оставались на постах, чтобы перенести доставленные грузы и приветствовать посетителей.

Но при всем этом в определенные часы ночного цикла это место было тихим и мирным. Когда ей было трудно заснуть, Рупор Ческа Перони часто находила утешение в том, что бродила по соединительным тоннелям от одного астероида к другому. Ее мысли простирались дальше, чем ноги могли унести Ческу. Большая часть входов в личные апартаменты под желтоватым резервным освещением была закрыта; никого не беспокоило, когда Ческа проходила мимо, вперив глаза в пустоту и с кашей в голове.

Как Рупор кланов, она была постоянно перегружена решением тысячи проблем, по большей части тривиальных, но попадались и достаточно серьезные, требующие упорных обсуждений и способности находить множество альтернативных вариантов.

В этот вечер у нее также была официальная встреча с сияющим и полностью успокоенным Котто Окиахом, который принес ей набросок еще одного проекта. Прошла только неделя с момента спасения его команды из разрушившейся в огне фабрики на Исперосе, его лицо все еще было в пятнах ожогов и кожа облезала с них, но Котто уже прикидывал новую схему.

– Если мы пойдем к внешним планетам систем, где достаточно холодно, – сказал он, запуская проектор, показывающий пространственную сетку. – Тогда газы будут сконденсированными в жидкость или даже замерзнут до твердого состояния. Не только водяной лед и углекислый газ, который мы можем получать из комет и диссоциировать на водород и кислород, но настоящие озера метана, может быть, даже водоемы жидкого водорода! Это сулит на порядок большую плотность, чем у тех газов, которые собирали наши небесные шахты!

Он утопил кнопку, и на звездной карте вышла на первый план искрящаяся планета.

– Конечно, мы должны подсчитать, как жить и работать в таких условиях, и я не уверен, что наша техника сможет действовать в этом климате… но производство экти будет сверхэффективным. Я так думаю.

Котто задорно усмехнулся, его шевелюра взъерошилась, обожженная солнцем кожа шелушилась.

– Если кто-нибудь и может сделать это, так только ты, – невольно улыбнулась Ческа. – Хорошо, сделай полный проект предприятия и подай заявку. Каждый раз, когда обстоятельства отбрасывают нас, Скитальцев, назад, мы просто начинаем сначала.

Почти танцуя при низком притяжении на Рандеву, Котто поторопился к выходу, чтобы продолжить свою работу…

В эти дни Ческа довольно редко позволяла себе роскошь размышлять о собственных заботах и сомнениях. Часто ее озабоченность делами Скитальцев была спасительной, но сегодня ночью ей нужно было время подумать обо всем, что она узнала. Обдумать все плохие новости.

Ческа направилась к выдолбленному астероиду, периферийному компоненту скопления астероидов Рандеву. Во время дневного периода компи-воспитатель УР приводил группу мальчишек поиграть в условиях невесомости, но в тихие ночные часы игровой астероид был пустым и темным.

Именно то, что нужно.

Ческа закрыла за собой дверь и уцепилась за металлическую ручку возле дверного проема, чтобы сохранить равновесие. Потом она выключила даже вспомогательное освещение, и комната погрузилась в глубокий мрак вселенной.

Она решилась и вошла, мягко оттолкнувшись от стены и дрейфуя в теплой пустоте. Летя вслепую. Она вытянула руки и ноги в удобное положение и расслабилась. Воздух не двигался, никакой свет не отвлекал Ческу. Отсутствие гравитации позволяло ей плыть, как потерявшийся дух или пока нерожденный ребенок в темноте материнской утробы. Не имело значения, открыты глаза или закрыты.