Роджер Желязны - Правь Амбером

Я вздохнул. По-своему Эйбер был прав.

— Я же уже сказал, что представлю тебя.

Мы находились почти в центре лагеря. Здесь из-за плотности народа наше передвижение сделалось медленным и осторожным; несколько раз нам пришлось пропускать повозки, полные припасов.

Но в конце концов мы все-таки добрались до группы огромных шатров. Мы с Эйбером спешились и передали поводья своих лошадей слугам. Затем мы вслед за Ноксом, в сопровождении Элсома и Хэтора, прошли мимо строя стражников, застывших по стойке «смирно», в центральную часть; там располагался трон и толпа просителей, ожидающих возможности посоветоваться с Утором.

Однако же, как только Утор завидел нас, он двинулся нам навстречу. Он вдруг стал выглядеть старым и усталым. На нем явно начало сказываться напряжение борьбы против Лорда Свейвилла.

— Вы прибыли исключительно вовремя, — сказал он. — Очень хорошо. Донесения из дома неблагоприятны. Нам надо пошевеливаться.

— Когда выступаем? — спросил я.

— Завтра.

Я медленно кивнул.

— Хорошо. Мы готовы и ждем ваших распоряжений.

Эйбер кашлянул.

— А!.. Мой брат принес вам предупреждение от моей сестры, — сказал я. — Она обладает неким талантом в области предсказания будущего.

— Леди Фреда? — Утор подался вперед, с интересом взглянув на Эйбера. — Говорите. Я осведомлен о ее даре. Всякое исходящее от нее предупреждение будет выслушано с должным вниманием.

Эйбер выступил вперед и опустился на одно колено перед королем Утором.

— Ваше величество.

— Встань, — велел Утор. Почтительность Эйбера явно доставила ему удовольствие.

— Это вам.

Эйбер достал из поясной сумки какой-то предмет и протянул королю. Я вытянул шею, чтобы получше рассмотреть его. Это было древнее, судя по виду, золотое кольцо, покрытое письменами, которые я не смог разобрать.

— Что это?

— Знак Хаоса.

Похоже, это название что-то значило для Утора и окружающих. Утор ахнул. Прочие присутствующие заерзали и принялись переговариваться. Они определенно слыхали об этой вещи. И определенно что-то хорошее.

— Что это такое? — негромко поинтересовался я у Нокса.

— Древняя печатка, — ответил он приглушенно и почти благоговейно. — Она пропала много веков назад — ее похитили фейнимы. Получить ее обратно, особенно в это сложное время, — это великое знамение!

Улыбаясь, Утор встал и поднял кольцо над головой, чтобы все могли его видеть. Потом он медленно повертел его в руках, изучая выгравированные на нем письмена.

Победно улыбнувшись, он надел кольцо на указательный палец правой руки. И тут же на его лице появилось выражение недоумения, почти мгновенно сменившееся ужасом.

Внезапно палец, на который было надето кольцо, почернел. Чернота стремительно поползла вверх по руке, к плечу. Утор открыл рот, чтобы закричать, но оттуда не вырвалось ни звука. Лицо короля, застывшее в ужасной гримасе, тоже почернело.

Я вместе с Ноксом и прочими ринулся к Утору, взглянуть, нельзя ли ему чем-нибудь помочь. Но было поздно. Тело Утора обратилось в камень.

Потеряв равновесие, король Утор рухнул вперед, словно статуя, сброшенная с пьедестала. Когда он ударился об утоптанную землю, его руки и голова откололись. Голова откатилась в сторону и остановилась у моих ног; невидящий взгляд мертвых глаз устремился на меня, словно бы упрекая в измене.

Я проглотил вставший в горле комок и отступил на шаг. Окружавшие меня солдаты принялись кричать и стенать.

— Это он виноват! — выкрикнул кто-то, указав на Эйбера.

— Я? — Мой брат с упрямым видом скрестил руки на груди. — Да ты свихнулся! Это все кольцо!

Я шагнул вперед.

— Нет никаких доказательств, что мой брат знал об этом! — сказал я. — Кольцо могло быть отравлено давным-давно, или на него могли наложить чары…

— Убийца! — закричал Нокс.

Он выхватил меч; лицо его залила смертельная бледность.

Я положил руку на рукоять своего меча и предостерегающе рыкнул:

— Мы все — друзья! Мы связаны договором!

— Предатель! — выкрикнул кто-то еще. Новые мечи засверкали на солнце. Меня пробрала дрожь.

— Вы ошибаетесь! — отчаянно воскликнул я. От моего брата много можно было ожидать, но я не мог поверить, что он решил убить короля Утора и меня.

Эйбер вышел вперед.

— Дайте мне сказать! — крикнул он. — Пожалуйста, дайте мне сказать!

Гомон стих. Я перевел дух. Ситуацию еще можно было исправить. Я надеялся, что Эйбер сумеет убедить людей Утора в нашей невиновности.

Я принялся обдумывать различные возможные варианты. Если получится объединить их всех под моим знаменем… если я смогу повести их против Лорда Зона…

— Я не знал, что это кольцо убьет его! — громко произнес Эйбер. — Я — всего лишь посланец!

— Ты принес послание? — удивленно спросил я.

— Совершенно верно. — Эйбер сглотнул, потом взглянул мне в глаза. — Лорд Зон передает привет. Спасибо, братец.

И, виновато пожав плечами, Эйбер отступил на шаг и исчез во вспышке пламени.

А я остался стоять, разинув рот, ошеломленный словами и поступком Эйбера. Он предал нас. Предал меня. Я не мог в это поверить — и однако же, теперь все встало на свои места.

Сколько он уже работал на Лорда Зона?

«Давно», — подсказал мне внутренний голос.

Должно быть, это именно он провел убийцу в мои покои в Джунипере. И, должно быть, это именно он раскрыл королю Утору местонахождение первого…

Все это время он работал на обе группы наших врагов.

Вокруг начал нарастать гомон.

— Тихо! — крикнул я. — Нам нужно…

Гомон сделался громче. Засверкала сталь — люди Утора схватились за оружие. Я понял то, чего не почувствовал прежде, — что они твердо намерены заполучить мою голову наряду с головой моего брата. Только у брата хватило ума удрать.

Тут раздалось пение труб — не тихие, скорбные ноты, приличествующие кончине короля, а резкий, отрывистый сигнал тревоги. Поднялся крик, все кинулись к оружию. Придворные Утора замешкались и принялись оглядываться со всевозрастающим беспокойством.

— Нападение! Враги! — донесся крик часовых. — К оружию!

— Берегись! — закричал кто-то. — Стрелы! — И на нас обрушился смертоносный ливень.

Я схватил щит, стоявший рядом с троном короля Утора, и вскинул его над головой. Мгновение спустя в его толстую шкуру вонзилось две стрелы со звуком, напоминающим гудение военного барабана; их заостренные наконечники остановились в пальце от моего носа и правого глаза. Двоим лейтенантам Утора повезло меньше: один получил стрелу в глаз, второй — по стреле в шею и в грудь. Оба умерли мгновенно.

Откуда-то издалека донесся крик: «Это Свейвилл! Он нападает! Свейвилл!..» — И голос кричавшего оборвался.

На миг позабыв обо мне, лейтенанты Утора бросились налаживать оборону. Они выкрикивали приказы, пытаясь организовать солдат. С неба снова посыпались стрелы.