Игорь Дручин - Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений

— Почему ваша дочь до сих пор не вышла замуж?

— Это тоже имеет прямое отношение к вашим обязанностям?

— Приберегите ваш сарказм для другого случая. Сейчас женщины развиваются быстрее, чем в прежние времена. Ей нужна нормальная жизнь. Я вам говорю это, как психолог.

— Благодарю за совет. Однако моя дочь достаточно взрослая и может такие вопросы решать сама. И еще… Если у вас серьезные намерения, я не возражаю.

Эрих пожал плечами. Логика профессора явно сбивала его с толку, но подсознательно он улавливал какую-то зависимость между словами и поступками Лумера. Эта противоречивость и толкнула Тронхейма на озорной ответ.

— Я подумаю над вашим предложением.

— Однако решающее слово принадлежит Элен, а пока прошу вас держаться в рамках приличия, — жестко закончил директор неприятный разговор.

Эрих шел по коридору, размышляя, чего больше в Лумере; отцовской любви или отцовского эгоизма. Он понимал, что если человек с такой выдержкой дрогнул, значит его глубоко затронуло неожиданное сообщение. Чем еще можно объяснить беспокойство, кроме отцовских чувств? С другой стороны, ему крайне неприятна даже сама мысль о замужестве Элси. Тот вечер в баре можно объяснить плохим настроением, эту встречу — собственной бесцеремонностью, и все же неприязнь Лумера имела более глубокие корни. Эрих был бы никудышным психологом, если бы не почувствовал этого. Родительская ревность? Похоже. У женщин она проявляется резче и чаще, но в определенной степени свойственна и мужчинам. Можно представить и гипертрофированный случай. При таком отчужденном образе жизни профессор лишен живого общения с окружающими, и дочь, скорее всего, является единственным близким человеком. И все-таки это странное предложение! Может быть, логика одержала верх над чувствами? Или он просто испугался последствий, которые могли бы привести дочь к нервному заболеванию?

Тронхейм остановился у дверей своего номера, машинально набрал шифр. Створки распахнулись, а он продолжал стоять, углубленный в свои мысли.

— Эрих!

Тронхейм обернулся. Торопливым шагом к нему приближалась Элси.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, — Элси запыхалась от быстрой ходьбы. — Зайдем. Отключи видеофон.

Эрих послушно выдернул штекер, пододвинул ближе к столу кресло, усадил Элси и приготовился слушать.

— Можно узнать, о чем вы говорили с отцом? — щеки Элси слегка подернулись румянцем.

— О разном, в частности, о тебе.

— Именно это меня и интересует.

— Ну, например, он предложил мне жениться на тебе.

— Ты, конечно, отказался!

— Нет, я сказал, что подумаю.

— Зачем?

— Просто так. Посмотреть, как прореагирует твой отец.

Щеки мисс Лумер уже пылали, выдавая сильное волнение.

— Не знаю, — протянула она. — Это что-то новое по отношению ко мне…

— Прости, пожалуйста, за нескромность… Твой отец всегда так болезненно переносит всякие ухаживания за тобой? Мне Анри Фальк говорил, что у него были нелады с профессором на этой почве.

— Отца можно понять. Он очень любит меня и…

— А правда, что большинство из тех, кто пытался за тобой ухаживать, попадали в наш институт?

Элси испуганно вскинула глаза и на лице ее отразилось сильное смятение, будто ее уличили в неблаговидном поступке.

— Не знаю… — неуверенно произнесла она. — Я думала о таком совпадении, но ничем объяснить не могла.

— А если это не совпадение?

— Ты думаешь, что отец… — она горько усмехнулась. — Нет, Эрих, нет. Я проверяла самым тщательным образом, как лицо заинтересованное… Но совпадение ужасное. В нем есть что-то мистическое. Едва познакомлюсь с хорошим человеком, начинаю дрожать при мысли, что с ним должно произойти несчастье. Мне было бы намного спокойнее, если бы ты уехал отсюда…

— Уеду, — пообещал Эрих. — Как только закончу исследования. И хватит об этом. Тебе не следует так волноваться. У тебя и так нервы не в порядке. Надо их беречь.

Элси кончиками пальцев помассировала виски.

— Что-то болит голова. У тебя ничего нет радикального?

— Найдем.

Психобиофизик усадил ее под установку комбинированного электромагнитного поля, наложил электроды на виски и запястья.

— Минут через десять придешь в норму. Я могу сварить пока кофе. Не такой божественный, как у тебя, но все же…

После процедуры Элси выпила кофе, поболтала о пустяках и ушла, предоставив Тронхейму самому разбираться в психологических мотивах поступков отца и дочери.

В ту ночь Эриху впервые приснился докучливый сон. Будто над ухом жужжала назойливая муха, которую он никак не мог отогнать. Проснулся он разбитым, наспех проделал утренний комплекс гимнастики при включенном озонаторе и освежился в ванне. Процедуры значительно улучшили его самочувствие и он, насвистывая, принялся за работу. Просмотрев последние психограммы, Эрих решил первым вызвать на прием астронома. Едва тот вошел в кабинет, психобиофизик уловил перемену в его состоянии. Молодой здоровый парень выглядел совсем опустившимся: небритый, под глазами набрякли мешки, грязная рубашка, неряшливо застегнутый костюм. Весь его внешний вид убедительно свидетельствовал об обострении депрессии.

Закончив обычные, укрепляющие психику, процедуры, Эрих усадил его в кресло.

— Мистер Келвин, мы, кажется, договорились, что ваше самочувствие зависит от вас самих, однако я не замечаю, чтобы вы особенно старались.

— Бесполезно, мне теперь все равно не выкарабкаться.

— Глупости! — возмутился психобиофизик. — Может, вы специалист, знаете больше меня?

— Доктор, мне ваши процедуры помогают, как голодному запах приличного бифштекса.

Эрих улыбнулся. Юмор тоже отличное средство в восстановлении психического равновесия, но насколько он осознан? Тронхейм порылся в ящике стола и достал несколько тестов.

— Посмотрите эти рисунки, пока я сверю вашу последнюю психограмму.

Келвин взял тесты, повертел их и, не обнаружив ничего интересного, бросил на стол.

— Вам знакомы эти картинки?

— Нет, чепуха какая-то. А что?

— Ничего. Просто хотел развлечь вас, пока сам был занят.

Рисунки были тщательно отобраны из классического наследия художников-юмористов. У психически здоровых людей они неизменно вызывали усмешку. Плохо. Значит, он уже не восприимчив к юмору.

— Скажите, мистер Келвин, у вас не было никаких трений с директором станции?

Келвин испуганно оглянулся и приложил палец к губам:

— Тсс!

— Ага, вы, кажется, его боитесь?

— Что вы! Он же прекраснейший человек! — громко воскликнул Келвин и, нагнувшись к уху Тронхейма, тихо добавил. — Не говорите о нем вслух. Он вездесущ, как бог, и является даже во сне.

Келвин опять осмотрелся по сторонам и, заметив телевизор, включил его. С Земли передавали музыкальный фильм. Герои смеялись и плакали, а астроном, захлебываясь от избытка слов, все говорил, и говорил…