Джулия Джонс - Крепость Серого Льда (Меч Теней - 2)

Пенго, ярясь, махнул кулаком в сторону круглого дома.

- Мы отомстим. Если Скиннер Дхун думает, что...

- Это был не Скиннер, - тихо промолвил Клафф. - Это его племянник, Робби Дхун.

Пенго метнул на него яростный взгляд, озлившись за то, что его прервали. Он посмотрел на своих братьев, призывая их в союзники, но они держали язык за зубами. Клафф держался спокойно, отчего Пенго взбесился еще больше и наконец не выдержал:

- Ступай обратно в круглый дом, бастард. Это дело Бладдов, а не твое.

- Сын, - с обманчивым спокойствием произнес Вайло, - раз уж мы отсылаем в круглый дом всех бастардов, то я, пожалуй, отправлюсь вместе с Сухим, а вы с братьями оставайтесь и подеритесь друг с дружкой.

Пенго побагровел - не от стыда, а от гнева, которому не осмеливался дать волю. Гангарик, строивший из себя Полу-Бладда в память о своем прадеде и носивший ондатровый воротник на манер полубладдийских топорщиков, смотрел на отца с откровенным осуждением. Только у Траго, пятого сына, вылитого Гуллита Бладда, хватило совести устыдиться. Да, Траго, да, твой отец бастард. Кто же ты после этого?

Вайло выплюнул жвачку - вкус подгоревшего сыра стал вдруг противен ему. Обычно он не задерживался мыслью на недостатках своих сыновей - ничего хорошего, кроме сжатия в груди, из этого не выходило, - но сегодня ему трудно было совладать со своими чувствами. Он отвернулся и постарался успокоиться. В круглом доме зажигали факелы, и окна в толстых стенах загорались оранжевым светом. Солнце село, и полная луна взошла над озером, подняв бегущую на запад рябь. Вайло подставил лицо вечернему бризу и через некоторое время спросил:

- Есть еще что-нибудь, что мне следует знать об этом набеге?

Позади заскрипела кожа - это сыновья ерзали в седлах. Клафф подошел к вождю и тихо сказал:

- Они привели ломовых лошадей и снесли голубую хибарку.

Вот оно, значит, как. Вайло зажмурился. Этот набег задумывался не сгоряча. Робби Дхун ехал в Бладд с определенной целью: снести постройку, воздвигнутую из обломков похищенного Дхунского Камня. Не важно, что на самом деле домик сложили из купленной в карьере щебенки и что настоящий Дхунский Камень лежит на дне вот этого самого озера. Об этом никто не знает, кроме полусотни бладдийцев, укравших его, - и половины из них уже и в живых-то нет. Все это не важно, а важно то, что Робби Дан Дхун потешил дхунскую гордость. У него пока недостает людей для настоящих боевых действий, но скоро все переменится. Когда все услышат о подвиге Робби, почва под Скиннером заколеблется. Мало кто из кланников устоит перед человеком, способным на столь отчаянную доблесть. Кому, как не Вайло, знать - он потому-то и украл у дхунитов их проклятый камень. Кланники любят тех, у кого крепкие зубы. У Робби Дхуна они в полном порядке, а у Скиннера нет.

Все так, как говорил Ангус Лок. Золотой мальчик прочит себя в короли. Ангус предупреждал насчет Робби Дхуна, а Вайло его не послушал. Вождь вдруг ощутил сильное чувство собственности к той самой земле, о которой только что думал с такой нелюбовью. Пусть он не любит Дхун - обратно он его не отдаст. Он Собачий Вождь, и если уж он во что-то вцепился, то уже не выпустит. Сперва придется его убить.

Повернувшись лицом к сыновьям, он сказал:

- Нельзя, чтобы нас снова застали врасплох.

Гангарик кивнул большой, наполовину обритой головой.

Настоящий топорщик, сильный и уверенный, в тяжелом багровом плаще, и кожаная перевязь на груди туго натянута под тяжестью топора. Траго, названный в честь прадеда, но наименее волевой из троих, выразил полную готовность вслед за Гангариком. Пенго, глядя Вайло прямо в глаза, поглаживал рукой без перчатки лошадиную гриву.

- Мы ждем твоих приказаний, отец.

Вайло, оставив без внимания его надменный тон, стал так, чтобы Клафф Сухая Корка тоже вошел в круг.

- Надо усилить бдительность. Дхун, вдохновленный успехом у дома Бладда, захочет большего. Скоро они нанесут новый удар. Робби не терпится создать себе имя и переманить к себе дядиных людей.

- Я бы скорее сказал, что ему нужен дом Бладда, - вставил Пенго. - Мы захватили его родовое гнездо, а он рвется захватить наше.

Вайло нетерпеливо мотнул головой.

- Робби вовсе не собирался брать дом Бладда. У него слишком мало людей для такого дела. Священную рощу он, конечно, подпалил с удовольствием, но целью его набега был скорее Дхун, нежели Бладд. Эта вылазка - послание дхунским воинам в Гнаше. "Бросайте Скиннера и переходите ко мне. Он стар и действует по-стариковски, и зубы у него не те, чтобы отвоевать Дхун".

Пенго скривился, отчего белый шрам на щеке, заработанный им при падении в одну из ловушек дома Визи, стал особенно заметен.

- Если ты с такой легкостью разгадываешь мысли дхунитов, почему ты не усилил оборону нашего круглого дома?

Полуволк, расслышав в голосе Пенго вызов своему хозяину, тихо зарычал из сухих камышей, Вайло же усмотрел в чертах сына нечто знакомое и тревожное.

- Сойди-ка с коня, - рявкнул он. - Я твой вождь, а ты смеешь говорить со мной свысока, точно какой-нибудь городской магнат. Я командую этим кланом тридцать пять лет и не припомню, чтобы ты за эти годы сделал хоть что-нибудь путное.

Пенго раздул ноздри, и в глазах его вспыхнул огонь, но братья и тут не поддержали его, сделав вид, что унимают своих норовистых коней. Пенго дернул за поводья, запрокинув назад голову жеребца.

- Если ты сейчас уедешь, - предупредил его Вайло, - нам придется обойтись без твоего голоса. - Вождь понимал, что совершает ошибку: не оставляя человеку никакого выбора, ты либо теряешь его, либо унижаешь; но черты покойной жены, проступившие на лице Пенго, порождали в нем гнев и мешали мыслить здраво.

Пенго повернул своего серого, заставив братьев посторониться, но тут его взгляд упал на Клаффа, стоящего у самой воды. Переменив внезапно свое положение в седле, Пенго направил коня прямо на него. Взгляды двух мужчин, конного и пешего, скрестились, и Собачий Вождь затаил дыхание. Глаза Сухого на миг вспыхнули древним бесстрашным огнем, и Вайло понял, как мало он знает своего приемного сына. Клафф Сухая Корка - не настоящее его имя. Так прозвал голодного мальчишку Моло Бин, потому что тот жадно грыз сухой хлеб у него за столом. Никто не знает, что повидал Сухой до того, как явился в Бладд. О своем отце он упомянул только однажды, в тот первый свой день, сказав, что отец его был бладдиец и потому Бладд должен его принять. Мать у него порубежница, а порубежники все равно что суллы. В это мгновение Вайло увидел в Клаффе сулла и ощутил уверенность, что тот, если захочет, без труда остановит коня.

Но этого не случилось. В последнюю долю мгновения Клафф просто отошел в сторону, заступив за край озера, и вода плеснула ему на сапоги. Конь Пенго с разбегу влетел в озеро и от холода тут же выскочил обратно. Пенго, легко справившись с ним, сказал Сухому: