Сергей Афанасьев - Звездный странник

— Ну а меня то зачем за нос водили? — спросил Сергей, внутренне уже понимая, что скорее всего правдивый ответ на этот вопрос он не получит. Ответ придется искать самому.

— Для чистоты операции, — пожал плечами Рейнольдс, рассматривая снежинку, только что упавшую на ладонь. — Чтобы все выглядело как можно правдоподобнее.

Сергей кивнул, потирая горячий лоб холодным снегом, и тут же закашлялся.

— Что-то ты неважно выглядишь, — сказал шеф озабоченно. — Давайте как сейчас прямо к врачу. И без разговоров. Я потом проверю.

И Сергей вместо обеда отправился в медпункт.

— Наверное, продуло где-то, — сказал он врачу.

— Да не только по этой причине, — покачал головой врач. — Стрессы, переживания — сейчас все болезни в основном от этого.

Ну что ж, думал Сергей, возвращаясь в отдел, будем работать тоньше, раз такие дела. Он посмотрел в ежедневник — после обеда надо будет продолжить исследования шахты. Время еще было и он принялся за составление программ. Необходимо было, чтобы данные с расставленных им датчиков по Элоре, в том числе и с его личных, стекались в отдел и здесь уже обрабатывались на наличие какой-либо ситуации, требующей особо пристального внимания — опасность, что-то серьезное либо что-то еще — и, при возникновении подобного, оперативно давала сигнал на его индивидуальные средства связи. А главное, чтобы эти данные, как и сама программка, не светились на рабочей машине.

У него долгое время что-то не шло и он ходил по залу злой и задумавшийся.

— Помочь? — участливо спросила Алла.

— Что? Да нет, не надо. Я сам, — пробурчал он.

Наконец вдруг все заработало так, как ему и хотелось и уже остальную запланированную на сегодня часть — а именно контрподслушивание — использование контура возбуждения наведенной людьми Давора звуковой пушки на окна их квартиры, сьем, анализ и дешифрация сигнала, с целью получения всех проводимых агентами переговоров.

Запустив программу в работу на уровне вируса он посмотрел на часы пора заняться шахтой.

— Народ, — сказал Сергей, выходя из кабинета. — Минутку внимания.

Сидевшие в зале работники группы, отдыхавшие после обеда, прервали все свои дела и обернулись.

— Меня сегодня уже не будет. Густав остается за старшего. Ольховской — дописать отчет по заводу, попутно прорисовав таблицу связей между работниками этого отдела. Закиру — до конца отработать с Коурисом. Алле наконец навести порядок в нашей базе данных. А Густаву — проконтролировать все это. Всем понятно?

— Абсолютно, — глядя на Сергея немигающим взглядом чересчур серьезно произнесла Алла.

— Тогда до завтра, — кивнул он по быстрому выходя.

Первым делом Сергей забежал к Рейнольдсу, занял у него денег. Шеф был единственным человеком, который мог ему занять такую крупную сумму. Потом он, быстро пройдя по близлежащим магазинам, он купил Лане недорогие, но симпатичные золотые сережки.

На выходе какая-то бабка, грязно одетая, со скрюченными пальцами и трясущимися руками, слезливо стала просить милостыню, мол, хоть на хлебушек, а то голодает уже который день. Сергей пошарил по карманам мелочи только на дорогу, а крупные купюры — самому не хватит. И он отказал, стараясь не глядеть на старушку. А недалеко от остановки с интервалом в двадцать метров сидели прямо на снегу на грязных тряпках совсем маленькие дети с какими-то совсем недетскими лицами, и отрешенно смотрели на пустые банки перед собой.

Растем, с горечью подумал Сергей, поджидая свой маршрут, вот и еще одно приобретение сделали. Что будет дальше?

Что же получается, думал Сергей, привалившись к холодной стенке вагона, выходит, эта роль ей предназначалась еще до ее появления в отделе. Ведь невозможно проработать такую серьезную операцию, основываясь на сотруднике который работает всего второй день. И ее вели еще на курсах журналистики. Пока все логично. Или не все? — задумался он, чувствуя какой-то изъян в рассуждениях. А не логично то, что уж больно все мелко, для такого глубокого планирования. И неспроста ее перевели под его начало. Неспроста сделали его ее шефом. Шефу всетаки больше позволяется со стороны девушки. И следовательно, уже заранее планировалось их какие-то отношения — вроде как бы ненавязчиво кем-то подталкивались друг к другу. И этот кто-то явно не Рейнольдс. Иначе зачем ему делать такие прозрачные намеки. А тогда кто? И зачем?

Сергей поудобнее устроился на сиденье, чувствуя появление какой-то зацепки.

Да и неспроста ее держат в общежитие и пока не переводят в отдельную комнату, как и всех сотрудников этой организации — глупо же держать сотрудника в общежитие со случайными людьми. А вот ее однако держат — выходит знают, что не долго ей там проживать осталось? И если так, то это еще один плюсик к теории, что все подстроено и ее просто вели в игре. Интересно, она знала об этом, или нет? Активна ее роль или пассивна?

Впрочем, вот моя остановка, потом как-нибудь проработаю эту линию. Например, завтра на работе наведу справки на Лану — не спрашивать же саму девушку об этом в ее день рождения?!

И он, поудобнее устроив на плече сумку с инструментами и получше уложив коробочку с сережками в кармане, решительно направился домой.

Когда Сергей поднялся по лестнице у дверей квартиры уже стоял этакий щеголь с тросточкой, во всем белом, и брезгливо нажимал на кнопку звонка. Дверь открылась и в прихожую они вошли одновременно. Щеголь чуть кивнул Сергею и, медленно обведя взглядом помещение, корректно поморщился.

— О, господин граф! — любезно произнесла Элора, выходя из своей комнаты. — Я почти уже готова, немного обождите. Терций, — обратилась она к открывшему им дверь юноше. — Проводи гостя в зал.

На Сергея она даже не взглянула и он поднялся к себе, рассуждая по дороге о превратностях истории — более ста лет в государстве с завидным упорством уничтожалось всякое дворянство — герцоги, графы, бароны, их дети, дети их детей, даже и внебрачные, а также внуки и правнуки. А вот поди ж ты, куда не повернись, либо граф, либо князь.

В дверь вежливо постучали.

— Открыто, — сказал Сергей, отвлекаясь от геральдических размышлений.

— Добрый день, господин инспектор, — сказала вошедшая миссис Дебюсси. — Вы сегодня рано. Будете обедать?

— Да, скорее всего.

— Тогда через час Вас устроит?

— Конечно.

Перекусив ржавые шурупы, он аккуратно снял решетку. Подвесил ее тут же на припасенный крючок, зацепленный за скобы. Привязал к скобе веревку с навязанными через каждые полметра узлами — чтобы легче было подниматься. Осторожно спустился, провисев в воздухе метров пятнадцать. Замер в темноте, прислушиваясь и стараясь определить, где он находится. Было тихо, никого он не всполошил и, судя, по движению воздуха, помещение было обширным. Наконец он включил фонарик. Да, это был один из тоннелей заброшенной подземки. Та, которую никто уже не собирался восстанавливать. И поэтому ее облюбовали бомжы, спускающиеся сюда на ночлег.