Дмитрий Мансуров - Теледжиннсовщина

Двери за ним тихо закрылись.

Послышался град взаимных ударов.

Чуть позже на стекла словно выплеснули полную банку крови.

Еще через минуту из зала, стряхивая с рабочей спецодежды большое красное пятно, вышел помахивающий тесаком усмиритель. Он сделал три шага к выходу, но тут на его груди появилась разрастающаяся красная полоса, он покачнулся и рухнул лицом вперед, сломав пластмассовую полочку с расческой у зеркала. На его спине зияла большая полоса, с которой, не прекращаясь, хлестала темная кровь.

Следом за усмирителем вышел окровавленный черт державший в руке сломанный от удара тесак.

— Киноварвары, культур-мультур, — выругался он, — а в голове извилинам не на чем расположиться! Как контрольный прикажете делать, если в башке пусто?

Он резко подпрыгнул, разом стряхивая с себя кровь усмирителя, бросил на тумбочку сотню евро в качестве компенсации и вышел на лестничную площадку.

Через минуту третий усмиритель упокоился мертвым сном, а в арсенале черта появилось новое трофейное оружие.

Усмирители добрались до девятого этажа. Командир группы чувствовал, что кто-то из людей прячется (именно прячется, а не живет) совсем рядом. Тихий шорох, раздавшийся из левой боковой квартиры, подтвердил его догадки, и усмирители, как всегда, не заботясь о последствиях, и готовые довести кого угодно до состояния умопомешательства, вломились в квартиру.

Мощь грянувшего хора их оглушила. В растерянности остановившись в прихожей, усмирители увидели, что пол и потолок в квартире растаяли без следа, двери сами собой закрылись, а место исчезнувшей обстановки заняли бескрайние небесные просторы. Внизу — облака, вверху — синева, на заднем плане сидит в кресле заинтригованный происходящим Петр, а рядом, спиной к ним, размахивает дирижерской палочкой самый настоящий ангел. Еще тридцать, выстроившись перед дирижером в четыре ряда, вместе с солистом распевают странную песенку.

Солист:

Хор, с утроенной энергией:

— и ангелы, скорчив злющие рожи, дружно выхватили из-за пазух острые ножи и всем скопом двинулись в сторону усмирителей. Те выставили холодное оружие и непроизвольно дернулись к выходу, но выход покрылся трещинами и с треском рассыпался горкой щебенки, оставив в руке усмирителя дверную ручку. Ангелы, окружая троицу, становились все злее и злее, лирическая ангельская музыка превращалась в жуткий набор пронзительных и вызывавших дикий ужас звуков, а сами ангелы превращались в злющих чертей, от одних пристальных колючих взглядов которых руки усмирителей начинали мелко дрожать. Замелькала острая сталь, и начался смертельный бой.

Черти окружали тройку плотным кольцом.

Петр не решился досмотреть, что станет с усмирителями. Он мог себе представить степень жестокости чертей, перед которыми любой маньяк окажется мелкой сошкой, и не хотел воочию увидеть их действия. Он просто отвернулся, когда какофония звуков достигла наивысшей точки, и вопли чертей стали невыносимо, пробирающе жутки.

А потом звуки битвы резко оборвались, и в наступившей тишине неправдоподобно отчетливо заиграл музыку Баха далекий орган.

Черт подсчитал в уме количество ликвидированных усмирителей и заявил:

— Не хватает. Их было десять, а мы угомонили семерых.

— Кто-нибудь остался в засаде! — предположил Петр.

— Где? Мы везде были.

— Наверное, они заглянули ко мне в гости и задержались. Ты не проверял мою квартиру?

Черт посмотрел на Петра.

— Я пропустил пару этажей, потому что усмирители поднялись выше.

— Значит, не все поднялись. Проверим?

— Разумеется.

В квартире Петра царил полный разгром. Мелкопакостно отомстив Петру за его отсутствие, усмирители побросали на пол внутренности германской стенки — разные рубашки, полотенца, наволочки, хрустальный сервиз и несколько ваз, и не обошли вниманием небольшую коллекцию драгоценностей, разделив ее на равные части и уронив их в собственные карманы. Туда же полетели золотые чайные ложки.

Опустошив стенку, они перешли в наступление на другие комнаты. Один усмиритель прошел в малую комнату, другой заглянул в кладовки, а третий прошел в спальню, намереваясь превратить ее в нечто, вызывающее хроническую бессонницу. Кровать располосовалась легко и быстро, как сыр на терке. Он поковырялся среди пружин, надеясь отыскать приличную заначку, нашел фигу с маслом, обиделся и взялся за шкаф.

Настежь распахнув дверцы, он схватил в охапку костюмы и бросил их на бывшую кровать, чтобы чуть позже заняться исследованием карманов на наличие в них драгоценностей, а сам повернулся, намереваясь выпотрошить шкаф до полного опустошения.

Но оказалось, что внутри шкаф гораздо больше, чем снаружи, и прямо перед ним был длинный ход, уводивший за угол. Усмиритель, убеждаясь, что ему не мерещится, отодвинул шкаф и заглянул на него с противоположной стороны: снаружи шкаф никак не показывал, что он настолько вместительный.

А внутри были слабо видны следы ботинок. Петр наследил, решил усмиритель, включил бензопилу и пошел по шкафному коридору. Завернул за угол, там оказался еще один поворот, за ним — третий, четвертый и пятый. А когда он сбился со счета, повороты вывели его в крохотное помещение, где на низеньком стуле сидел скучающий черт, а перед чертом стоял готовый к стрельбе пулемет.

— Нашел ты здесь того, кого хотел? — черт отбросил недокуренную сигарету в сторону. Усмиритель кивнул и замахнулся пилой, но ударить не успел.

Загрохотало так, что заложило уши. Коридоры шкафа сжались, вернув ему истинные размеры, и усмиритель вылетел в спальню. Толкаемый впивающимися в него пулями, он разбил окно и выпал на улицу.

В спальню вбежали его коллеги по работе, подбежали к окну и в замешательстве уставились на распростертого внизу маньяка.

— Добрый день, господа! — поприветствовал черт выглянувших в окно врагов, уверенными движениями меняя на пулемете диск. Усмирители повернули головы в его сторону, изменяясь в лицах. И до того жуткие маньячные рожи дико перекосило, и их вид напомнил черту деформированные на огне пластмассовые маски. — Улыбочку не требую, оплаты не прошу! Эксклюзивно и бесплатно: боевая и ритмичная музыка на моем СД-слушай-пулемете!

Они замахнулись ножами, но пулемет застрочил, усмирителей затрясло от ударной мощи быстрого ритма и выбросило следом за коллегой. Оба распластались на крыше новенькой и (после падения) не особо дорогой иномарки.

Черт подошел к окну, глянул на поверженных врагов и в удивлении приподнял брови: расхрабрившаяся милиция вернулась, где-то раздобыв гранатомет, и теперь целилась в расстрелянное окно, желая отомстить за непривычное для них изъятие денег не в их пользу. Он выставил пулемет на подоконник и открыл огонь, стреляя по вылетевшему в его сторону снаряду. Тот взорвался серым облаком и осыпал стены дома грудой осколков и взрывной волной. На асфальт посыпались бесчисленные крошки стекол.