Фрэнк Перетти - Пророк

Больше Джон ничего не мог сказать. Он откусил кусочек от сандвича, просто чтобы заполнить паузу в разговоре.

Карл несколько мгновений подумал, а потом спокойно произнес:

– Они бегут. Они знают, что черная дыра рядом, но что они могут поделать?

Джон снова метнул на него яростный взгляд.

– О чем ты говоришь?

– Это смерть... полное уничтожение... вся вселенная летит вниз по черному тоннелю, и люди знают, что ничего не могут поделать, и поэтому стараются не думать об этом. Они покупают вещи... Они всеми силами стараются весело провести время, пока их не засосало туда. Именно это я имел в виду, когда сказал: «А что еще остается?»

Джон не был расположен к подобному разговору.

– Карл, я не настроен ни на какие серьезные... проповеди сейчас...

– Просто, я думаю, ты видел именно это.

– У меня была галлюцинация – и все.

– Неужели? Знаешь, я тоже видел кое-что сегодня вечером.

– Само собой, – сказал Джон и глотнул кофе из чашки. – Еще бы ты не видел.

Карл сердито отвел взгляд в сторону.

– Тебе наплевать, да?

Джон с готовностью парировал:

– Слушай, я знаю, что ты видел, Карл. Перед тобой сидит старый поклонник Хендрикса и группы «Дорз». Мои деньги помогли всему этому дерьму развернуться. Я знаю, что ты видел. – Потом он добавил: – И да, возможно, ты прав... возможно, мне наплевать. С какой стати мне волноваться, если ты тратишь свое время и деньги на... дешевую показуху... искусственное возбуждение нервов... на возмутительное, антиобщественное поведение?

– Эй, постой...

– С какой стати мне расстраиваться, когда я сижу на торговой улице и вижу бесконечное шествие молодых ребят, разодетых во всю эту дешевку, а потом обнаруживаю, что мой сын является частью той же самой великой культурной традиции?

Карл треснул кулаком по столу и выругался.

– Ты собираешься выслушать меня или нет?

– Мальчики! – предостерегающе воскликнула Мама. Карл понизил голос, но по-прежнему держал палец наставленным в лицо Джона.

– Не тебе говорить о показухе и... об искусственном возбуждении нервов и возмутительном поведении! Не тебе, который показывает нам английского психа, стреляющего по прохожим, старуху, откинувшую копыта в зоопарке, полицейских, избивающих черных каждую ночь, и мертвые, обгоревшие тела...

Джон был раздражен и готов к бою.

– Это новости, Карл!

– Ах, неужели? Тогда «Кровавая Мэри» – это искусство!

Страшно разозленный, Карл откинулся на спинку кресла. Джон целиком сосредоточился на своем кофе. В комнате повисло тяжелое молчание, и Мама изо всех сил постаралась найти какие-нибудь слова, которые примирили бы сына и внука.

– Ну что ж, я рада, что вы двое пришли к полному согласию.

Карл взял себя в руки и снова заговорил:

– Сегодня вечером я увидел одну вещь на концерте – и именно поэтому ушел оттуда. То есть... я не увидел, а просто...подумал об одной вещи.

Джон тоже совладал со своими чувствами.

– И о чем же ты подумал?

– Тебе действительно интересно?

– Да. Да, скажи мне. Я слушаю.

Карл уперся взглядом в стол и заговорил сдержанным тоном:

– «Кровавая Мэри»... Они куда-то уводили нас. Мы все шли с ними, за ними, но никто не знал, куда именно. – Он прокручивал в уме воспоминания о пережитом на концерте. – Мы делали все, что они говорили нам делать. Мы делали все, что они делали. Делали все вместе. Мы походили на один... один огромный организм, одну огромную машину. И я все время спрашивал себя: куда движется эта машина? Куда она уносит нас? И не знал ответа. Я почувствовал себя словно в западне. И просто убежал оттуда.

Джон задумчиво сказал:

– Возьми достаточную мощность в ваттах, свет, звук, все примочки шоу-бизнеса... и коричневый цвет будет плесневеть в дождливую погоду.

– А?

– Они пойдут за тобой.

Карл обдумал его слова, потом кивнул:

– Возможно, все мы идем за чем-то, сами того не зная.

– И не знаем куда.

В глазах Карла появилась печаль и безнадежность.

– Может быть, вниз по тому самому черному тоннелю, который ты видел.

Джон посмотрел на Маму:

– Значит, ты вовсе не иронизировала? Мама отрицательно покачала головой.

– Мне кажется, вы расстраиваетесь по одному и тому же поводу. – Потом она добавила: – Но знаете, что я на самом деле думаю? Думаю, Господь говорит с вами.

Джон любил свою мать. И не хотел задевать ее чувства.

– Что ж, возможно, и так.

Мама не клюнула на это. Она повторила, совершенно уверенная в своей правоте.

– Думаю, Господь говорит с вами. Он старается достучаться до ваших душ. Джон улыбнулся.

– 0'кей, Ма. – Он не хотел вдаваться в размышления о Папиных словах по поводу криков заблудших душ. Карл выказал больше заинтересованности.

– Дедушка понимал в этом, так ведь?

– Да, он был очень близок к Господу, – только и ответила Мама.

Джон быстро сказал:

– Я не дедушка. Я его сын и горжусь этим. Я верю в Бога, но не думаю, что Он делает такие вещи.

Мама улыбнулась, словно найдя слова сына забавными.

– Даниил видел четырех чудовищ, выходящих из моря; Иезекииль видел иссохшие кости, из которых восстал народ; апостол Петр видел нечистых животных, спустившихся с Небес на огромном покрывале; а апостол Иоанн на острове Патмос видел осиянного славой Христа и всю книгу Откровения. Почему бы Господу не явить моему сыну видение торговой улицы, засосанной в трубу огромного пылесоса?

Это прозвучало настолько глупо, что Джон не удержался от смеха. Ма просто молодчина! Она тоже рассмеялась, но все-таки слегка наклонила голову к плечу, что обычно свидетельствовало о полной ее серьезности, и сказала:

– Просто подожди, Джон. Очень скоро...

– Хорошо, Ма, хорошо. Послание принято и сохранено в памяти. И ты тоже, Карл. Спасибо за информацию. И извини, что я так набросился на тебя.

– Да, и ты меня извини.

Джон положил локти на стол и немного расслабился.

– Последнее время меня одолевает слишком много мыслей, это совершенно очевидно.

– Да, – согласился Карл. – И всех нас тоже. Они еще немного поговорили о том о сем, не касаясь жизненно важных вопросов, а просто с целью сбросить напряжение. Джон отъел еще немного от своего сандвича, а Мама сделала еще один для Карла.

Наконец Джон вернулся к насущному вопросу.

– Карл... что ты думаешь о деле Брюверов? Карл слегка просветлел.

– Ты думаешь о нем?

– А как же.

– А что с Брюверами? – спросила Мама.

Ох-охо. Джону следует быть поосторожнее. Конечно, Мама знала об Энни, но гипотеза Макса относительно Папиной смерти... это было всего лишь ничем не подтвержденное предположение, и не стоит волновать Маму попусту.

– О, я об Энни и ее смерти. Меня тревожит это дело.

– И меня, – сказал Карл. Мама кивнула.

– И твоего отца тоже тревожило.