Александр Рудазов - Рассказы из правого ботинка (сборник)

– Но это было…

– Попрошу не перебивать! Обратите внимание на такой еще факт – открывающие и закрывающие век правители России! Начинается двадцатый век с Николая Александровича Романова, а заканчивается Борисом Николаевичем Ельциным. Интересное совпадение – первый Николай, второй Николаевич. Но совпадение ли?.. Нетрудно догадаться, что так называемый «президент Ельцин» был на самом деле просто очередным царем – Борисом Первым, родным сыном Николая Третьего. Вспомним такой известный дом в Екатеринбурге, как Ипатьевский. В нем умер Николай Третий – а Борис Первый его сносит! Почему? Не потому ли, что он связан с дурными воспоминаниями? По-моему, это совершенно очевидно и можно считать полностью доказанным! Также несомненно то, что Леонид Кравчук, Леонид Кучма, Александр Лукашенко, Юрий Лужков, Джохар Дудаев, Эдуард Шеварднадзе, Георгий Алиев, Лех Валенса и прочие президенты так называемых «стран СНГ» – всего лишь отражения, результаты неверного, ошибочного написания имени Бориса Ельцина, который, однако ж, на самом деле никакой не Ельцин, а Романов! Борис Первый Романов! Николаевич! Кстати, Лев Троцкий – тоже он, это даже доказывать не нужно.

Зубатов не стал ничего возражать – только негромко вздохнул.

– А литература! Взгляните, что творится в русской литературе! Великий писатель девятнадцатого века – Лев Толстой! Великий писатель века двадцатого – Алексей Толстой! Кто поверит, что два великих писателя могли иметь одинаковую фамилию?! Абсолютно невозможное совпадение! Даже полный идиот догадается, что это одно и то же лицо! И это уже не говоря о многих других примерах подобного рода!

– Каких, например? – застенчиво спросил Зубатов.

– Многих! Мне нет нужды приводить их здесь – они известны всякому ИНТЕЛЛИГЕНТНОМУ человеку! Еще одна из явных нелепиц, приписываемых так называемому «двадцатому веку» – транспорт, основанный на двигателе внутреннего сгорания. Однако здесь мы сталкиваемся с неразрешимым противоречием, которое историки никак не в силах объяснить! Если на Земле в то время существовали десятки, даже сотни миллионов единиц транспорта с двигателем внутреннего сгорания… откуда же они брали столько топлива?! Каменный уголь для такого двигателя не подходит! А производить топливо из воды научились только несколько столетий спустя! Так откуда же?..

– Из нефти, профессор, – спокойно заметил Зубатов. – Нефть великолепно служила нашим далеким предкам.

– Да вы бредите, уважаемый! – фыркнул Коньков. – Всей нефти на планете едва ли хватит даже на десять… нет, даже пять лет такого активного использования!

– Сейчас – да. Именно потому, что наши предки тратили нефть столь расточительно, ее мировые запасы и уменьшились до нынешнего весьма скромного состояния. Но когда-то в недрах земли существовали целые океаны нефти, и наши предки не испытывали в ней никакого недостатка.

– Это противоречит всякому здравому смыслу!

– Если не верите мне, спросите у геологов, они подтвердят.

– Глупости! Если исследования геологов противоречат математике – это чушь! Мои математические методы абсолютно точны, и они…

– Профессор, разрешите мне задать вопрос, – спокойно поднял руку Зубатов. – Если двадцатого века не было вообще, и все его события – вымысел, то как же вы объясните столь резкий переход между девятнадцатым и двадцать первым веком? В конце девятнадцатого века Россия – государство монархическое, а в начале двадцать первого – демократическое. Когда же произошла смена строя, если не было двадцатого века? Когда произошло исчезновение колониальной системы, царившей в девятнадцатом веке и отсутствующей в двадцать первом?.. Значительные перемены в мировых границах?.. Колоссальный технический прорыв?.. В девятнадцатом веке люди летали на воздушных шарах, а в двадцать первом уже начались первые межпланетные полеты – когда же случился переход?

– Господин председатель!.. – возмущенно повысил голос Коньков. – Я отказываюсь продолжать диспут в таком тоне! Мой оппонент целенаправленно оскорбляет МЕНЯ! Я требую немедленно УДАЛИТЬ его из зала!

– Можете не трудиться, я выйду сам, – безразлично отмахнулся Зубатов, поднимаясь со стула.

Коньков проводил его взглядом, удовлетворенно улыбнулся и сказал:

– Ну вот, теперь, когда фанатичные приверженцы устаревших догматов поняли, что им нечего возразить на ИСТИНУ, можно продолжать доклад. Итак, основываясь на новейших математических методах, мы предлагаем полностью отказаться от прежней замшелой концепции и перейти к Истинно Верной Хронологии…

Вечером, порядком утомившись после насыщенного дня, Коньков опустился в мягкое кресло и вышел на связь со своим агентом. Сегодня тот выглядел на редкость довольным.

– Ну как? – коротко спросил Коньков.

– Разошлось уже семьсот тысяч экземпляров, и темп продаж по-прежнему нарастает, – потирая руки, сообщил агент. – Ваш труд пользуется огромным спросом, профессор!

– Отлично. Значит, приступаем ко второму тому.

– Название уже придумали, профессор?

– Конечно. Том второй я назову «Почему Россия – это Америка».

– Название уже интригует!

– Конечно. И доказательство мы начнем с того неоспоримого факта, что город Санкт-Петербург был столицей Соединенных Штатов Америки. Ведь именно в Санкт-Петербурге родился американский национальный герой – Том Сойер…

Старый боров рылся в помоях, жадно похрюкивая. Хозяйка всего минуту назад вывалила целое ведро очистков, и теперь щетинистый пятачок умудренного жизнью свина старательно выискивал среди них самые лакомые кусочки. Толстый зад подергивался одновременно с каждым глотком, спиралевидный хвостик вихлялся из стороны в сторону.

На забор уселся соловей. Крохотная серая птичка с интересом повернула голову, рассматривая пожирателя отбросов, а потом тоненькое горлышко напряглось, пернатая грудка раздулась, и из распахнутого клюва полилась чудесная мелодия.

Свин отвлекся от еды и поднял голову. Малюсенькие глазки смерили пичугу непонимающим взглядом, кожа на лбу пошла складками. Боров оглядел взглядом двор и обнаружил, что все животные с большим вниманием слушают соловья. Тогда в движение пришли задние ноги – свинские копыта замелькали в воздухе, забрасывая несчастную птаху помоями. Соловей, превращенный в ком грязи, последний раз пискнул и упал на землю.

– Никому не нравится здоровая критика! – обиженно хрюкнул боров.

Под куполом цирка шло очередное представление. Зрители, затаив дыхание, следили за происходящим на арене, слышались вскрики ужаса – звери, выступающие внизу, могли напугать кого угодно.

Укротитель смотрел на это, затаенно улыбаясь. О, сам-то он нисколько не боится своих питомцев! Пусть они свирепые хищники, пусть их зубы и когти остры и безжалостны – но в его венах течет кровь настоящего мужчины!