Дин Кунц - Мутанты

"Джамбо-10" выбился из строя.

— "Джей-10", вернись на место, сбрось газ до нуля, выполняй, "Джей-10"!

"Джамбо-10" рванул еще дальше из передней шеренги, развернулся и посмотрел назад. Он шел во второй волне десанта, которая мчалась к расстилавшейся внизу искореженной войною равнине. Третья волна крушила сами камни, которые с грохотом обрушивались с горы, гонимые неудержимой силой десяти тысяч тонн легированной стали, бешено атакующей неподвижный объект на вражеском фронте.

— "Джей-10", у тебя неполадки? Проверь системы и доложи немедленно!

Он должен убраться. Они пока думают, будто у него просто поломка. Прежде чем в их тупых головах забрезжит истина, надо действовать. Он располагает самое большее считанными секундами, чтобы выйти на другой уровень высоты и повернуть назад, нацелив ракеты куда следует. Главное вдруг осенило, что он не машина. — "Джей-10", докладывай! Бойня внизу превратила равнину в гиблое место. Лазерные пушки, как ядовитые великаны, далеко изрыгали едкую пену, против которой даже стальные каркасы не могли выстоять мало-мальски существенный период времени. Друг на друга неслись уже сорок "Джамбо" — по двадцать с обеих сторон, — а через минуту-другую еще сто двадцать принялись метать снаряды и обмениваться направленными лучевыми ударами. Бомбы со сжатым газом впивались в землю на тысячу футов впереди и взрывались, опрокидывая "Джамбо" третьей волны. Три из них завалились, перевернулись на спину, и лежали с крутящимися шасси, словно беспомощные черепахи. В строю открылась брешь. Если удастся нырнуть в дыру, пока генералы не сообразили, что у него не просто поломка, можно перевалить за горный хребет, свернуть к высокой площадке, а оттуда уж стартовать.

Он чуял, как в электронных схемах копошатся длинные контрольные щупальца генералов, выясняя, почему он не докладывает.

Но он теперь знает, кем был. И кем не был. Он не машина. Не "Джамбо" — одна из универсальных, сложнейших систем вооружения. Он был человеком. Пускай у него отобрали тело, оставили один мозг — это все равно человеческий мозг, личность.

— Дезертир! "Джамбо-10" — дезертир! — заорал офицер, проводивший зондирование.

Значит, секунды развеялись в прах. Он придал своему гигантскому корпусу максимальную тягу, атомные двигатели взвыли, вырабатывая лишь малую долю гой мощности, какую могли обеспечить. Пятьсот тонн стали жалобно заскулили, закашляли, разом рванулись вперед и вверх.

— Третья волна, идите на перехват "Джамбо-10". Перехватите и уничтожьте его!

Он развернул пушку дугой почти на сто восемьдесят градусов, веером накрывая третью волну самым мощным лучом. "Бамп-бампа-бамп!" — протрещали стволы, выпустив дымовые гранаты, чтобы прикрыть отступление. Скалы внизу рассыпались в пыль, шасси вспахивали землю, вспороли и разметали выросший впереди холм. Теперь дым окутывал все вокруг плотной завесой.

Слева что-то мелькнуло. Из туманной пелены вынырнул "Джамбо-34". Сверкавшие красными драгоценными камешками глазки радара порыскали по сторонам, уставились на него и разгорелись еще ярче. Нацелилась лазерная пушка. "Джамбо-10" выдвинул щит, оснащенный энергетической сетью, и опалил "Джей-34" таким жаром, что в его пушке расплавились крошечные проволочки, приведя в негодность спусковой механизм. "Джей-34" потребуется время, чтобы из слипшихся в один ком бесполезных деталей сотворить новые и произвести замену. "Джамбо-10" поскорее помчался дальше.

На вершине хребта выскочил из собственной дымовой завесы, перевалил через край и рухнул на ровную площадку. Панорама битвы внизу по-настоящему впечатляла. Гигантский живой мозг заставлял боевых роботов яростно раздирать друг друга в клочья. Вместо крови кругом был расплавленный металл и искореженные транзисторы. Сетессины атаковали родную планету ромагинов, высадившись со своими "Джамбо" в Адской пустыне. За последние восемнадцать часов они вторглись в долины, но дальше им не пройти. Ход сражения уже переменился.

Впрочем, напомнил он себе, его это больше ничуть не волнует. Он не боевая машина для защиты Высших Интересов ромагинских миров. Он был человеком.

Человеком из деревушки под названием Большие Деревья, откуда его выкрали и лишили тела. А заодно и любви.

Он развернул исполинскую машину на гидравлических лапах, вытянул сверкающие отполированные стволы ракет и отключил все остальные системы, за исключением противорадарного щита, который прикроет его от ромагинских снарядов, когда он достигнет верхних слоев атмосферы.

Над краем хребта поднялись три "Джамбо", покрутились, повертели носами туда-сюда, разыскивая его. Один заметил, издал пронзительный свисток оповещения, одновременно шарахнув во всю мощь ракетами, и те на излете подожгли дальний холм.

Находясь в недосягаемой для поражения зоне, он дезактивировал щит, направив всю мощность в ракетные двигатели. Ему не терпелось скорее убраться. Как можно скорее. На него вдруг сокрушительно нахлынули думы о событиях недавнего прошлого и о теперешнем своем положении. Он — человек без тела, но мысль эта накатывала с силой огромной темной волны. Он неохотно позволил себе с головой нырнуть в эту волну. И увидел сон.

Давным-давно, до роковых времен, жила-была деревушка, раскинувшись под деревьями с темно-красными листьями величиной в человеческий рост, под которыми прятались гроздья соблазнительных желтых плодов — круглых, полупрозрачных, дымчатых, сладких, прохладных. На левой околице деревушки последние купы деревьев обрывались у края широкого, поросшего травой поля, простиравшегося почти до горизонта, до подножия легендарных пурпурных гор — естественно, обожествленных, — где вступали в свои права леса. За горами высились другие горы. Потом другие леса. Потом снова равнины. То был мир примитивный, но это не значит — несчастный. Справа от деревушки тянулся песчаный берег, покато спускавшийся к кристально синему океану. Огромное зеркало вод уходило за горизонт и ежевечерне переливалось оранжевыми и розовыми, зелеными и синими отблесками заката.

Давным-давно, до роковых времен, жили-были в той деревушке люди. Они ели плоды деревьев с красными листьями и рыбу из океана. Время от времени спускался с небес великий корабль богов и доставлял им другую еду, непривычную. На боку у него красовались странные слова: "Корабль № 454 Научного Общества Охраны Примитивных Культур". В том Эдеме он оставался единственным пришельцем из внешнего мира, и простой деревенский люд принимал его за посланца Всевышнего Бога, ни больше ни меньше. Люди те были смуглыми, с прямыми черными волосами, с глазами, похожими на кусочки черного дерева, светившимися изнутри светом, которым их одарила Природа. Кожа на идеальных телах отливала бронзой. Мужчины проворные и мускулистые, женщины нежные и грациозные.