Роджер Желязны - Правь Амбером

Фреда с облегчением вздохнула.

— А Утор… он ничего с ними не сделал? Они не покалечены?

— Нет-нет, с ними все в порядке — только худые очень, бедняжечки. — Эддарг улыбнулась одним ртом и, склонив голову набок, произнесла другим: — Они ведь сильные, как и их матери.

— Почему же Свейвилл их не мучает? — вслух подумал я.

— Силы небесные, да зачем же ему их мучить? — удивилась бабушка Эддарг. — В конце концов, вашего отца ненавидел король Утор, а не Свейвилл. Это Утор изгнал недоумка Дворкина и вас, неповинных бедняжек. Новый король куда добрее.

Второй ее рот эхом подхватил:

— Да-да, намного добрее.

— А кроме того, они и не знают ничего важного, — сказала мне Фреда. — И Свейвилл наверняка это понимает. Так зачем тратить на них время?

— Верно, — согласился я.

Бабушка Эддарг хихикнула.

— А кроме того, королю предостаточно хлопот с собственными врагами, — сказал один рот.

Другой же добавил:

— Все ближайшие родственники короля Утора — жены, дети, внуки и прочие потомки до десятого колена — арестованы, бедняжки!

Первый рот подхватил:

— Тех, кто отрекся от всяких притязаний на трон и поклялся в верности королю Свейвиллу, оставили в живых. Тех же, кто заколебался, казнили без лишних слов.

— Давайте я угадаю, — предложил я. — Большинство поклялось в верности?

— Конечно! — сказал левый рот. — А ты бы на их месте не поклялся, зная, что король Утор мертв, и у тебя все равно не осталось ни малейшей надежды взойти на трон?

— Может, и так.

Да, теперь, когда король Утор умер, мало кто решится в открытую противостоять Свейвиллу.

— Кстати, хорошая новость, — сказал правый рот бабушки Эддарг. — Адские твари больше не охотятся ни за Дворкином («Этот идиот!» — пробормотал второй рот), ни за вами. Теперь должно стать полегче.

Я кивнул:

— И вправду хорошая новость.

— Но он не выпустил наших родственников, — сказала Фреда, — и не отменил вынесенные нам смертные приговоры — так?

— Нет-нет, — сказал правый рот. Ъ

Левый же произнес:

— Пока что нет. Ну, не считая, конечно, твоего брата.

Правый рот добавил:

— Он такая душечка, но очень худой. Надо его подкормить.

— Это вы про Эйбера? — спросил я.

— Да, — хором сказали оба рта, потом второй добавил: — Про героя.

— Как он там поживает? — спросила Фреда.

— А вы не слыхали? — удивилась бабушка Эддарг. — Его два дня назад приняли в Дом Свейвилла.

Второй рот добавил:

— Король отвел ему покои во дворце — правда, не в одном крыле с королевскими, — и наш голубчик сейчас вовсю празднует с друзьями.

Первый рот подхватил:

— Он обожает жареного пикнара и постоянно его заказывает.

Второй рот добавил:

— Дорогостоящие пристрастия — но король Свейвилл, похоже, не возражает. Они время от времени ужинают вместе.

— Значит, у него все хорошо, — сказала Фреда.

Она неуверенно взглянула на меня: мне показалось, что она не может понять, то ли ей радоваться, то ли негодовать. Я и сам испытывал примерно то же.

— Ну, судя по рассказу, он процветает, — заметил я. Похоже, Эйбер наконец-то получил все, чего всегда желал: безопасность, место в могущественной семье и свободу от влияния нашего отца.

— А он попросил короля Свейвилла освободить Пеллу и Сиару? — как бы между делом поинтересовался я.

— Не знаю, голубчик. Они меня в свои беседы не посвящают. Ну, а сейчас мне надо пойти заняться ужином, — сказала бабушка Эддарг. — Сегодня вечером очередной банкет.

Второй рот добавил:

— Вы уж меня не забывайте, голубчики, приходите поговорить еще.

— Обязательно, — улыбнувшись, пообещала Фреда. — Я обязательно вам сообщу, если появятся какие-нибудь новости. И вы тоже сообщайте.

— Конечно-конечно, лапочки!

Фреда накрыла Карту ладонью, и мы остались одни. Несколько мгновений мы с ней смотрели друг на Друга. Да, Эйбер определенно оказался в выигрыше.

— Надо найти способ использовать Эйбера к нашей выгоде, — сказала Фреда.

— Наилучший способ иметь дело со змеей, — безрадостно произнес я, — отрубить ей голову.

Всю следующую неделю тянулось какое-то странное затишье.

Свежекоронованный король Свейвилл всецело сосредоточился на охоте за последними сторонниками короля Утора, и, похоже, теперь никому в Хаосе не было до нас ни малейшего дела. Как будто отец, Тени и Амбер внезапно потеряли всякое значение. Возможно, Утор был прав: Свейвилл просто использовал нас, дабы отвлечь внимание от себя. Теперь же, получив трон, он будет заниматься укреплением своего могущества.

Меня это целиком и полностью устраивало. Пока он трудится над укреплением своей власти над Владениями Хаоса, я буду укреплять свою власть в Амбере.

Король Оберон. Мне нравилось, как это звучит, и я намеревался крепко держаться за свой титул, свою корону и, прежде всего, за свою жизнь

Неделя проходила за неделей — непрестанное мельтешение непрерывных действий. Я проводил утомительные и бодрящие дни в поле, устраивая смотр войскам или вместе с Коннером набирая новые, и увлекательные дни — посещая соседние Тени и покупая или выменивая у местного населения продовольствие, товары и, самое важное, переселенцев. Но наилучшими были дни, когда я исследовал наш новый мир, Амбер.

Я плавал с нашим набирающим силу флотом, когда тот изучал побережье, скакал с кавалеристами, когда те наносили на карту холмы и долины, шел с пехотинцами, когда те прорубали дороги сквозь лес, и приступил к задаче, которая должна была отнять много времени, — возведению сторожевых башен вокруг нашего будущего города.

Как-то вечером, вернувшись в Амбер, я обнаружил, что меня поджидает не самая удачная комиссия по встрече: отец, Фреда и Коннер, и все очень злые.

— Что случилось? — спросил я.

— Что ты с ним сделал? — спросила Фреда.

— Я уже почти нашел лекарство! — воскликнул отец. — Еще неделя — и он был бы свободен от отравы Сухая!

— Вы вообще о чем? — возмутился я, переводя взгляд с одного члена семьи на другого. Они что, все разом свихнулись?

— Ты будешь утверждать, что не отпускал Фенна? — резко спросил Коннер.

— Что? Ты хочешь сказать, что он ушел? — Я непонимающе оглядел родню. — Я же весь день пробыл в море! Как я мог бы отпустить его?

Отец испустил вздох.

— Чую руку Сухая! — пробормотал он. — Очередной самозванец!

— Что?! И никто не додумался его расспросить? — возмутился я.

— Ты… то есть он… был сильно не в духе, — сказала Фреда. — Он приехал один, направился прямиком в камеру к Фенну и приказал стражникам отвязать его. Что они и сделали. После этого он выволок Фенна наружу, приказал подать свежих лошадей, бросил Фенна поперек седла и уехал. Мы с отцом присутствовали в замке, но все произошло настолько быстро… Он уехал прежде, чем мы об этом узнали. Я покачал головой.