Джон Кристофер - Маленькие человечки

– Не очень-то похоже на крысиный лаз, – заметил он. – Нет помета, пятен жира, да и волосков никаких не видно. И земля недостаточно рыхлая.

Согнувшись еще ниже и рассматривая лаз более внимательно, Уоринг осторожно поднял что-то двумя пальцами и повернулся к свету.

– Что это? – спросила Хелен.

– Нитка. Зацепилась за острый край.

Она оказалась зеленого цвета и длиной не более дюйма.

– А это что-нибудь означает? – спросил Дэниел. – Ведь ниток везде хватает. Они постоянно за что-то цепляются.

– Она была вырвана, а не прилетела сюда, – громко сказала Хелен. – Откуда ее могло сюда принести?

Уоринг встал, потирая спину. Он выбросил нить.

– Могло принести сюда ветром, – сказал он. – По крайней мере, это более вероятно, чем то, что один из человечков порвал рубашку, выбираясь из лаза. Или, возможно, кто-то засовывал руку в эту дыру, чтобы проверить, глубока ли она.

– А след? – спросила Хелен.

– Плохая шутка, неважно чья.

Стефан повернулся к Бриджет:

– В нижней части башни есть комнаты?

– Несколько. Но они больше походят на кельи, чем на комнаты.

– В них что-нибудь хранится?

– Там много всякого хлама, до которого у меня еще руки не дошли. Я спускаюсь туда только с фонариком. Электричества там нет, а воздух затхлый.

– Наверное, это были темницы, погреба или что-то в этом роде, – предположил Мэт. Раньше вокруг фундамента тянулся ров, но его давно засыпали землей, и вентиляционные отверстия оказались перекрыты. Сквозь них, видимо, проходил и свет.

– А можно осмотреть эти комнаты? – спросил Стефан. Вы не против?

– Конечно, если хотите. – Бриджет нервно улыбнулась и посмотрела на обступивших ее людей. – Насколько серьезно мы ко всему этому относимся?

– Я – весьма серьезно, – заявила Хелен. – Я тоже хочу побывать внизу. Вы ведь говорили вчера вечером, что Мэри тоже что-то видела?

– Да, но она не отличается умом и верит всяким небылицам. Ее не стоит слушать.

– А больше ничего странного не происходило? – поинтересовался Стефан.

– Нет. То есть…

– Что?

– Пропадали вещи, – неохотно призналась она.

– Какие вещи?

– В основном еда. Ну и кое-какие мелочи. Плитка шоколада, яблоко, пакет изюма. То, что мог бы стащить ребенок.

– Ты имеешь в виду Мэри? – спросил Дэниел.

– Да, я думала, это она. Но решила, что лучше не обращать внимания. Я бы все ей дала, если бы она меня попросила. Пусть она не очень умна, но много работает. Она зарабатывает больше, чем я плачу ей.

– И свечки, – сказал Мэт, – и веревка, и перочинный ножик.

– Их, скорее всего, где-то потеряли, уж ножик-то точно, – повернулась она к Дэниелу. – Он принадлежит миссис Малоне. Это такой маленький перочинный ножик. Она все время искала его и каждый раз думала, что потеряла. Ну и в конце концов и на самом деле потеряла. Когда-нибудь найдется. Она все время кладет вещи не на место. Поэтому я не удивилась, когда вещи стали пропадать.

– Еда. Веревка и свечи, – сказал Стефан. – И очень маленький перочинный ножик. Весьма полезные предметы.

Он говорил с искренним возбуждением. «Его тевтонская душа учуяла что-то необычное, – подумают Дэниел, – и уже взяла след, чтобы начать погоню». Сам Дэниел считал все это глупостью.

«И к таким бредовым мыслям их привела удаленность от цивилизации, – думал он. – Никаких газет, телевизора, голый пейзаж. Замечательное средство от стрессов и раздражающих мелочей современной жизни. Людям нужно во что-то верить, к они начинают придумывать и изобретать, вплоть до лилипутов, населяющих темницы под старой башней. Ясно, что Стефан решил во всем этом разобраться, мысленно отметив, как можно использовать пропавшие предметы. Но на самом деле никакого объяснения не было, как сказала Бриджет. Неудивительно, что вещи пропадают, когда за них отвечает миссис Малоне и Мэри. Теория, ни на чем не основанная».

Кроме (как он вынужден был напомнить себе) отпечатка сандалии. Который, если разумно рассуждать, мог сделать только он сам, если бы участвовал в этом странном розыгрыше. Но он случайно заметил его не многим более часа назад. Этому должно быть объяснение, но он даже отдаленно не мог представить какое.

