Владимир Талалаев - Воскресенье - пришел лесник и...

А затем друг гнома взял в руки цветок и вложил его в выкованную чашу-оправу... И в тот же миг случилось чудо: талисман ожил и стал пульсирующим, вечно струящимся сиянием-маревом.

Так и родилось Око Мира.

Живой талисман не возжелал жить на одном месте и сам ушел от хозяев. Сменил множество миров, смутил многих. Давал он своему владельцу свойство видеть все сокрытые связи, надо было лишь уметь попросить его об этом. Как попросить? Этого я не знаю, увы...

А потом попал он в лапы Симарглу. Зачем всезнающему Оракулу нужно Око Мира — того я не знаю, но таскал он его долго, долго... Хотя долго — это для смертных, а по Оракульским меркам — мало. Что годы для того, для кого века как минуты?.. А поскольку Симаргл обычно выглядит как белый или пепельный пес с крыльями, то Око стали за глаза называть золоченым ошейником...

Получил его Сим на Итане, где обманом выманил у какого-то заблудившегося Воина Сновидений, поселившегося в Сокрытом Городе — Городе Под Землей. А поскольку завладел он Оком нечестно — то не принес ему талисман ничего хорошего, хотя и не вредил... Говорил как-то Сим, что носит сие не для того, чтобы иметь, а чтобы не имел его один Король и один Бродяга, поскольку каждый из них использует Око во зло, хотя и будет стремиться к добру. Видимо — не удержал в своих лапах Сим это сокровище, раз теперь Вы его носите, Яромир Савельич!"

И с этими словами Мерлин устало откинулся в кресле и распаковал банку "Колы".

— Интересно, много ли ты, дружище, мне помогать будешь? — Загорский вопросительно посмотрел на вечноменяющийся диск талисмана. — Помог снова?

Последние слова относились к пролетевшей над самой склонившейся головой струей напитка: Мерлин не учел пониженной гравитации и шипучести "Колы".

— Ну что ж, Око Мира, значит... Спасибо за рассказ... Это, конечно, полезная вещь, но у меня есть и несколько других не менее интересных для меня вещей, которые мне бы хотелось сохранить... от Дракона. Могу ли я рассчитывать на Вашу помощь? Сами понимаете — все наши технически оснащенные банки не будут являться для Дракона преградой, а вот сокровищница Вашего дворца — последнее место, куда он решит заглянуть...

— Почему бы и не помочь? — пожал плечами мальчишка.

— Кстати, в таком случае осмелюсь предложить Вам небольшой подарок, -и с этими словами Загорский поднял жестяную коробку с палантирами и протянул ее Мерлину.

Паренек, кажется, даже не поверил своему счастью. Затаив дыхание, он принялся выбирать палантир себе.

— Нет-нет, всю коробку! Это Вам! Я себе уже оставил двадцаточку...

— По числу Колец? — улыбнулся Мерлин.

— По числу лоботрясов в отделе! Кстати, Вы там говорили, что есть трудности с этими, с Дюны... И что не вреден был бы Корректор. Так в чем там дело?

— Надо откорректировать менталитет одной негуманоидной расы, подавляющей гуманоидные расы того же мира...

— Не припоминаю там негуманоидов, видать — залетели или от сырости развелись... Ну да ладно, поручу это Рабиновичу... Кстати, не знаете — бани там у них есть? он так любит бани... Кажется...

— Не уверен... Но жар как в сауне гарантирован... — ответил Мерлин. — Мне Гейнор жаловался на жару... Так когда ждать Корректора?

— Вернемся на планету — позвоню, к утру будет тут. Так вот, возвращаясь к "сокровищам"... Тут есть одна хитрая вещь: яйцо. Его было бы неплохо высидеть, но боюсь, что такой большой наседки на Риадане не водится... В общем — я думаю поставить в той же сокровищнице инкубатор, если Вы не возражаете...

— Не возражаю... Вот только одна просьба: птичку будете воспитывать сами. Идет?

Корабль направился к столице...

В конторе было довольно тихо, если не считать душераздирающего храпа полковника Гельберга.

Коваленко с невозмутимым видом листал какой-то журнальчик с "девочками".

— Фу-уф! Ну вот и я, — с порога заявил шеф. — Быть дипломатом... Проще выиграть десяток войн, чем терпеть дворцовый этикет!

— Ага, Ось Вы-то його и терпели! — добродушно усмехнулся Петро. -Бачив я цэ, по "таракан-видео". Пока Его Величество туфелькой-то в таракана не запустило!

— В следующий раз, будь добр, посылай муху: Его Величество тараканов боятся.

— А-а-а! Синдром Руматы!

— Я тоже ему так сказал, но он не оценил юмора... Ну что там у нас с эльфами? Поймали?

— Никак нет. Нэма там ниякых эльфов. Их видать Фрицев храп распугав.

— Ну это у них национальное...

— Так що все, что найдено по эльфам — это старая запись, я йийи в архиве у Шона раскопав, йому якыйсь Володька подарував.

— Подарил, говоришь... Ну-ка, похвастайся содержимым...

На экране был лес, снятый засевшей на дереве "мухой". Так что Загорский предположил, что даривший Шону запись Володька был или агентом КосмоПола, или дарил не свою запись...

Группка существ, больше всего смахивающих на земных подростков, но с острыми ушками, как раз кинулась к сидящему на траве мальчишке, только что злобно отшвырнувшему шпагу. Голову мальчишки венчал венец из серебряных листьев дуба. Сам же паренек сильно смахивал на Странника, за которым порой вел наблюдение Тринадцатый Отдел СБ. Забавно — он это или только похож? Стоило присмотреться повнимательнее.

Загорский не знал, что все это было не так и давно, во времена Мальдена. И что нету уже больше в живых этого Повелителя эльфов — сгинул в Кэр Мальдене, испарился бесследно, оставив лишь свой костюм да арбалет, которым потом воспользовался Энглион де Батарди. Но на записи король эльфов был еще жив. И — явно не в настроении...

— Что случилось, Ваше Величество? — все кинулись к разъяренному, тяжело, со свистом дышащему сквозь стиснутые зубы Повелителю.

И он ответил, толчками выдавливая из стиснутой гневом груди комочки воздуха вместе со словами:

— Я... уже более ста лет... прошу Оракула... сделать меня хоть чуть старше на вид... а он... отказывает мне! Смеется! А какой-то девчонке... Тут же выполнил ее просьбу! Какой-то простой смертной!.. — в ярости Король эльфов сжал кулаки. Никто не мог ничего возразить ему: презрение их владыки к людям было общеизвестно. А если домножить его на множественные фобии Повелителя и его непомерную гордыню... Даже медноволосый адъютант благоразумно помалкивал, дожидаясь момента, когда фонтан страстей поутихнет. И тут в словоизлияния Короля вмешался молчавший обычно невысокий эльф, имени которого никто уж и не помнил, только прозвище: Философ. Он задумчиво произнес:

— Эльфы живут тысячи лет... К чему торопиться стареть?

— Тебе-то все равно! Но быть Королем... с внешностью простого мальчишки!.. Несолидно! Стыдно!

Философ хотел было заметить, что куда несолидней и стыднее вести себя таким вот образом, но сдержался и вместо этого осторожно сказал: