Владимир Талалаев - Рагнарек

И тут одинокая фигурка появилась из лесу. Мгновение — и пятеро мародеров исчезли в метели столь внезапно, что показалось, будто они просто растаяли в снежной дали...

Гэлли любил прогуляться перед уроками, и непогода не страшила его. Напротив — это было еще приятнее, чем в приторное безветрие. Видимо -любовь к непогоде осталась у него еще от далеких предков, обитавших в лесах далеко к западу... Интересно — не мерзли ли они в зимние вечера в своих жилищах на деревьях, или делони существовали только в древних легендах и сказаниях?..

В лесу в такую метель на удивление тихо: снег неистово мечется там, в вышине, а вниз опадает медленно и плавно, устав от несносного метания между деревьями. Все ниже и ниже склоняются ветви, пока на какой-то из них не станет снега больше, чем монеток у скряги. И тогда снежная шапка срывается вниз, а ветка взмывает, рассыпая серебро искр. И прохлада тающих капелек приятно щекочет лицо...

После таких прогулок на душе легко и радостно...

Но — надо спешить. Скоро начнутся уроки, а опаздывать — значит, нажить себе лишние неприятности. Классная руководительница — слишком строгая, а порой просто сердитая... И порой так беспричинно может рассвирепеть... Но даже не это самое страшное. Если накричит там или сделает в дневнике запись на пол-страницы — то Эру с ней. А вот если просто слегка пожурит тихим голосом — вот тогда берегись: значит — не раз и не два еще аукнется тебе это происшествие...

У кромки леса торчало что-то темное и массивное, еле различимое сквозь летящие хлопья. Похоже — застрял грузовик или лесовоз. Подойти посмотреть, что ли?

Гэлли просто глазам не поверил, увидев полузасыпанный снегом танк. Боевая машина словно сошла со старых картинок, которыми пестрит учебник истории. Обугленные грязно-зеленые борта, лопнувшие гусеницы...

Полузасыпанный бугорок рядом с передним колесом почему-то резанул взгляд. Мальчик склонился перед ним и осторожно разгреб снег. Руки наткнулись на что-то мягкое и холодное.

Это был человек. Невысокий человек в белом комбинезоне. Мертвый человек.

Трудно сказать, что испугало больше: само мертвое тело с маленьким черным пятнышком на груди, или круглые, истинно человеческие зрачки незнакомого покойника. Глаза, казалось, желающие заглянуть в саму душу мальчишки через щелочки зрачков Гэлли.

Дико вскрикнув, мальчишка кинулся подальше от страшного места, где разыгралась никому не ведомая трагедия... Следов черных рыцарей он не видел — снег скрыл их раньше. Остались незамеченными и еще два тела по ту сторону танка... Но и без этого смерть, ранее встречавшаяся только на видеозаписях, испугала своей обыденностью и неэстетичностью.

Черные рыцари скрылись, мальчишка убежал... И лишь теперь из снежного марева появились трое. Их можно было бы принять за духов убитых тут людей в белом, если б было кому наблюдать... Но наблюдать было некому, и поэтому никто не видел, как самый молодой из троих запустил руку в тайничок над гусеницей и вынул оттуда плоскую коробочку, напоминающую старинную готовальню.

Они успели выскочить из танка до того, как машину подстрелили вторично. По какой-то счастливой случайности никто так и не приметил белых воинов на белом снегу. Никто не увидел их и у танка. И теперь они бежали вперед и вперед, неизвестно куда. А спроси их, куда бегут — наверняка прозвучало б в ответ "Не куда, а откуда!", и это было бы правдой. Лес словно сопротивлялся бегущим. Ветви переплетались перед самым носом, пеньки и стволы валежника захламляли тропинки... И вдруг...

Внезапно ветви разлетелись в стороны, и трое путников выскочили на поляну. Прямо в невероятное солнечное затишье. В тень. В тень от вознесшегося в самые небеса пятибашенного храма.

Кажется — это вмешались воспоминания Патриарха. Ведь именно он тогда вышел незримо навстречу пришедшим. Да, он встречал их незримо, невидимкой сопровождал их по лесу, раздвигая перед ними ветви и обезвреживая ловушки. Ведь они заинтересовали его: они были первыми иномирянами, зашедшими в Вековечный Лес. Но надо было присматривать за лесом: нежданные гости были уже не детьми, но еще и не взрослыми, и предсказать реакцию Леса на подростков было невозможно. Вот и пришлось устанавливавшему когда-то все эти ловушки и заклятия самому примораживать их на время прохода ребят.

А дальше все было просто: встретить их в первом же коридоре, расспросить, услышать какие-то невнятные сообщения о гражданской войне в Дне, о боях Квадрата и Треугольника... И — вышвырнуть рассказчиков через ближайший портал прямиком в их собственный мир...

Мысли Патриарха — короткие, скупые, медленные. Они словно заржавели за эти века и не желают шевелиться. Зато резво скачут воспоминания Дэви. О танке и трупах он в тот же день услышал от Гэлли в школе, прямо перед уроками. Но даже не успел расспросить подробнее — в окно влетел алый луч, и Гэлли упал, чтобы больше не пошевелиться. Впрочем — бессмертному эльфу гибель не страшна: лет через пять родится вновь, помня все, что помнил и знал до этого момента. И все же Дэви закричал: его человеческая природа не могла принять спокойной и философской рассудительности эльфов о смерти и жизни.

Закричал вовремя: проходившая по коридору Ли-Тао, преподававшая им прикладную магию, обернулась на крик. Увидев дымящееся тело — кинулась к окну.

К школе шли существа. Черные, одинаковые, с горящими багровыми Т-образными прорезями в блестящих ведрообразных шлемах.

На улице было не прохладно, но туманно. Леди жадно вдыхала влажный воздух, такой ароматный после спертого духа в таверне.

— Боюсь Вас огорчить, но я во всех этих интригах менее всего заинтересованное лицо, — Моред машинально накинул на голову большой капюшон.

— Зато явно разбираешься в другом... Так вот: ты случаем не знаешь, что за тварь выпила жизнь из тех двоих в сортире, а?

— Собственно говоря, я хотел это же спросить у Вас.

— Э, милай, гонишь, как Арлекино на ярмарке! Знаки-то чертил от ентого самого — так вот и колись, что это моим другом и моим недругом закусило!

— А, кто из них был твой друг, а кто недруг? — в вопросе мага явно был какой-то подвох.

— Не люблю пижонов: у них в постели часто проблемы бывают... -ответила леди. — Я думаю, ты понял, что я имею в виду?

— Боюсь, что нет. Не в смысле постели, а в смысле пижонов...

— Другом был тот из них, у кого на любой пол проблем не возникало, да две мало казалось...

— Ну знаешь ли, милочка, я с ними в постели не бывал, так что Ваши намеки мне ни о чем не говорят, — Моред явно издевался, пытаясь вывести интриганку на чистую воду.

— А жаль... Помнится, как-то Макарий говорил, что юный паж придворной даме — как изысканные специи к главному блюду, разумеется — если все это в королевской посуде... Так что кто знает, как бы ты к наискромнейшему из тех двоих бы отнесся, узнай ты его поближе... Впрочем — ты его и так знал поближе, пра-аказник, ведь рядом с ним за столом жался!..