Джек Макдевитт - Звездный портал

— А кто такой Чарли Линдквист?

— Председатель городского совета Форт-Мокси. Знаешь, что он сказал?

— Нет. И что же?

— Он сказал, что это получше Несси. Чтоб меня разразило. — Том ухмыльнулся от уха до уха. — И самое нелепое. Макс, что это действительно так. Это величайшее событие в наших краях со времени Сухого закона. Кавалер, Валгаллу и прочие городки ждет процветание.

Снаружи послышался возбужденный гомон. Макс выглянул в окно и увидел, что Эйприл прокладывает себе путь к фургону сквозь толпу репортеров.

— По-моему, она им нравится, — заметил он.

— Ага, еще бы! Она им подкинула обалденную сенсацию.

Дверь распахнулась, и Эйприл, пятясь, втиснулась внутрь.

— Дайте мне час, — крикнула она кому-то, — и я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы.

— Добрались до моего детства, — сообщила она, захлопнув дверь и привалившись к ней спиной. — Кое-кому из них хочется вытащить из этого очередную историю о том, как обездоленные афроамериканцы выбираются из грязи в князи. — Она со вздохом плюхнулась в кресло и только тут заметила Ласкера. — Привет, Том. Добро пожаловать в психушку!

— Да у меня дома не лучше. Народу не протолкнешься, такого еще не бывало, да еще армия репортеров. Нынче утром, когда я уезжал, они донимали расспросами детей.

— Быть может, именно так отныне будет выглядеть наша жизнь, — развела руками Эйприл.

— Я как-нибудь с этим справлюсь. — Макс упивался происходящим.

— Эй, я голодна, как волк! У вас тут какой-нибудь сандвич не завалялся?

Макс достал ей из холодильника сандвич с ростбифом и пепси. Эйприл развернула сандвич и откусила изрядный кусок.

— Ты здорово смотрелась, — заметил Макс.

— Спасибо. — Ее губы изогнулись в улыбке. — Я чуточку волновалась.

— По тебе не скажешь, — соврал Макс, потому что она нуждалась в поддержке.

Кто-то постучал. Ласкер откинулся на стуле и выглянул в окошко. Потом открыл дверь, впустив седовласого, худого, но невероятно высокого мужчину.

Посетитель взглянул на Эйприл в упор, как на врага:

— Доктор Кэннон?

— Да. — Она с вызовом посмотрела на него. — Чем могу служить?

Пришедший буквально источал холодную ярость. Его редеющие, подстриженные бобриком волосы агрессивно топорщились. Подернутые влагой глаза прятались за линзами бифокальных очков — похоже, давно нуждающихся в замене на более сильные. Он скользнул взглядом мимо Ласкера и Макса, будто те были пустым местом.

— Моя фамилия Эйхнер. Я заведующий кафедрой археологии в Северо-Западном. — Он посмотрел на Эйприл с высоты своего роста; судя по тону, свое моральное превосходство он ставил еще выше. — Как я понимаю, это вы распоряжаетесь этим... — он помолчал, — ...мероприятием?

Тон его был полон снисходительности. Эйприл не спускала с него глаз:

— По какому вы делу, доктор Эйхнер?

— Мое дело — сохранение прошлого, доктор Кэннон. Простите за банальность, но эта находка, это бог весть что, откапываемое вашими людьми, может представлять громадную ценность.

— Мы знаем.

Он бросил ледяной взгляд на Макса — дескать, попробуй-ка возрази!

— Тогда вы должны знать, что существует изрядная вероятность повреждения, а следовательно, и невосполнимой утраты. Все идет совершенно бесконтрольно. На раскопках нет ни одного профессионала.

— Вы имеете в виду профессионального археолога.

— А кого ж я еще могу иметь в виду?!

— Как я понимаю, — встрял Макс, — вы претендуете на это место.

— Откровенно говоря, — Эйхнер по-прежнему обращался к одной лишь Эйприл, — я чересчур занят, чтобы заниматься полевыми изысканиями. Но вы просто-таки обязаны пригласить сюда кого-нибудь, знающего толк в своем деле.

— Однако, доктор Эйхнер, — возразила Эйприл, — мы работаем с предельной осторожностью.

— Предельная осторожность дилетанта — это звучит малоубедительно. — Он достал буклет с надписью "Национальная ассоциация археологов" и протянул его Эйприл. — Я предлагаю вам позвонить в любой университет с приличной кафедрой. Или в Комиссию по древностям. Ее номер на второй странице. Они с радостью помогут вам подобрать кого-нибудь.

Эйприл не шевельнулась, и он швырнул буклет на стол.

— Я не могу помешать тому, что вы тут вытворяете. И очень жаль. Будь такое возможно, я бы положил этому безобразию конец сию же секунду. Поскольку такой возможности у меня нет, я взываю к вашему разуму.

— Спасибо. — Взяв буклет, Эйприл не глядя бросила его в сумочку.

Эйхнер посмотрел на нее, потом на сумочку:

— Я говорю вполне серьезно. Вы несете профессиональную ответственность. — Распахнув дверь, он пожелал всем здоровья и удалился.

Добрую минуту царило молчание.

— Наверно, он прав, — подал голос Ласкер.

— Нет, — покачал головой Маке. — Ни на грош. Кафедра археологии в Северо-Западном знает о подобных раскопках ничуть не больше нашего.

— Я согласна, — поддержала его Эйприл. — Тем более что Шлиман был дилетантом.

— Помнится, я где-то читал, — заметил Ласкер, — что в Трое он жутко напортачил.

Сбывалось все, на что Эйприл возлагала надежды. Она сделала открытие века и, пожалуй, увековечила себя. В один прекрасный день Эйприл Кэннон окажется среди гигантов науки. В этом ей уже ничто не может помешать. Она пока толком не поняла, что же открыла, но в эпохальности открытия сомнений нет.

В тот же вечер о находке говорили по всем каналам, уже всерьез, не поминая о сезоне помешательств. "Час новостей с Джимом Лерером" показал ряд химиков, почти единодушно сходившихся в том, что где-то была допущена ошибка или произошло недоразумение.

— Но, — сказал Алан Наримото из Миннесотского университета, — если доктор Кэннон права, это открытие неоценимой значимости.

— Как это? — спросил Лерер.

— Если на время забыть о нашей исходной посылке и представить, что мы сумеем воспроизвести процесс производства этого элемента... — Наримото покачал головой и повернулся к коллеге Мэри Эспозито из Университета Дюка, подхватившей эстафету.

— Тогда мы смогли бы, — завершила она, — сделать ткань для вашего костюма, Джим, которая пережила бы вас.

Эй-би-си показала сюжет, в котором Эйприл стояла рядом с куполом, держа в руках рулон скотча шириной в два дюйма.

— Это обыкновенная клейкая лента, — проговорила она, отрывая футовый кусок ленты и наклеивая его на картонную коробку и затем срывая. Лента потянула за собой изрядный кусок картона. — В отличие от картона наш элемент крайне слабо взаимодействует с другими веществами. — С этими словами она оторвала еще кусок скотча, крепко прижала его к стене купола и отпустила. Скотч медленно отделился и упал на землю. — Ему не страшны ни снег, ни вода, ни грязь — даже клейкая лента. — Камера сделала наезд на зеленую поверхность. — Подумайте, какой замечательный получился бы из него защитный лак для вашего автомобиля.