Роберт Джордан - Сердце Хаоса

- Ты сомневаешься в том, что я тебе рассказал? - спросил киммериец.

- Не в том дело, Конан. Нет, я, конечно, могу тебе рассказать все то, о чем судачат на каждом углу. Йилдиз усиливает армию и посматривает на соседние страны, Культ Хаоса собирает все больше последователей...

- Культ Хаоса! - воскликнул Конан. - Это еще что такое, Митра его побери!

Фериан скорчил недовольную физиономию:

- Да ну, чушь какая-то. Ходят себе по улицам в оранжевом. Бритые наголо.

- А, видел, видел. Напевают что-то под бубен.

- Вот-вот, это они и есть. Они проповедуют, что все люди обречены и что бессмысленно накапливать земные сокровища. - Фериан высморкался и продолжил: - А что до сокровищ, то культ неплохо живет. Какую резиденцию себе отгрохали! Целый город. Ведь каждый, кто хочет посвятить себя Хаосу, должен отдать все свои богатства культу. Ну, всякие сынки да дочки богатых купцов, а то и кое-кто из аристократов внесли свою лепту. Я уж не говорю про богатых вдовушек. Родственники новообращенных подавали жалобы в королевскую канцелярию, но что толку? Культ исправно платит налоги, чего не скажешь о других храмах. Да еще и делает неплохие подарки кому нужно, правда, это не афишируется. Резиденция Культа - недалеко от города, к северу по побережью. Если бы знать, где там у них хранятся драгоценности... Ты с твоими талантами за одну ходку сделал бы себе состояние, - говоря это, трактирщик весь засветился.

- Я больше не ворую, - оборвал его Конан (при этом Фериан сразу сник). - Что еще ты мне можешь рассказать?

Трактирщик тяжело вздохнул:

- Я сейчас знаю меньше, чем местные шлюхи. Их клиенты, по крайней мере, иногда болтают во сне. За последние три месяца большая часть тех, кто поставлял мне информацию, была убита. Всякие там слуги аристократов, ну да тебе известно, у кого я узнаю новости. То же самое и с теми, кто сообщал мне о том, что происходит в Гильдии купцов. То, что ты мне рассказал, единственная информация за весь месяц. Так что, премного признателен, недовольно добавил он. Фериан был не из тех людей, которые любят ходить в должниках. - Как только я узнаю хоть что-то стоящее, я сразу же передам это тебе.

- Я хочу знать новости действительно первым. Другим ты расскажешь это не раньше, чем через два дня.

- Через два дня! Еще скажи - через год. Новости прокисают быстрее, чем молоко на солнце.

- Два дня, - настойчиво повторил Конан.

- Ладно, два так два, - пробурчал его собеседник.

Конан улыбнулся. Нарушить данное слово - такого за Ферианом не водилось. Но что же это за непонятные убийства?

- Слушай, неужели за такой короткий срок убито столько людей?

- Это еще не все, приятель. - К удивлению Конана, Фериан налил ему еще кружку, не спросив денег. - Погибло очень много людей. В Аграпуре такого еще никогда не бывало. За три месяца - больше убийств, чем за весь прошлый год. Можно подумать, что тут какой-то тайный заговор. Ад только кому придет в голову устраивать заговор против слуг, стражников и других незаметных и небогатых людей? Нет, это какое-то дикое совпадение. Я так думаю...

- Конан! - раздался громкий крик, заставивший киммерийца обернуться.

На нижней ступеньке лестницы, ведущей из общей столовой в комнаты постояльцев, стоял Эмилио, обнимая худенькую, изящную девушку, весь наряд которой состоял из полосы красного шелка, которую она обмотала вокруг себя, прикрыв самые деликатные части тела. Девушка пыталась поддержать явно перебравшего Эмилио в вертикальном положении, что было нелегкой задачей. Эмилио был ростом почти с Конана, хотя и не так широк в плечах. Его большие глаза и правильные черты лица притягивали женщин, как магнит.

- Прими мои поздравления, Эмилио, - отозвался Конан. - Вроде больше не прикидываешься бедной старушкой.

Взяв кружку, он направился к лестнице. Эмилио отослал девушку, шлепнув ее по мягкому месту, и смерил Конана взглядом.

- Кто тебе рассказал эту басню? Фериан, наверное? Лысый мешок с дерьмом! Это вранье, я тебя уверяю. Чушь собачья. Я просто уехал из Заморы в поисках... - он помолчал, подбирая нужное слово, - в поисках лучших пастбищ. И ты - тот человек, с которым я больше всего хотел бы обсудить эту тему.

Конан явно почувствовал в тоне приятеля деловое предложение.

- Нам больше не по дороге, Эмилио, - ответил он.

Эмилио, казалось, не расслышал возражения киммерийца. Он схватил за руку проходящую мимо подавальщицу и крикнул ей:

- Вина, девочка! Слышала?

Она кивнула и поспешила отскочить в сторону, чтобы избежать неминуемого щипка. Эмилио попытался дотянуться до нее и чуть не упал. С трудом сохранив равновесие, он доплелся до ближайшего стола и плюхнулся на стоявший рядом табурет. При этом он небрежным жестом предложил Конану сесть рядом.

- Садись, садись, старик, - пьяно улыбаясь, проговорил он. - Сейчас эта девчонка принесет вина, и мы с тобой выпьем.

- Я, кажется, никогда не видел тебя таким пьяным, - сказал Конан, опускаясь на табурет, - празднуешь что-нибудь или, наоборот, топишь горе?

Его собеседник таинственно закатил глаза:

- Ты что, не знаешь, что блондинки здесь идут на вес рубинов? Эти туранские мужики готовы на все, лишь бы заполучить светловолосую любовницу. А если у нее еще и голубые глаза - тут они и мать родную зарежут.

- Ты что, работорговлей занялся? Я о тебе лучше думал.

Не удостоив приятеля ответом, Эмилио продолжил:

- В этих женщинах больше страсти, чем в других. Я думаю, все дело в волосах. Чтобы придумать какой-нибудь цвет волосам женщины, боги забирают часть ее жара. А у блондинок он остается весь нетронутым. Хотя это только мои домыслы. Но как бы то ни было, а Давиния - она горячей, чем кузнечная топка. А этот жирный генерал не успевает позаботиться о ее страсти. Слишком много времени занимает военная служба. - Хотя Конан почти перестал понимать, о чем ведет речь Эмилио, он решил дать пьяному приятелю выговориться. - В общем, я взял на себя труд обслуживать ее. Но ей нужны всякие штучки, побрякушки. Я ей говорю: на хрена тебе какое-то ожерелье? Ты сама - драгоценность. А она опять за свое. Говорит, что это ожерелье волшебное. Что женщина, которая его носит, становится неотразимой. Тринадцать рубинов, каждый - с большой палец величиной. Каждый закреплен золотой оправой на перламутровой раковине. В общем, вещичка стоящая. Надо бы ее прихватить. - Эмилио рыгнул, наклонился к Конану и доверительно сообщил: - Эта дура собиралась рассчитаться со мной своим телом. Разбежалась. Я ее имел столько, сколько хотел. Сто золотых монет, сказал я ей. Сто. Золотых, как ее волосы. Такие мягкие, шелковистые. А какая у нее кожа... обалдеть!

Девушка-подавальщица подошла к их столу с кувшином в руках, но не торопилась ставить его на стол, вопросительно глядя на приятелей. Конан не дал понять, что собирается платить. Ему пока что не светили сто золотых монет. Девушка ткнула кулаком в бок Эмилио. Тот повернулся к ней, тупо смотря и не произнося ни слова.