Владимир Талалаев - Рагнарек

— Командо-ор!

— Я уже три года Командор. Всем спать!

"Лат, да уведи же их!!!"

Лорд сориентировался мгновенно. В течении минуты все были выдворены из зала и лишь в коридоре были слышны стандартные перебранки с инструкторами.

Лунг поднялся, сделал, шатаясь, несколько шагов, но приступ кашля согнул его пополам. Лунг бы упал, но Лат вовремя подхватил его. Лунг безвольно обвис на руках Лорда. Лицо Командора потемнело, из края рта сочилась струйка крови.

— Помоги... — прохрипел Лунг, — Ко мне... Дети... могут увидеть...

Они добрались до кабинета-комнаты Лунга, где Зверь обессилено рухнул на диван.

— Что случилось?

Но ответа Лат не услышал — Лунг потерял сознание как только коснулся головой подушки.

Очнулся Лунг лишь на следующий день, вернее, на следующую ночь. Больше суток его лихорадило, тело содрогалось от приступов кашля, на губах запеклась кровь. И Лорд, в очередной раз плюнув на законы, отвоевывал Лунга у смерти, пытаясь вернуть то, что в свое время Лунг продал Эспарии.

— Ник... Ник, помоги мне... Дай умереть... Лорд, уведи детей... Не надо... Нет!!!

К полуночи Лунг затих, а еще через час открыл мутные глаза.

— Лат?..

— Так тебя и растак!

— Обласкал, — Лунг закашлялся. Отвел руку Лорда, — Все в тему... Который час?

— Лучше спроси, который день, — проворчал Лат, — Ты сам хоть знаешь, чем ты болен?

Лунг зевнул:

— Легче перечислить, чем не болен...

— Неделю постельного режима, — не терпящим возражений тоном сообщил Лорд.

— Бу сде! А спать можно?

— Вырубайся, — милостиво разрешил Лат, удивляясь столь быстрому согласию Лунга.

— А л а р м ! . .

Вот дьявольщина! Чей-то призыв вывел Лорда из задумчивости. Взгляд на лицо Зверя — спит и в ус не дует, привычное движение рукой и вперед — шаг на Дорогу. Помочь. Ответить. Вступиться.

Вернуться удалось только вечером...

"Страшная, страшная сказка,

Красная, красная кровь,

Серые, серые стены,

Желтая, желтая боль..."

Хрипловатый голос Лунга доносился из темного зала.

— М-да, — сделал вывод Лат и шагнул в комнату:

— Всем привет. Командор, гони гитару. Ребята, новая песня...

* * *

Память скручивается, навязывает узлы, сокращая расстояния. Незаметно пролетает год. И снова лето. Тридцать седьмой...

Лунг молча рухнул в кресло. Лат косо взглянул на него. Кинул пачку сигарет. Лунг благодарно кивнул. Когда окурок обжег пальцы, Лунг отбросил оплавленный фильтр и уставился на Лата. Прошло минут пять. Лорд молчал. Первым надо заговаривать с призраком, но никак не с Лунгом. Наконец Зверь с видимым усилием произнес:

— Забери, а?

Вопросы были излишни. Речь шла о способностях, о сверхданных Лунга. Лат давно заметил, что Сила тяготит его. В свое время Лорд предложил Зверю стать Мастером, приняв покровительство Ночи, и он не забыл, с каким ужасом Лунг отказался. "Мне это НЕ НУЖНО, Лат... Я и так близок к всесилию, а ты помнишь, чем это закончилось для твоей расы..."

— Долго думал?

— Двенадцать лет.

Больше вопросов не возникало. За два года Лат неплохо изучил Зверя... Лунг устал, Лунг уходит и жестоко отказать ему в мелкой прихоти. Зверь хочет умереть свободным — он слишком долго жил в неволе...

Лунг подставил руку... Но пальцы не ощутили привычной жесткости. Пачка сигарет не появилась. Он поднял глаза на Лорда:

— Уже?

