Владимир Талалаев - Воскресенье - пришел лесник и...

Будь они тут — разве стоило бы возиться со всем этим сравнительным анализом и моделями поведения? Можно было бы просто...

Стоп! Девушка поет... Знакомая песня. Кажется — ее сочинила жена лейтенанта Соронсона. Нет, показалось... Слова другие, только мотив похож, да общий смысл... Творчество "по мотивам?"... Знать бы наверняка...

Новый день не принес новых тревог, но и не развеял старые... Погода портилась, и становилось зябко и неуютно даже на свету. Казалось — горы поедают все тепло, поглощают его в себя...

— Учитель как-то говорил нам, что скалы пьют свет и тепло, чтобы подарить их Городу Драконов, ушедшему в недра планеты... — сказала Ашана. — Не оттого ли так холоден камень?

— Все может быть... — поежился Рейст. — У нас была похожая легенда... Если б не она — не знаю, пошел бы я с тобой или нет... А так -остается надежда, что наши друзья-драконы подались именно в свой легендарный Город... Впрочем, ты сейчас опять назовешь меня циником, но я считаю, что, торча тут, мы к Городу никогда не доберемся! А вот шансы нарваться на кого из преследователей — это пожалуйста, с каждой минутой все больше и больше!

— Но ОН, — Ашана кивнула на дракона, — болен... И я не могу его бросить...

— Знаю. Если бы не этот склеротичный дракон — я бы просто поволок тебя вперед за руку!

— Ты все таки циник, Рейст! Интересно — все Светлые такие, а?

— Ой леди, да разве ж это цинизм? — прозвучало из ложбинки неподалеку. Воители резко обернулись, выхватывая мечи.

Из-за камней показалась голова в зеленом берете. Из берета торчал черный цилиндр, немного напоминающий карандаш.

— О, совсем у своего князя манер набрались! — то ли радостно, то ли удивленно заявила голова, ехидно улыбаясь. — А я думал, только он менестрелям головы рубит!

— Вы... менестрель?

— А то как же! Менестрель Сатоурис, смертный! — радостно представился он. Затем вылез из ложбинки целиком и, отвесив церемонный поклон, добавил: — ...К вашим услугам!..

— Откуда Вы знаете про Князя и Менестреля? — недоверчиво спросил Рейст.

— От Рийни. От той самой девушки-менестреля, которую он так невежливо прервал, так и не дав ей допеть до конца! Она так обиделась, что вряд ли в ближайшем будущем снова приедет к вам на гастроли...

— Она осталась жива? — удивились оба.

— Ну разумеется! Рыжую Рийни мечом да заклинанием не ухлопаешь, она на Земле и не таким шуточкам обучилась! Но — мы отвлеклись. Так хотите узнать, что такое настоящий цинизм? Не бойтесь, ваши преследователи нас не услышат, они очень далеко и сбились со следа...

Сатоурис сел прямо на камни, скрестив по-турецки ноги. Порылся в карманах своего зеленого костюма и достал два изящных цветных рисунка.

— Никак не могу выбрать — на гитаре или на лютне сыграть? — он протянул картинки девушке. — Миледи, решите за меня, хорошо?

— Вот на этом... — Ашана ткнула пальцем в один из квадратиков.

— Лютня... Неплохо! — Сатоурис спрятал рисунок гитары, а первую карточку потянул в стороны, превращая в настоящий музыкальный инструмент... Подтянул струны, перебрал пару аккордов, совершенно не обращая внимания на удивление Рейста. И — запел:

Сатоурис исподлобья поглядел на слушателей и оправдательно сказал:

— Я понимаю, что я не Рийни и не Дарни, но все же, но все же... так что извините, если где рифма хромает, или ритм там...

— Да позволено мне будет спросить, — по-прежнему сухо начал Рейст, -Что делаете Вы в данных краях?

— Я? Я просто оказываюсь там, где обычно кому-то нужен, это у меня старая привычка... — с этими словами он сложил листок с рисунком лютни и сунул его в карман. — Говорят — тут упал... В общем — упал тот, кого я ищу. И, кажется, уже нашел, по крайней мере вижу его нос над скалой...

Подойдя к дракону, он вновь представился, а затем бесцеремонно заявил:

— Ну и зачем ты людей морозишь? Они же тут без костра скоро совсем как ледышки станут! Пустил бы их погреться, что ли?

— Ты слишком бесцеремонен, — начала было Ашана, но низкий голос дракона прервал ее:

— Они не просили, а я не подумал... Пусть заходят в меня... Я не страшный...

На его загривке что-то щелкнуло, и часть черепа приподнялась. Внутрь вел небольшой пандус, покрытый ковром.

— Да не бойтесь вы! — спустя минуты четыре вновь заговорил дракон.

— Как это у него получается? — шепотом спросила у менестреля девушка.

— У него и спроси... Стесняешься? Ладно! Дружище, объясни леди, зачем тебе такой загривок!

— Вы, я так понял, Всадники На Драконах, верно? — спросил Серый Дракон.

— Мы это и не скрывали!

— Так вспомните, как ветер обдувает вас, когда вы летите быстро-быстро! Но это — быстро только для вас! А моих седоков сдуло бы с меня, усядься они верхом! Так что они заходят в меня, чтобы не пострадать в полете...

Ашана, поборов робость, первой спустилась вглубь головы. Дохнуло теплом и уютом, словно в жилом доме. Созерцая симметричные наросты внутри, она удивленно прошептала:

— Какой ты чудной!

— Таким меня сотворили... — хмыкнул голос, и Ашана подумала, что этот дракон куда менее заносчив, чем большинство ездовых его собратьев в Клане. Те ни за что не желали признавать, что их сотворил Творец Рокласа и готовы были вцепиться в каждого, кто не согласится, что они возникли сами по себе в незапамятные времена и никому своим появлением не обязаны.

— Ты... не скрываешь, что создан? — удивленно спросила девушка.

— А зачем же спорить с очевидным! — вопросил дракон. — Или я унижу себя этим?

— Некоторые новые драконы считают, что именно так. Считали...

— Пока не сбежали куда-то, так? Ох уж эта молодежь! Амбиции, сплошные амбиции! По мне — лучше признавать себя созданным и честно служить Цели, чем забивать голову красивыми сказочками и делать неведомо что... Впрочем, возможно — я старомоден... А те, древнейшие из древних — они тоже спорили с тем, что созданы? — в голосе дракона появились нотки легкого любопытства.