Джулия Джонс - Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1)

Пора было одеваться, но она не обнаружила в корзинке ни шерстяных чулок, ни белья. Мужчины - какой с них спрос? Придется обойтись тем, что есть.

Выбрав самую простую шерстяную юбку, белую сорочку, расшитую крошечными незабудками, и ярко-красный корсаж, Аш стала складывать обратно все остальное. При этом из складок нижней юбки выпал муслиновый мешочек. Аш развязала его. Вот и белье. Красивое дамское белье, надушенное и украшенное бантиками. Ангус, смекнула она. Это он вспомнил, что надо и это купить.

Пять минут спустя, одетая, она открыла дверь Геритасу.

Вид у него был нездоровый, и клюшки, на которые он опирался, тряслись. Аш устыдилась, что заставила его ждать, и хотела помочь ему. Он отклонил ее услуги, и оба они пережили несколько неловких минут, пока он не дотащился до очага и не уселся на высокий, с прямой спинкой стул, сделанный, как догадалась Аш, специально для него.

- Деньгам перевод, - первым делом промолвил он, и Аш не сразу поняла, что речь идет о ее новой одежде, а поняв, промолчала.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - Зеленые глаза Канта вытянули из Аш ответ еще до того, как она кивнула. - Вот и ладно. Значит, мои заклятия пришлись к месту. Ты чувствуешь их?

- Кажется, да. Все внутренности словно досками заколочены.

- В некотором смысле так оно и есть. - Кант поправил неловко подвернувшуюся правую ногу. - Заклятия служат двум целям. Во-первых, они прячут тебя, чтобы чародеям и узникам Провала труднее было тебя выследить. Это не значит, что они тебя вовсе не найдут. Прибегая к своей силе, ты можешь с тем же успехом зажечь маяк на вершине горы или затрубить в рог. Заклятия призваны лишь одурачить тех, кто ищет не слишком усердно.

Аш принудила себя кивнуть еще раз.

- Во-вторых, они оберегают тебя. Напряжение, которое ты чувствуешь, это следствие воздвигнутых мной преград. Твое тело скреплено колдовскими швами. Они стягивают твое сердце, печень, мозг и чрево, защищая их от вторжения. Сейчас они крепки, но со временем ослабеют. Я молюсь, чтобы они продержались до Пещеры Черного Льда, но не уверен в этом. Ты можешь помочь, если будешь поддерживать свои силы. Ешь как следует и почаще, спи подольше, не изматывай себя и старайся не попадать в такие положения, когда страх может толкнуть тебя прибегнуть к магии.

- Я не совсем понимаю.

- Как Простирающая Руки ты рождена для одного: чтобы проломить Стену Провала. Эта сила заключена вот здесь, - он ткнул себя пальцем в грудь, внутри тебя. - И никакая плоть и кровь не устоит, если твои руки протянутся к ней. - Глаза Геритаса превратились в колючие зеленые огни на бледном, как у трупа, лице. - Ты думаешь, что я пугаю тебя, Асария Марка. Может, оно и так. Может, я и сам боюсь. Мы живем на древней земле, питаемой древними преданиями и древней силой. До того, как здесь появились города и кланы, до того даже, как суллы воздвигли здесь свои города из ледового дерева и камня, были другие - не люди в нашем смысле этого слова, однако они имели глаза и рты, как и мы, и строили чертоги из земли и бревен в сердце Глуши. Не могу сказать, сколько веков они существовали, но вымерли они за одно столетие: жители Провала перебили их либо забрали к себе. Суллы называют то время Бен Горо, Стариной, и хранят память о тех существах, передавая ее из поколения в поколение, хотя и не имеют с ними ни общей крови, ни родства. Они это делают, чтобы почтить Древних, как они их называют, и чтобы страх перед Последними никогда не угас.

- Зачем ты мне об этом рассказываешь?

- Чтобы ты знала, что поставлено на кон. Всякий неопытный чародей опасен. Гнев, страх, ужас - любое сильное чувство способно исторгнуть из него магию. Ты должна остерегаться таких потрясений. Если ты замахнешься на кого-то в гневе, твоя сила может выплеснуться наружу. Не давай себе воли от этого зависит не только твоя жизнь.

Аш решила молчать... и не бояться.

- Будь у нас больше времени, я показал бы тебе то, что суллы называют саэр раль, Путь Пламени, - это учение позволяет владеть своими чувствами, не поддаваясь страху или гневу. Сам я никогда не прибегал к нему, но я родился в Ревущих горах и знаю, что пламя холодным не бывает. - Кант пристукнул клюшками. - Однако мне приходится отправлять тебя на Север, защищенную одними только заклятиями. Думаю, нам обоим следует молиться, чтобы в следующую нашу встречу твоя сила уже разрядилась и мне, старику, не пришлось учить тебя искусству владеть собой. Знай одно: всякое колдовство, к которому ты прибегнешь, прежде чем доберешься до пещеры, разорвет наложенные мной узы. - С губ Канта брызнула слюна. - Ты поняла?

- Да.

- Заклятия не устоят против силы Простирающей Руки. - Кант помолчал и добавил тихо: - Мало что устоит.

Аш держала себя в руках, не желая раскрываться перед этим человеком. Кант, посмотрев на нее, пожал плечами.

- Вот, собственно, и все, что я хотел сказать. - Он начал слезать со стула, и Аш отвернулась, чтобы не стеснять его. Его затрудненное дыхание кололо ей спину, как дротиками.

Когда он наконец двинулся к двери, она повернулась и спросила:

- Откуда мой приемный отец узнал, что я - Простирающая Руки?

- Давай уточним: ты хочешь знать "откуда" или "когда"? Его проницательность обезоружила Аш.

- Хорошо - когда?

На лице Канта отразилось что-то вроде сочувствия.

- Пророчества о пришествии следующей Простирающей Руки передаются из уст в уста десять веков с самой смерти предыдущей. Многие я сам читал или слышал. Некоторые из них - явная подделка, состряпанная любителями надувать. Другие так начинены устаревшими оборотами и метафорами, что нет двух ученых, толкующих их одинаково. Третьи написаны на мертвых языках и в переводе утрачивают многие оттенки смысла. И лишь очень немногие похожи на правду. Одно из таких пророчеств - это детский стишок, хорошо известный на Севере.

-Прочти мне его, - сказала Аш, видя, что Кант колеблется.

Кант переставил клюшки поудобнее и произнес тихо и таинственно:

На белый свет ты глянешь

На горе, у закрытых дверей,

И руки врагам протянешь,

Судьбы не зная своей.

Тишина наполнила комнату, как холодная вода. Аш стояла неподвижно, Кант ждал. Воздух между ними сгустился и потемнел. Запахло стариной. Аш выдерживала взгляд Канта, пока он сам не отвел глаза. Ей не хотелось обсуждать с ним эти стихи. Все и так ясно. Ее оставили на северном склоне Смертельной горы, в пяти шагах от Тупиковых ворот, "закрытых дверей", а Пентеро Исс, Ангус Лок и вот этот человек знали, кто она, задолго до того, как она сама узнала об этом.

Вот Кант и ответил на ее настоящий, невысказанный вопрос. Ее приемный отец знал все с самого начала. В Венисе каждый год находят десятки брошенных младенцев - у порога богатых особняков, на ступенях Храма Костей, у пьедестала статуи Пенгарона на площади Четырех Молений. Через руки Исса прошли, наверно, сотни детей, но он взял себе только одного младенца девочку, оставленную умирать за Тупиковыми воротами.