Фрэнк Перетти - Пророк

– Давайте пройдем в мой кабинет.

– Вы адвокат? – спросил Макс.

– Да, сэр.

– Сколько вы собираетесь взять с нас? – требовательно осведомился Макс.

Аарон ответил без тени недовольства:

– Это зависит от того, что мне придется делать. Почему бы нам не поговорить сначала – это вам ничего не будет стоить, – чтобы выяснить, что я смогу сделать, и захотите ли вы воспользоваться моими услугами. Вас это устроит?

Макс украдкой бросил взгляд на Джона – выражение его лица и легкое пожатие плечами говорили: конечно, устроит, давай шагай!

– 0'кей.

– Ладно, – сказал Джон. – Я свою часть работы выполнил. – Он дотронулся до плеча Макса. – Выслушайте его внимательно. Он вас не обманет.

Макс кивнул.

– Держите меня в курсе дела. – И с этими словами Джон удалился.

– Сюда, пожалуйста, – пригласил Аарон Харт. Макс и Дин последовали за адвокатом по коридору с обшитыми панелями стенами в кабинет, прежде служивший спальней, где он указал им на два удобных кресла, стоявших перед столом.

– Могу я предложить вам что-нибудь?

Они остановились на кофе. Аарон связался по селектору с кем-то по имени Линда и попросил принести кофе.

Потом он откинулся на спинку кресла, взял со стола пресс-папье и, вертя его в руках, мягко сказал:

– Джон рассказал мне о вашей дочери. Искренне соболезную.

– Спасибо, – ответила Дин. Макс только кивнул.

– Джон в общих чертах рассказал мне о вашем деле. Я хотел бы услышать подробный рассказ о случившемся и узнать, какой помощи вы ждете от меня.

Для того чтобы почувствовать доверие к адвокату, найти нужные слова, убедиться в целесообразности этой встречи, потребовалось некоторое время. Но по мере того, как Дин с Максом продолжали повествование, а Аарон Харт проявлял искренний интерес и участие, они почувствовали необходимость рассказать обо всех событиях, чувствах и разочарованиях, пережитых ими с 24 мая, и наконец заговорили, едва ли не перебивая друг друга, стремясь поделиться всеми своими мыслями. Со слезами горечи, повышая порой голоса от гнева, они рассказали всю историю и наконец дошли до сути дела, до причины, побудившей их встретиться с адвокатом: смерть их дочери – явная несправедливость. Что им делать?

Пока они рассказывали, Линда принесла кофе. Теперь Аарон отодвинул в сторону свою чашку и начал быстро писать что-то в блокноте, излагая свои мысли отчасти вслух, отчасти на бумаге.

– Хм. Итак... первое, что вы хотите, это удостовериться, что Энни умерла вследствие халатности работников Женского медицинского центра, а для этого вам необходимо найти законный способ получить в клинике карту Энни.

Макс и Дин вопросительно переглянулись, а потом Макс ответил:

– Да, это одно. – А Дин добавила: – Я просто не хочу, чтобы в этой клинике продолжали калечить девушек.

– Так-так. – Аарон прекратил писать и ненадолго задумался. – Что ж, изначально у вас есть две линии действий. Первое: начать судебный процесс против клиники, но... – Он странно улыбнулся.

– Получается что-то вроде Уловки-22. Вы не можете возбудить жалобу против клиники, пока не выстроите дело против нее, и не можете выстроить дело, пока не добудете медкарту Энни, доказывающую, что она делала там аборт. И не можете добыть медкарту, пока не начнете судебный процесс, чтобы потребовать документы в судебном порядке как улику по делу, что сделать вы не можете, пока не выстроите дело, которое невозможно выстроить без медкарты... – Безнадежно махнув рукой, Аарон закончил: – Давайте забудем об этом.

Он подался вперед и заговорил, вертя ручку в руках:

– Есть более простой способ сделать это без возбуждения дела в суде, и он осуществим только потому – простите, пожалуйста, что я говорю это, – только потому, что Энни умерла. Будь она жива, ее аборт считался бы совершенно законным, и любые имеющиеся в клинике документы или медкарта Энни охранялись бы законом и оставались бы недоступными даже для ее родителей. Потребовать их могла бы только сама Энни. Но сейчас, поскольку она умерла, вы можете предпринять шаги к тому, чтобы законно заместить дочь и затребовать ее медкарту.

Аарон оживился и заговорил возбужденно, выразительно жестикулируя, словно рассказывал увлекательную историю.

– Итак, любой человек после смерти обычно оставляет какое-то наследство, какую-то свою собственность. Это называется его имуществом. Если вы владеете большим домом, тремя машинами и имеете пару миллионов на банковском счете, это ваше имущество – то есть то, что останется после вашей смерти. Если вы владеете одним потрепанным костюмом, одной шариковой ручкой и десятью центами, это ваше имущество. Таким образом, у Энни тоже было имущество – и именно с ним мы будем работать.

Макс и Дин быстро провели мысленную инвентаризацию.

– Она мало чем владела, – сказала Дин.

Аарон лишь улыбнулся, ничуть не обескураженный.

– Я вот к чему веду. Она владела одной вещью, очень для нас важной сейчас: правом подать иск о возмещении ущерба в связи с возможным увечьем, нанесенным ей в Женском медицинском центре. Но я забегаю вперед.

Мы можем сделать следующее: мы можем утвердить в судебном порядке ваше право на владение имуществом дочери. Тогда к вам перейдет все имущество, которым владела ваша дочь к моменту своей смерти; само по себе это дело не столь важное – поскольку ваша дочь была несовершеннолетней и в любом случае владела немногим, – но оно дает вам законное право получить упомянутые документы. Вы можете добиться, чтобы вас назначили управляющими имуществом Энни, и таким образом получить право выступать от лица покойной дочери, чтобы привести все ее дела и бумаги в порядок; то есть вы будете обязаны составить опись всего имущества. А следовательно, выяснить, чем владела умершая: какие деньги, какая собственность, какие права на возбуждение исков остались после ее смерти.

И мы будем работать именно с правом Энни на предъявление иска. Среди всего прочего, после смерти вашей дочери осталось право на предъявление иска о возмещении ущерба, связанного с возможным увечьем, нанесенным ей врачом, медсестрой, клиникой – любым ответственным лицом, И вы, как управляющие имуществом дочери, будете не только иметь право, но и просто обязаны решить, были или нет у Энни основания предъявлять иск клинике. Вы пока согласны со мной?

– Ради моей покойной дочери я готов на все.

– Хорошо.

– То есть ее право на тайну частной жизни перейдет ко мне. И те документы перейдут ко мне.

– Когда вас назначат управляющим имуществом дочери, Да. Информация, которой вы располагаете, дает вам основания считать, что среди всего прочего имущества у нее было право на иск; а чтобы привести эту часть имущества в порядок, вам необходимо иметь на руках документы, и клинике придется выдать их вам.