— А ты хотел, чтоб я неделю заклинания бормотал? — ворчливо поинтересовался тот, — Когда уходишь?

— Завтра... Нет, пожалуй, сегодня. Сейчас.

Лат спокойно смотрел, как Лунг переодевался. Черный комбез, серебристая куртка, значок "инь-ян"... Предлагать остаться, увещевать, объяснять?.. Зачем? Все возвращается на круги своя...

— Может, молодость вернуть?

Лунг усмехнулся. Положил руку на сердце:

— Разве что вот здесь.

— Увы, — Лорд вздохнул.

— Увы, — подтвердил Лунг.

Лат закурил. Века и века общения с людьми наложили свой отпечаток. Он привык курить, не отказывался и от выпивки, хотя и не пьянел. Лорд привык даже к предательству (в свое время в споре Лунг бросил неожиданную фразу: "Вся наша разница в том, что ты привык к подлости, а я — нет..."), но он так и не смог привыкнуть к одному — прощаться. Сколько их было — этих прощаний... Но что поделать — люди смертны, а он, на свою беду, вечен...

— Не бросай отряд, Лат. Я собрал их, они поверили мне, но... Я не могу больше. Объясни им это... И если не смогут простить, то пусть хотя бы поймут.

Лорд кивнул.

— Не уходи от них. А, впрочем... Ты не умеешь уходить.

— Почему?

— Уход — это всегда предательство. Прощай, Изначальный. Вечности!

— Храни тебя Ночь...

* * *

И еще одно воспоминание. Годом спустя. Уже после того, рокового выстрела на какой-то захолустной планетке... После пышной панихиды... После газетных статей и торжественных до противности телепрограмм...

В комнату вошел невысокий ладный юноша: тонкие черты лица, сверкающие узкие глаза, твердый рисунок рта, иссиня-черные густые волосы, обычно волной лежащие на плечах, собраны в хвост на макушке.

— Лат?

Лорд развернулся:

— Да?

— Вы... Лат, Вы были последним, кто говорил с моим отцом... Он искал смерть?

Лат покачал головой:

— Нет, Таби. Лунг хотел жить... Но знал, что умирает. И постарался умереть как и жил — свободным...

— Вы знали о том...

— ...Что он умрет? Я знаю порой больше чем хочу.

Таби гневно взглянул на Лорда:

— И Вы не хотели спасти его?! Или Изначальный решил, что мой отец отжил свое?! Решил за него?!.

— Успокойся, — мягко сказал Лат, — Есть Законы, которые не могу обойти даже я... Не сердись, Таби... Не сердись, — в молодом голосе проскользнула тоска и безысходность, накопившиеся тысячелетиями. Таби опустил глаза:

— Простите, Лат... Но... Так нельзя! О, Боги! Так НЕЛЬЗЯ!!!

Боль прорвалась слезами. Лорд сел рядом, обнял юношу за плечи. Не утешал — парень слишком долго копил в себе горе.

В этом люди счастливы — Лорд выплакал все слезы много сотен лет назад. А Таби... Таби еще умеет плакать — и это хорошо.

Прошло минут пять, пока Таби перестало трясти от рыданий.

— Извините, Лат...

— Ничего. Так легче. Не стыдись плакать, Таби — не жги сердце.

— Лат... Я хотел Вас спросить... Я вдруг вчера понял — я ведь толком ничего не знаю о своем отце. Мне было шесть лет — вернее шесть недель, когда он отдал меня учиться. Окасо, Сэндзо, Берт, Иррен...

— Мастер?!

— Да, его так называют. Вы знаете его?

— Да так... Вообще-то ученик... Ты у него долго занимался?

— С десяти... лет.

— А потом?

— Потом... Мне было шестнадцать. Развитие стало нормальным и отец забрал меня. Пол-года — Итан, потом около года я жил дома, на Лиессе. А дальше... Отец увез меня сюда — инструкторствовать. За всю жизнь в общей сложности я его и видел от силы год-полтора. Мама ничего не рассказывала об отце, он — тоже... Лат, расскажите о нем!