Игорь Дручин - Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений

— Хорошо. Как скоро можно их восстановить?

— При правильном диагнозе в две-три недели.

— Тогда посмотри вторую психограмму. Она снята сейчас, только что.

— Не может быть! Значит, я абсолютно здорова!

— Нет, не совсем. Пики, хотя и выражены достаточно четко, но сидят на срезанных трапециях. Ешь яблоки, Элси!

— Очень странно, — задумалась Элси. — Если бы я не была свидетельницей, не поверила бы в такое быстрое излечение, да еще с помощью обыкновенных яблок. А может, все-таки сказался коньяк?

— Нет, дорогая моя, у тебя сейчас состояние лучше, чем тогда, когда я тебя встретил в Луна-городе, но ведь и тогда мы пили коньяк, не так ли?

— И чем ты все объясняешь?

— Ты хорошо знаешь, какие эксперименты проводит твой отец?

— Примерно знаю. Воздействие звуковых колебаний на растения.

— И занимается селекцией сортов, наиболее восприимчивых к ним, — добавил Эрих. — Так?

— Пусть так, — согласилась Элси.

— А к каким последствиям может привести подобное воспитание растений?

— Повысится урожайность, вкусовые качества… Не знаю, может быть, еще что-то…

— Вот именно, что-то еще! А это всего-навсего усвоение растениями различной информации и концентрации ее в плодах. Это естественно. Растение все лучшее отдает плодам!

— Ты считаешь, что отец мог вывести такие сорта, которые… — Элси запнулась, боясь высказать вслух мысль, показавшуюся ей слишком дикой.

— Да, — жестко ответил Тронхейм.

— Но это невозможно!

— А твой кузен Альфред, неожиданно обнаруживший математические способности? Не правда ли, странная прихоть посылать яблоки с Луны на Землю? Вся соль в том, что на Земле таких нет. Своим излечением ты тоже обязана им!

Элси задумалась. Тронхейм не мешал ей. У мисс Лумер было значительно больше материала для размышлений.

Она лучше знала и обстановку на станции, и истории болезней, развивавшихся на ее глазах, и многое другое, что следовало пересмотреть теперь под другим углом зрения. Эрих понимал, что его единственный шанс убедить комиссию поставить эксперимент — ее поддержка, но пойдет ли она против отца?

— Это ужасно, что ты говоришь, — прервала молчание Элси. — Но настолько же и фантастично, чтобы поверить.

У дверей замигала лампочка и загудел зуммер.

— Наверное, садовник, — прошептал Эрих. — Уйдешь в другую комнату?

— Да, пожалуй, от лишних разговоров.

Она тихо выскользнула за дверь. Тронхейм разблокировал вход.

— Проходите, мистер Лемберг. Как вы себя чувствуете?

— Благодарю. Преотлично!

— Очень рад. А как насчет провалов памяти?

— После того случая не было. Я вам, доктор, премного благодарен за процедуры.

— Думаю, моя помощь была не главной, — усмехнулся Тронхейм. — Все зависит от пищи и здорового образа жизни.

— Справедливо заметили, доктор! Возьмите меня. Питаюсь я умеренно, работаю среди растений, а они, как известно, выделяют кислород. Значит, я и чувствую себя лучше, чем другие.

— А, простите за любопытство, какие овощи вы предпочитаете?

— Фрукты, молодой человек, фрукты, а не овощи! Я предпочитаю яблочки, и не любой сорт, а шафранные. Я вот и вам принес. Побалуйтесь.

Лемберг выложил пакет с шафранными яблоками.

— Спасибо, — искренне обрадовался Эрих. Весьма кстати! Извините за назойливость, а вот тогда, когда у вас случилось… Вы не ели овощей?

— Да, знаете, я съел пару помидоров. Наверное, мне прислали по ошибке. Мистеру Лумеру известно, что я не любитель овощей.

— Вы точно помните?

— Помилуйте, как же не запомнить! Я же говорю, произошла ошибка. Если мне потребуется, я выбираю сам.

— Ну, а как ваша математика?

— Как ни странно, доктор, вы и здесь правы. Я буду просить мистера Лумера, чтобы он отпустил меня на пенсию. Денег я заработал достаточно. Вернусь на Землю и займусь решением мю-алгоритмов. Знаете, очень интересные задачи!

— Поздняя любовь самая сильная. А вы не пытались разобраться, откуда у вас возникло пристрастие к математике?

Старик задумался, покрутил головой.

— Не сочтите меня сумасшедшим, но я бы сказал, отчасти здесь виноваты опыты мистера Лумера.

— Каким образом?

— Понимаете, в секциях, где растут эти яблоки, у мистера Лумера установлены магнитофоны, которые передают вроде уроков математики. Очень толково объясняют. Это, знаете, вроде гипноза. Я ведь много лет работаю. Хочешь не хочешь-слушаешь. Наверное, повлияло. Правда, мистер Лумер всегда советует выключать их. В остальных секциях я так и делаю. Там другая программа. Иногда послушаешь, жутко становится. Там про Землю как начнет рассказывать, всю душу разбередит, хоть беги отсюда.

Эрих слушал не перебивая. К торжеству примешивалось ощущение удачи. Рассказ садовника — просто клад. Если бы еще заручиться его помощью!

— Значит, у вас во всех секциях магнитофоны?

— Почему во всех? Только в опытных. Они у нас отдельно, особняком расположены. Мистер Лумер не любит, когда кто-нибудь там бывает. Так что, доктор, вы уж не выдавайте старика, не говорите никому про опыты.

Эрих кивнул. Он не собирался без нужды подставлять садовника под удар, но чувствовал, что и союзника из него не получится.

Лемберг попрощался и ушел. Эрих заблокировал дверь и выпустил Элси из убежища. Она выглядела расстроенной и задумчивой.

— Ну что? — спросил Тронхейм. — Нравятся тебе представления вполне объективного и достаточно осведомленного человека?

— Его слова ничего не доказывают, — тихо, но упрямо сказала Элен. — Ведь он воспринимает информацию непосредственно.

— Просто он не догадывался, что получал информацию не только извне, но и изнутри. Сам факт, что во всех опытных секциях установлены магнитофоны, говорит о многом.

— Ни о чем не говорит. Допустим, для опытов потребовались низкие частоты. Использованы лекции по математике, записанные специально по программе обучения во сне. Ну и что же?

— Только то, что информация усваивается растениями и передается каким-то образом человеку, например, тому же Альфреду.

— А если просто совпадение?

— Хорошо бы. Но, к сожалению, у нас масса отрицательных примеров воздействия на психику. Те же говорящие огурцы! Им подготовлена такая программа, которая своей информационной нагрузкой травмирует и подавляет нервную систему.

— Нет, немыслимо, бред какой-то.

— Бред? Но ведь в каждой секции своя четко направленная программа и это легко проверить!

— А если нет?

— Тогда мне здесь больше делать нечего. Я немедленно отправляюсь восвояси…

Элси заколебалась. С одной стороны, ей не хотелось больше в оранжерею, подспудно она сознавала правоту Тронхейма, с другой — она жаждала правды, хотя и боялась ее.

— Хорошо, — неуверенно произнесла она. — Давай проверим.