Джулия Джонс - Крепость Серого Льда (Меч Теней - 2)

Он был глуп, воображая, что местные жители признают в нем кланника. Страх и презрение в их глазах сказали ему, что для них он всего лишь Увечный, один из многих.

Когда совсем рассвело, его дозор окончился. Ватага двинулась назад в холмы. Обратный путь занял у них два дня, так тяжело были навьючены пони. В последнюю ночь Линден Мади и его подручные захмелели, напившись браги. Увечные тогда стали лагерем на заросшей осокой пустоши у северного края Медных холмов. Мухи, ожившие после зимних холодов, донимали лошадей. Люди спасались от них у костра, передавая друг другу овечий пузырь с выпивкой. Линден прикладывался к нему чаще и дольше других. Он запустил пятерню в свою черную бородищу, где застряли остатки еды и пепел, и его взгляд упал на Райфа.

"За кланников, да проклянут их боги", - сказал он, держа пузырь над огнем. Потом разжал пальцы, и оставшаяся в пузыре брага воспламенилась, метнув вверх столб лилового пламени. Адди Ган, Мертворожденный и остальные, озаренные вспышкой, сдержанно кивнули. "Да проклянут их боги", - повторил Мертворожденный, и другие поддержали его.

Райфу кровь бросилась в лицо, и ему захотелось бежать от этих людей, всю глубину увечья которых он только теперь начинал понимать. Но он не убежал. Он сидел, глядя в огонь, и сознавал с холодной уверенностью, что первого, кто попробует его задеть, он убьет на месте ударом в сердце.

Мертворожденный, должно быть, прочел это намерение в его глазах и поспешил отвлечь внимание на себя. Он выхватил из углей кровяную колбасу и принялся перекидывать ее из руки в руку. Миг спустя все уже хохотали над ним, позабыв на время о кланах и кланниках. Но Линден Мади не забыл. Он смотрел на Райфа с другой стороны костра, потирая шрам от гарроты у себя на горле.

...Райф запахнулся в орлийский плащ, идя по террасе с Адди Ганом. Через Ров они перебрались на закате следующего дня, а на сегодня намечался пир с раздачей добычи. Мертворожденный, главная фигура предстоящего торжества, уведомил Райфа, что каждый мужчина, женщина и ребенок получит по наперстку соли, а также свою долю копченой конины. Райфу, как участнику набега, полагалась добавка, но он понимал, что ему, как новичку, приличнее будет взять обыкновенную долю.

- Я утром поставил жариться кусок той овечки, - сказал Адди. - На двоих в самый раз хватит.

Райф хотел было отказаться, но вспомнил, что Адди когда-то был кланником, и передумал.

- Хорошее дело.

Адди жил рядом с разрушенным восточным крылом, на утесе, где вили гнезда орлы и карниз сделался волнистым под действием дующих из Глуши ветров.

Пока они взбирались туда, снег перестал. Сердце у Райфа стучало, как бешеное.

- С новенькими всегда так, - удовлетворенно сказал горец, заметив, как он запыхался.

Спихнув ногой с дороги мелкие камешки, он прошел к костру, тлеющему у входа в его каменное жилье. До края было совсем близко, и под Райфом во Рву кружили белые журавли, совершающие перелет на север. Адди, присев у огня, поворошил угли лосиной костью. На железном таганке лежала баранья лопатка, подернутая белым жирком. Адди размял в кулаке сухие листья и посыпал мясо. Запахло мятой. Сделав это, он взглянул на Райфа выжидающе, и тот торжественно кивнул в ответ. Райф уже понял к этому времени, что жизнь во Рву скудна и что человек, добавляющий травы в общую трапезу, оказывает этим честь своему сотрапезнику.

Пользуясь случаем, Райф прислонился к скале и спросил:

- Ты, часом, не из Колодезя будешь?

Адди потыкал мясо лосиной костью, и оттуда брызнул розовый сок. Райф уже успел пожалеть о том, что дерзнул спросить Увечного о его прошлом, но тут Адди проронил:

- Что, уши выдают?

- Они и впрямь большие, - усмехнулся Райф и торопливо добавил: - Еще глаза. Вроде дхунских, только серее.

Адди кивнул. Колодезь был вассалом Дхуна полторы тысячи лет, и оба клана за это время породнились между собой. Колодезь называет себя Рукой Дхуна, и девиз его гласит: "Прошлое свидетельствует о нашей славе, будущее принадлежит нашим летописцам". Колодезь ведет историю кланов с самого Великого Заселения и еще более давних времен, когда кланы обитали в Мягких Землях на юге. Ходит много слухов об их сокровищнице: она вделана так глубоко в скалу, что последние сто лет отделена от людского доступа грунтовыми водами. Сам Колодезный дом выстроен вокруг древнего каменного колодца под названием Королевский Источник: все дхунские короли перед коронацией совершали омовение в его водах. Говорят, что вода там самая чистая в клановых землях. В темные времена после Войн Дележа, когда все кланы, один за другим, становились жертвами речной лихорадки, один только Колодезь не понес никаких потерь. Тем говорил, что и водка у них самая лучшая по причине хорошей воды.

- Это давно было. - Адди проткнул лопатку ножом и снял с огня. - И присяги я не давал.

В этих словах слышалась гордость. "Пусть я сбежал из своего клана, хотел сказать Адди, - но присяги я не нарушил". Даже Увечному надо хоть за что-то себя уважать. Райф подумал о себе и тихонько вздохнул.

- Клановая жизнь мне никогда не была по душе, - продолжал Адди. Комнаты с закрытыми дверьми для меня все равно что тюрьма. Меня всегда тянуло в скалы, где повыше. И на камнях у дымного костра мне спалось куда лучше, чем в четырех стенах. Все говорили, что я испорчен луной, и батюшка пытался из меня это выбить. Он был хранитель источника, один из десяти лучших воинов клана, и с помощью богов не собирался допустить того, чтобы его средний сын пас овец. Он настоял на своем - батюшка всегда своего добивался, - и меня стали приучать к топору. Этакого-то коротышку! - Адди хмыкнул. - Словом, когда пришло время давать присягу, я определился окончательно и в ночь перед урочным днем сбежал. Утек в холмы и ни разу не оглянулся назад.

Рассказывая, Адди срезал с лопатки жир и обнажил нежную серовато-розовую баранину.

- Держи. - Он отделил от кости большой ломоть и подал Райфу вместе с ножом. - Лучшей еды во Рву не сыскать.

Райф, устроившись у костра, откусил кусок. Мясо, приправленное мятой, таяло на языке.

- Вкуснота.

Адди кивнул без улыбки, но явно довольный.

- И что же потом? - спросил Райф. - Ты остался на земле своего клана?

- В общем, да. Пастухи живут по Овечьему Закону, самому древнему в клановых землях. Мы перегоняем свои стада через все кланы. Задерживаясь на землях чужого клана больше девяти дней, мы отдаем ему одну овцу и потому стараемся не задерживаться. Тот, кто пасет снежных баранов, вот как я, предпочитает, конечно, горную местность. А в горах мало кто скажет тебе, чью землю ты топчешь и чей вереск щиплют твои овечки. Воля вольная. Ты достаточно близко, чтобы считать себя кланником, но недостаточно, чтобы подчиняться клановым законам.