– Наверно, я должна перед тобой извиниться, дорогой, – сказала Хелен мужу. Она также была заинтригована. И искала, будто на ощупь во тьме, то общее, что когда-то связывало их с мужем. – Тот, кого ты видел при лунном свете, – как он выглядел? Расскажи нам подробнее.

– Я ничего не видел, – сурово сказал Уоринг. – Ничего. А разговоры об этом натолкнули кого-то на мысль разыграть нас с этим отпечатком. Ладно, развлекайтесь. – Он повернулся и быстро пошел к дому.

Стефан начал читать дневник поздно ночью. За окном шел сильный дождь, а Ханни спокойно спала на соседней кровати. Странное, захватывающее ощущение – контакт с разумом неизвестного человека, который, скорее всего, умер много лет назад, но казался ему более реальным, чем многие из тех, кого он знал. Этот немец, так же как и он, очень глубоко осознавал свою вину и понимал ее причины. Чувствительный и образованный человек, он оказался, как и Стефан, на западе континента, будто на острове, который со всех сторон окружает пустыня, но где еще чувствуется запах великого океана. И этот немец так же, как и он, понимал, что нужно искать смысл в водовороте жизни – может быть, смысл печальный, но придающий значение, цель твоему существованию – и что у него еще есть шанс найти его. И неважно – удастся ему это или нет, удовлетворение приносил сам процесс поиска. Что привело его сюда? Дневник не давал ответа на этот вопрос. Оставалось неясным и чем он занимался. Он находился во власти воспоминаний, во власти своего горя. Стефан понял, что В. – это жена автора дневника, которую тот очень любил и спустя годы все еще переживал ее смерть, и не мог поверить, что ее нет в живых. Он вспоминал о ней чувственно и без патетики. «Это была настоящая любовь, – подумал Стефан, слушая ровное дыхание Ханни, – не сломленное обстоятельствами единение двух сердец, не знающее никаких препятствий».

Бриджет сказала, что он может пересказать ей содержание дневника, после того как прочтет его, – слова вежливости, не более. Он собирался сделать это, но теперь решил: не стоит. Дневник не представлял для англичанки никакого интереса. Смысл написанного и навеянные им чувства Стефан не мог объяснить по-английски. Он вернулся к странице, которая особенно поразила его, и перечитал ее.

СИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК СОЗДАЕТ СВОЮ СОБСТВЕННУЮ ФИЛОСОФИЮ И МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС. ГОТОВЫМИ ИХ ЗАИМСТВУЕТ У ДРУГИХ ТОЛЬКО СЛАБЫЙ. НО КАКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИМЕЮТ ЭТИ ПОНЯТИЯ? КРУГОЗОР ПЕРВОГО СКЛАДЫВАЕТСЯ ИЗ МНОЖЕСТВА МЕЛОЧЕЙ – СЛУЧАЙНОСТЕЙ, ПОРАЖЕНИЙ, ПОБЕД, ПРЕДРАССУДКОВ – В ТО ВРЕМЯ, КАК ВТОРОЙ ПРИЗНАЕТ ПРЕВОСХОДСТВО ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, С КОТОРЫМ ОН ПЫТАЕТСЯ ОТОЖДЕСТВИТЬ СЕБЯ. КАК Я ПОСТУПИЛ С В. У НЕЕ БЫЛИ НЕДОСТАТКИ, КАК И У КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА, НО Я ПРИНИМАЛ ИХ КАК ДОЛЖНОЕ БЛАГОДАРЯ ЕЕ ПРАВОТЕ, ЕЕ СОВЕРШЕНСТВУ. Я ЗНАЛ, ЧТО НЕДОСТАТКИ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ. Я МОГ БЫ ПРОЖИТЬ ВСЮ ЖИЗНЬ В ЕЕ ТЕНИ, ПОКЛОНЯЯСЬ ЕЕ БОГАМ, ПОДЧИНЯЯСЬ ЕЕ ЖЕЛАНИЯМ. Я БЫ НЕ СТАЛ ЗАДАВАТЬСЯ ВОПРОСАМИ О СМЫСЛЕ СВОЕЙ ЖИЗНИ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ОЗНАЧАЛО БЫ УСОМНИТЬСЯ В В., А Я НЕ МОГ СОМНЕВАТЬСЯ В ЕЕ ПРАВИЛЬНОСТИ.