Роман Афанасьев - Лунные игры

Первый прыжок вышел неудачным. Самгин взлетел слишком высоко и медленно опускался. Едва коснувшись подошвами Луны, он пригнулся, и бросился вперед длинными низкими скачками, словно обезумевший заяц.

Кругом была темнота. Прожектора в скафандре не было, и программист мчался, наугад молясь про себя, чтобы не свалиться ненароком в какую-нибудь бездонную трещину. Он мчался вперед, задыхаясь от ужаса. Пришел страх. Почему с опозданием, так поздно, но он все же порвался, выплеснулся откуда-то из живота. Ивану стало страшно. Он буквально чувствовал спиной, как тикают часы в дроиде. Он стал тихонько подвывать, и постарался бежать быстрее, забыв про все на свете, про базу, про луну, про людей… Он помнил только одно — позади должно было вот-вот взойти ядерное солнце.

Поверхность была неровная, и бежать было тяжело. Иногда он спотыкался и падал, но всегда поднимался и бежал дальше.

На внутренней стороне шлема мерцали стандартные световые часы. Иван посматривал на них, надеясь, что он точно запомнил время. До взрыва оставалась минута. Всего минута… Он отвлекся, и в следующий момент поверхность исчезла у него из-под ног. Самгин вскрикнул, взмахнул руками и тут же упал. Он вскочил, пытаясь осмотреться. Почти ничего не было видно, но он разобрал, что находиться в какой-то огромной выбоине. Повезло. Полминуты до взрыва. Бежать дальше? Вряд ли это разумно. Иван посмотрел на небольшой обрыв, с которого он свалился. Ни черта не было видно в кромешной тьме, но он все-таки рассмотрел, что обрыв был невысоким, в рост человека и при желании Иван мог легко выбраться из ямы. Но он тут же понял, что лучшего укрытия ему не найти. Он свернулся в клубок и, вжавшись спиной в обрыв, стал ждать, слыша только свой собственный пульс.

Когда часы показали время взрыва, Ивану почудилось, что кончился кислород. Он стал задыхаться, дыханье перехватило и во рту стало нестерпимо сухо. Иван посмотрел на показатели, — кислород был в норме. И в этот момент ночь стала днем.

Конечно, он ничего не услышал. Звуки не распространяются в вакууме. Зато его шлем автоматически зачернился, и Ивану показалось на секунду, что он ослеп. В этот момент поверхность взбрыкнула как норовистая лошадь. Программиста подбросило, ударило о противоположный край ямы, и ему почудился хруст собственных ребер. Он как мячик отскочил от стены и на секунду завис в пустоте. Ему вдруг показалось, что сейчас его просто сорвет с поверхности и зашвырнет в открытый космос, и он заорал от ужаса. Но тут на него обрушилась волна пыли и мелких камней. Ивана прижало ко дну ямы и засыпало этой смесью целиком. Ворочаясь в каменном крошеве, Самгин молился о том, чтобы не было крупных камней. Один крупный камешек и уже некому будет помогать ребятам с базы.

Он кое-как поднялся на ноги и как пловец, разгребая густую пыль, выбрался на край ямы. Ни черта не было видно. Пыль темнота, затемненный шлем. Иван вдруг подумал что ослеп, но он сообразил, что видит клубы пыли, значит не все так плохо. Выставив руки вперед, он стал двигаться сквозь бурую взвесь, стараясь не спотыкаться о камни. Назад. К резервному выходу, к ребятам, может быть им нужна помощь! Может он еще успеет…

Самгин чувствовал тошноту. Во рту было горько. Мысли метались в голове как бешеные. Он попытался сообразить, сколько осталось времени у ребят с базы, успеют ли они добраться до транспорта, и не смог. Он потерял чувство времени. Он просто брел, выставив перед собой руки, словной слепец, брел вперед, потому что так было надо. Мысли в голове путались, в ушах шумело и поэтому программист пропустил тот момент, когда прямо на него, из бурой тучи вывалились два серебряных скафандра. Они сбили Ивана с ног, и он упал, чувствуя боль в каждой клеточке тела. Над ним наклонилось два шлема, и Самгин улыбнулся. Кажется, у него получилось. Потом он вдруг почувствовал, что поднимется над поверхностью. Его несли! Несли на руках!

«Бросьте, — хотел сказать он, но язык почему-то не шевелился, — бросьте!»

Он заворочался, пытаясь высвободиться, и не мешать ребятам, но это ему не удалось. В боку расцвела боль и он замер. Зато теперь ему было видно, как из бурой пыли то тут, то там появляются серебристые скафандры и снова ныряют в пыль. Он попытался их сосчитать, но не смог. Все ли выбрались? Он снова заворочался, и в левом боку резко кольнуло. В глазах вспыхнул фейерверк, левая сторона груди словно взорвалась, и Иван почувствовал, что падает вниз, проваливается в темноту…

Кажется, он потерял сознание, потому что когда открыл глаза, то увидел над собой потолок и лицо Стаса, бледное и встревоженное.

— Иван, — позвал Стас и Самгин сообразил, что на них обоих нет шлемов. Это означало что они на корабле, и что все в порядке. Программист глубоко вздохнул, не обращая внимания на боль в груди.

— Иван, — снова сказал Стас, — держись, мы уже взлетаем!

Самгин вдруг вспомнил, что не знает самого главного. Он напрягся и вытолкнул непослушные слова изо рта.

— Все? Все ушли?

— Все, — Стас наклонился еще ближе, — все в порядке! Спасибо тебе.

— А Мария?

— С ней все в порядке, ребята вынесли ее и дочку в герметичном медицинском контейнере.

— Отлично, просто отлично, — прошептал Самгин и закрыл глаза.

Ему было приято и легко. Внутри него все пело, и он почти не чувствовал боли. Он выиграл, выиграл! Ему это удалось! Теперь можно было и отдохнуть. Иван вдохнул поглубже, наслаждаясь самой возможностью дышать. Боль, — это ерунда. Врачи подлатают. Главное что он выиграл. Двадцать семь человек…

Внезапно ему вспомнилась не доигранная партия на компьютере узла связи. «Если выберусь, — сказал он сам себе, — обязательно сыграю снова. Обязательно».

Под ним задрожал пол, и где-то рядом загудело. Транспорт запустил двигатели и теперь медленно отрывался от поверхности Луны…

2076 год

Жилой комплекс

Наро-Фоминск

— Привет Иван, как успехи?

— Привет Па! Ты сегодня рано!

— Отпросился с работы. Мы же завтра идем на рыбалку, не забыл? Надо пораньше встать.

— Я уже будильник поставил. Сам! Включил ту самую песню, что вчера скачал из сетки.

— Молодец. Ну что, все играешь?

— Не. Я больше не играю.

— Почему? Надоело?

— Скучно стало. Глупо как-то. Играешь, играешь, а толку нет. Это же все только на экране. Никакой пользы настоящей нет. Зато мы с Лехой решили по утрам зарядку делать. И на палках драться!

— Вот это дело. То есть драться, конечно, не хорошо, это надо называть тренироваться. Вот помню я, мне как-то в детстве так сильно палкой по уху залепили! Весь день в ухе звенело. Да. Не слушай меня, бить палкой по уху это плохо. Да. Так чем ты сейчас ты чем занимаешься?