Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

Таул начал слегка раскаиваться в том, что накормил команду сырой репой. Капитан, точно прочтя его мысли, сказал:

- Да вели кому-нибудь растопить тебе плиту. Сырую репу я больше есть не стану. Пусть Файлер достанет тебе что-нибудь пристойное из трюма - скажи ему, что капитан наказал не скупиться. Я уверен, он единственный на борту, кто вчера ел нечто получше репы. - Квейн знаком пригласил Таула допить свой кубок. - Только не залпом. Ром надо смаковать, а не глушить.

Мелли горько раскаивалась в том, что ушла из замка. Уж лучше бы она вышла замуж за принца Кайлока!

После вчерашнего разбирательства судья завел ее в какую-то каморку и заявил, что должен ее обыскать. Мелли кипела от злости, пока его руки не спеша шарили по ее ногам и ягодицам. Ведь видно же, что она ничего там не прячет! Однако судья выполнял свой долг с большим тщанием, бормоча что-то о том, что Мелли, мол, могла запрятать оружие куда угодно.

Убедившись, что оружия при Мелли нет, он снова вывел ее на улицу. Там, к удивлению Мелли, уже собралась куча народу. Эти люди, следуя за Мелли и судьей, принялись обзывать ее шлюхой и воровкой. Кто-то запустил в нее яйцом, еще кто-то - гнилой тыквой.

Мелли, не в силах больше этого выносить, обратилась к судье:

- Освободите меня. Я больше не позволю обходиться с собой как с преступницей. Я Меллиандра, дочь лорда Мейбора. - И Мелли гордо вскинула голову.

- Уймись, глупая. Не усугубляй своей участи неразумной ложью. Ты обыкновенная потаскушка, уж я-то вижу. - И судья, больно заломив Мелли руку, повел ее дальше.

Они вышли на городскую площадь, и толпа собралась вокруг них. Судья оглашал перечень провинностей Мелли:

- Сия девица, именуемая Мелли из Темного Леса, повинна в грабеже, нанесении телесного ущерба, в торговле своим телом и обмане. Она приговаривается к двадцати ударам веревкой. Приговор будет приведен в исполнение завтра в два часа пополудни.

Собравшиеся заухмылялись. Судья провел Мелли еще немного и вдруг, без всякого предупреждения, столкнул ее в глубокую яму.

Упав, Мелли больно ушибла плечо и бок. Взглянув вверх, она увидела над краем ямы множество лиц - всех, похоже, только порадовало ее падение.

- Так этой поганой воровке и надо!

- Будет знать, как красть лошадей!

- Хорошая порка как раз таким и нужна.

- Узнает теперь, как в нашем городе обходятся с такими вот грязными шлюхами!

Мелли была почти уверена, что последний голос принадлежит тетушке Грил. Удостовериться в этом ей помешал град гнилых овощей и тухлого мяса. Поначалу отбросы, несмотря на зловоние, были мягкими, но после кто-то принялся обстреливать Мелли репой. Кто бы он ни был, ему не составляло труда попадать в цель, и Мелли съежилась, прикрыв лицо руками.

Это привело в восторг злобную толпу и лишь подогрело ее пыл. На голову Мелли вылили целый жбан кислого молока, за ним последовали яблоки-дички. Мелли ничего не могла поделать: она оказалась в ловушке. Низко опустив голову, она молилась о том, чтобы им не пришло в голову швыряться камнями.

Но мало-помалу горожанам стала надоедать эта забава - а может, у них просто кончились снаряды, - и они начали расходиться, покричав напоследок "шлюха" и "воровка". Под конец кто-то швырнул в яму большую дыню. Она попала в ушибленное плечо, и Мелли сморщилась от боли.

Посмотрев вверх, она увидела, что толпа разошлась. Слезы навернулись ей на глаза. Все тело ныло, и мысль о предстоящей порке ужасала ее. Все поверили тетушке Грил, а не ей, да еще от себя присочинили, будто она, Мелли, крадет лошадей и торгует своим телом.

Она, как могла, почистилась, обобрав с себя склизкие капустные листья и мякоть гнилых плодов. Но уничтожить запах было не в ее силах.

Яма, примерно в два раза выше рослого мужчины, была так тесна, что едва позволяла прилечь. Стены были каменные, а холодный пол - земляной. Судя по грудам овощей в разных стадиях разложения, пользовались ямой часто. Пошевелив плечом, Мелли почувствовала острую боль. Она свернулась в комочек и плакала, пока не уснула.

Разбудили ее мужские голоса - пока она спала, настала ночь.

- Эй, красотка, покажи-ка нам свои сиськи.

- Дай поглядеть - не то пивом обольем.

Мелли смотрела на них дикими глазами.

- Ишь сучка - она небось это только за деньги делает.

- Шлюха поганая! - И они вывернули ей на голову кувшин с элем. Сколько добра понапрасну извели.

Мелли задрожала - эль промочил ее насквозь.

Зрелище мокрой Мелли, как видно, позабавило мужчин, и они заржали. Один держал над ямой горящую свечу, и воск капал на голые руки Мелли. Но она молчала, опасаясь, что ее жалобы только продлят эту пытку. Вылив свой эль, они ушли, и Мелли вздохнула с облегчением.

Она продрогла, ночь была холодная, а платье - стараниями тетушки Грил - очень открытое. На ней не было живого места: Репу и кислые яблоки кидали с жестокой меткостью, и Мелли вся покрылась синяками. Но больше всего донимало ее левое плечо. Мелли осторожно ощупала его - плечо опухло, но кость как будто осталась цела.

С приходом ночи Мелли сделалось еще холоднее. Ее била дрожь. В конце концов ей удалось, скорчившись, забыться беспокойным сном.

Утром она проснулась от того, что сверху на нее лилось что-то мерзкое. Над ямой стояла тетушка Грил с опустевшим ночным горшком.

- Это еще не самое худшее, что случится с тобой сегодня, потаскушка неблагодарная! - С этими словами Грил удалилась.

Все утро вновь собравшаяся толпа обзывала Мелли, швыряя в нее огрызки от своих завтраков.

Она знала, что сегодня ее будут наказывать, и внутри у нее все дрожало от страха при мысли о веревке. Она не могла придумать ничего, чтобы избежать этого. Она уже сказала судье, кто она, но в ее теперешнем виде ее бы и родной отец не признал. Мелли вдруг очень захотелось, чтобы отец оказался рядом. Да, он ударил ее и хотел выдать замуж насильно - но он ее любил. Она была светом его очей. Он покупал ей все, чего ей хотелось, и радовался, видя, какая его дочка нарядная и красивая. Какое потрясение испытал бы он, увидев ее сегодня!

Время шло очень медленно. Каждая минута тянулась бесконечно. Мелли мучила жажда - она уже сутки ничего не пила. А вот есть ей не хотелось: жуткая вонь гнилых овощей отбивала всякий аппетит.

С возрастающим трепетом Мелли следила за движением солнца по небу. Близился полдень: скоро за ней придут и поведут наказывать.

Джек думал о Мелли. Его тревожило, что солдаты, взявшие его в плен, скоро схватят и ее. Рано утром они проехали через какую-то деревушку, провожаемые враждебными взглядами поселян. Трафф спросил у одной женщины, не видела ли она девушку, идущую из леса на восток. Две серебряные монеты развязали женщине язык, и она поведала:

- Да, проходила тут одна - чучело чучелом. Темноволосая, как ты говоришь, и в мешке. - Женщина прищурилась, соображая что к чему. - Я ее, бедняжку, еще пожалела и сказала: иди, мол, в Дувитт.