Зиновий Юрьев - Белое снадобье. Научно-фантастические роман и повесть (с иллюстрациями)

Итак, полиция сообщает о тебе в Пайнхиллз, и кто-нибудь оттуда, естественно, выражает желание побеседовать с тобой. Скорее всего, это будет сам Джо Коломбо и его сын. В таких делах они доверяют только себе. Всего, что происходит тут у нас, в Уотерфолле, ты, конечно, знать не можешь, ты ведь всего лейтенант, хотя и приближенный к старому Кальвино, Ты даже командовал нападением на конвой. Точно ты не знаешь, но слышал намеки, будто в Пайнхиллзе кто-то работает на семью Кальвино. Нет-нет, кто именно, ты даже представления не имеешь, Вот разве что…, ты вспоминаешь, будто слышал раз, скажем в разговоре между мною и Папочкой, упоминание о каком-то человеке. Смысла фразы ты не понял. Ты будешь ждать до последнего. А когда старик Коломбо выдоит тебя досуха и все-таки не будет удовлетворен и будет все допытывать, не помнишь ли ты чего-нибудь еще, хоть чего-нибудь, что помогло бы ему, ты вспомнишь. Ты вспомнишь, как совсем недавно Папочка позвал тебя к себе, и, когда ты входил, ты услышал, как он разговаривал со мной. Я спрашивал его: «А не слишком часто он бывает у нее?» А Папочка засмеялся в ответ: «Он у нас человек пунктуальный. Два раза в месяц». Ты сможешь запомнить эти две фразы?

— Да, — кивнул Арт.

— Больше, хоть режь, ты ничего не помнишь. Можешь, конечно, рассказывать обо мне, Папочке, других — это они и так знают. Главное ты уже сделал. Они кинутся проверять, кто из окружения главы семьи ездит к знакомой дважды в месяц. И можешь не сомневаться- найдут. Это уж точно — найдут. И, как ты можешь догадаться, этим человеком окажется Эдди Макинтайр, он же Тэд Валенти. Конечно, старику будет трудно сразу поверить, что его ближайший помощник предатель, но что делать… Старик — реалист. Иначе он не был бы главой семьи.

Агент наш, имя которого мы тебе даже не называем, чтобы ты при любом нажиме не назвал его, будет в безопасности, а твой старинный приятель получит уда-вочку на шею или пулю в лоб… Так как, Арти-бой? Ты согласен?

— Да, дон Кальвино.

— Идея тебе понятна?

— Да.

— Тогда Папочка изложит тебе детали…

Арт сидел один за столиком, положив подбородок на ладонь. Бармен нажал кнопку автомата, и легкая грустная мелодия старинной песни заскользила вдоль обшитых темными дубовыми панелями стен. В стакане с янтарным виски таяли кубики льда, но лень было даже изменить позу, не то что поднять стакан.

Песенка сжимала сердце. Чего-то было бесконечно жаль, что-то потерялось безвозвратно, осталось где-то позади, там, куда уже никогда не вернешься. Ощущения эти были странны для Арта, потому что за последние одиннадцать лет он научился ни о чем не жалеть, ничего не вспоминать, ни о чем не мечтать. Так было легче. Так было проще жить. Прошлого не было. Оно было отсечено, и культя даже не саднила. И хотя людям с ампутированными конечностями они часто снятся по ночам, Арт отучил себя от таких снов. Прошлого не было. Не было никого и ничего. Жизнь началась здесь, в Уотерфолле.

И вот сейчас, вынырнув из прошлого, Эдди Макинтайр снова за шиворот подтащил его к проклятым координатам Скарборо. Отец на лестнице. Шприц в руке. Мери-Лу с одной туфлей.

Через столик от него Папочка, блаженно зажмурив глаза, покачивал головой в такт мелодии, и лоснящиеся его чудовищные щеки плавно колыхались в медленном танце. Обычно шумливый, Сардж Колла, сидевший за его столом, тоже притих и задумчиво смотрел перед собой невидящим взглядом.

