Лоис Буджолд - Игры форов

А, так это мать надоумила Грегора. Он мог бы догадаться по личному ярлыку Форкосиганов на бутылке — ого, она послала действительно хорошее вино. Майлз, до того небрежно державший бутылку за горлышко, понес ее с гораздо большим почтением. Ему было уже достаточно одиноко, чтобы он более обрадован, нежели смущен этим материнским вмешательством. Майлз открыл вино, разлил его по стаканам и, по барраярскому этикету, первым сделал глоток. Амброзия. Он запрыгнул в другое кресло, приняв почти ту же позу, что и Грегор:

— В любом случае, рад тебя видеть.

Майлз рассматривал своего друга детства. Если бы они были чуть ближе по возрасту — он и Грегор — они бы еще более вошли в роль молочных братьев. Граф и графиня Форкосиган были официальными опекунами Грегора со времен крови и хаоса Претендентства Фордариана. Тогда была собрана когорта детей, которых посчитали «безопасными» для Грегора. Майлз, Айвен и Елена, почти одногодки, и Грегор, уже тогда мрачно серьезный, терпеливо игравший в несколько более детские игры, чем он, наверное, предпочел бы.

Грегор поднял стакан и пригубил вино.

— Жаль, что для тебя все так скверно обернулось, — напрямую сказал он.

Майлз склонил голову:

— Короткий служащий, короткая служба, — он сделал глоток побольше. — Я надеялся послужить вне планеты. На корабле.

Грегор закончил Имперскую Академию двумя годами раньше, чем Майлз в нее поступил. Соглашаясь, он поднял брови:

— Все мы на это надеялись.

— У тебя был год действительной службы в космосе, — заметил Майлз.

— Большей частью на орбите. Делал вид, что совершал патрулирование — в окружении шаттлов СБ. Со временем это стало довольно болезненно, все это притворство. Делать вид, что я офицер, делать вид, что я занимаюсь работой, а не затрудняю простым своим присутствием работу для всех остальных… Тебе, по крайней мере, позволили по-настоящему рисковать.

— Могу тебя заверить, по большей части это был незапланированный риск.

— Я все более убеждаюсь, что в этом-то все и дело, — продолжал Грегор. — Твой отец, мой, наши деды — все прошли через настоящие военные конфликты. Так они стали настоящими офицерами, а не за счет этой… учебы.

Он сделал рубящее движение свободной рукой.

— Были втянуты в конфликты, — не согласился Майлз. — Военная карьера моего отца официально началась в день, когда команда убийц Юрия Безумного ворвалась и перестреляла почти всю его семью. Думаю, ему было тогда одиннадцать или около того. Я бы без сожаления обошелся без подобного рода инициации, уж спасибо. Никто в здравом уме не пожелал бы себе такого.

— Мм, — хмуро согласился Грегор. Так же подавленный сегодня, догадался Майлз, мыслями о своем легендарном отце принце Серге, как и Майлз — о своем живом отце графе Форкосигане. Майлз ненадолго задумался о том, что он про себя обозначал как «Два Серга». Один — возможно, единственная версия, которая была известна Грегору? — был погибший герой, храбро принесший себя в жертву на поле сражения или, по крайней мере, без следов дезинтегрированный на орбите. Другая, засекреченная версия Серга: истеричный командир и развратный садист, чья ранняя смерть в злополучном эскобарском вторжении, возможно, была самой большой политической удачей, когда-либо выпадавшей на долю Барраяра… Позволено ли было хотя бы намекам на эту многогранность когда-либо просочиться к Грегору? Никто из тех, кто знал Серга, не говорил о нем. И меньше всех граф Форкосиган. Майлз однажды встретил одну из жертв Серга и надеялся, что Грегору удастся избежать подобных встреч.

Майлз решил сменить тему.

— Ну, мы все знаем, что случилось со мной, а вот что ты делал последние три месяца? Мне было жаль, что я пропустил твой день рождения. На острове Кайрил его отметили пьянкой, что делало его фактически неотличимым от любого другого дня.

Грегор усмехнулся, а затем вздохнул:

— Слишком много церемоний. Слишком долго приходится стоять. Думаю, меня можно было бы в половине случаев заменить пластиковой моделью в натуральную величину, и никто бы не заметил. Масса времени уходит на то, чтобы уклоняться от прозрачных матримониальных намеков моих многочисленных советников.

— Вообще говоря, они в чем-то правы, — вынужден был заметить Майлз. — Если завтра тебя… переедет сервировочный столик, вопрос наследия встанет в полный рост. Я навскидку могу назвать шесть кандидатов в Империи с резонными притязаниями на трон, и появится еще некоторое количество с выдуманными. Некоторые из них, пусть и не имея личных амбиций, все же изрядно постараются, чтобы кое-кто другой не получил трона, что, кстати, и является причиной того, что ты до сих пор не имеешь названного наследника.

Грегор склонил голову:

— Ты и сам в этой толпе, знаешь ли.

— С таким-то телом? — Майлз фыркнул. — Нужно по-настоящему… ненавидеть кого-то другого, чтобы выбрать меня. И в этом случае мне придется срочно бежать из дома. Далеко и быстро. Сделай мне одолжение: женись, остепенись и быстренько заведи шесть маленьких Форбарра.

Грегор, казалось, выглядел еще более удрученным:

— Кстати, вот идея. Убежать из дома. Интересно, как далеко мне удастся уйти, прежде чем Иллиан меня догонит?

Они оба непроизвольно посмотрели наверх, хотя, на самом деле, Майлз все еще не был уверен, где именно расположены в комнате жучки.

— Тебе следует надеяться, что Иллиан догонит тебя раньше, чем кто-нибудь другой.

Господи, эта беседа приобретает какой-то болезненный оттенок.

— Ну, не знаю. Разве не было императора в Китае, который в конце концов стал подметать улицы? И тысячи менее знатных беглецов — графини, которые заводили рестораны — бегство действительно возможно.

— Бегство от того, что ты фор? Это как… бегство от собственной тени.

Будут моменты, когда по неведению будет казаться, что успех достигнут, но потом… Майлз покачал головой и заглянул во все еще непустую сумку.

— А! Ты принес такти-го, — он совершенно не хотел играть в такти-го, игра надоела ему еще в четырнадцать лет, но что угодно было лучше, чем этот разговор. Он достал ее и разложил между ними, твердо решив поддерживать хорошее настроение. — Как будто возвращаешься в старые времена.

Вот уж точно неудачная мысль.

Грегор встряхнулся и сделал первый ход. Делая вид, что ему интересно, чтобы порадовать Майлза, который симулировал интерес, чтобы подбодрить Грегора, который притворялся, что… Майлз, отвлекшись, слишком быстро победил Грегора в первом раунде и стал обращать больше внимания на игру. В следующем раунде ему удалось сблизить их шансы на выигрыш, и он был награжден искрой неподдельного интереса — и благословенного забытья — со стороны Грегора. Они открыли вторую бутылку вина. В этот момент Майлз начал ощущать эффект от алкоголя: он хуже ворочал языком, становился все более сонным и глупым. Ему практически ничего не стоило позволить Грегору почти что выиграть следующий раунд.