Патрик Кармайкл, такой же лейтенант, как и Арт, был уже пьян. Глаза его были налиты кровью, лицо побагровело, но пока он еще не начал шуметь, его никто не трогал. Внезапно он встал и, покачиваясь, подошел к столику Арта. С минуту он постоял, с пьяной сосредоточенностью разглядывая его, потом спросил, тихо и почти ласково:

— Ты, говорят, выгнал Конни?

«Что это, — подумал Арт, — всерьез он или это так задумано? Папочка ведь не сказал мне заранее, с кем я должен буду поссориться. Как он сказал? Чтобы не лишать сцену непосредственности…»

— Да, — сказал Арт.

— Почему?

— А тебе что за дело? — Арт почувствовал поднимавшееся в нем раздражение. По сценарию это идет или не по сценарию, но его-то какое собачье дело?

Кармайкл задумчиво пожевал нижнюю губу, прищурил глаза и так же тихо, но уже менее ласково сказал:

— А то, что я ее двоюродный брат.

— Ну и что? Мне-то что, брат ты ее или нет? Да хоть бы ты был ее мамочкой. Или бабушкой. Или ты следишь за моей нравственностью? Топай за свой стол и оставь меня в покое. Следи за ее нравственностью. Это серьезная работа.

— Я бы простил тебе, если бы ты оскорбил только меня, но ты выгнал Конни. Ты подлец, — Кармайкл поднял голос, — ты не знаешь, что такое честь…

Музыка замолкла. Головы присутствовавших медленно повернулись к столику Арта.

— Хватит, ты пьян, проваливай! — брезгливо сказал Арт. — Иди, иначе…

— Подлец! — громко и неожиданно отчетливо отчеканил Кармайкл. — Мало того, что ты сделал с Конни, ты еще и обо мне говорил…

Папочка начал вставать, задел животом столик, и стаканы брызнули радужными осколками.

— Прекратить! — крикнул он. — Всем немедля выйти из бара. Остаться Кармайклу и Фрисби. Надрались, мерзавцы…

Загрохотали отодвигаемые стулья, и люди, оглядываясь, стали выходить из бара.

— Прохвост, сукин сын, ты еще поползаешь у меня в ногах! — гремел Кармайкл, а Арт начал медленно вставать, не спуская взгляда с лейтенанта,

— Стоп, Арт, дай-ка твой пистолет! — приказал Папочка, и Арт покорно отдал ему оружие.

— Ну как, Папочка, как я сыграл? — спросил вдруг Кармайкл и подмигнул Арту. — Все правильно?

— Все, — улыбнулся Папочка и поднял пистолет Арта. — Продолжим уж инсценировку до конца. — Он прицелился в Кармайкла и нажал на спуск.

Грохнул выстрел, и лейтенант с довольной улыбкой начал медленно оседать. На лбу у него появилась маленькая дырочка.

— Беги, — прошептал Папочка Арту, сунув ему в руку пистолет.

Арт бросился к двери, а Папочка толкнул спиной столик и упал на ковер.

Когда в бар снова вошли, Папочка застонал, с трудом сел, упираясь в ковер руками, и помотал головой.

— Что случилось? — крикнул Сардж Колла, заметив распростертую фигуру Кармайкла. Он стал на колени и приложил ухо к груди. — Можно было и не слушать, — пробормотал он. — А вы целы, Папочка?

— Более или менее. Хорошо, что этот выродок не спутал меня с Кармайклом. Схватили его?

— Фрисби? Господи, да никто, наверное, в суматохе и не сообразил задержать его. Эй, кто там ближе к двери, поглядите, где он.

— Вот подлец, вот подлец… — шептал Папочка, глядя на труп Кармайкла. — Это ж надо, это ж надо… — помотал он головой, словно никак не мог поверить своим глазам. — Из-за какой-то девки продырявить товарища… Ей-богу, от себя заплачу тысячу НД тому, кто схватит его… А я его еще тянул, верил в него… Сардж…