Леон Юрис - Хаджи

Наконец, как-то утром в 1946 году отец позвал меня на могилу пророка. Он заставил меня поклясться, что буду хранить тайну. Омар, державший киоски на базаре, должен был каждый день покупать палестинскую "Пост", а я - читать ее хаджи Ибрагиму. Эта газета была еврейская, и она излагала историю совсем по-другому, чем арабская пресса и радио. Тогда мы впервые узнали о трибунале над военными преступниками в Нюрнберге.

Полностью обдумав вопрос, отец пришел к решению. Однажды вечером он сказал мне, что геноцид в самом деле имел место.

- Теперь мы, мусульмане, должны расплачиваться за грехи христиан. Христиане очень виноваты, даже союзники, которые держали все в тайне. Они хотят отмыть свои грехи, и будут это делать, выкидывая выживших в арабскую страну. Для нас это черный день, Ишмаель.

Я не думал, что это черный день, потому что не совсем понимал его. Я составил очень тщательный план на день. Я "открыл" еще два участка земли, которые не платили налоги, и очень хорошо читал и по-английски, и по-арабски. Несмотря на его плохое на-строение, я все же решил встретиться с ним лицом к лицу.

- Отец, - сказал я, - у меня задница начинает сильно болеть на скамье, когда я тебе читаю. Я хотел бы сидеть на другом большом кресле.

Ну, он-то знал, в чем дело. Никому из моих братьев и, конечно, из женщин не дава-лась привилегия пользоваться этим вторым креслом, которое держали для почетных гос-тей. То, что я у него просил, имело бы далекие последствия. Он раздумывал об этом, каза-лось, целый час.

- Ладно, Ишмаель, - сказал он наконец, - можешь сидеть рядом со мной, но только когда читаешь.

Для Гидеона Аша война внезапно окончилась с захватом англичанами Ирака. Он по-терял левую руку в иракской тюрьме, когда попытался защитить Багдадское гетто. Ему было горько оттого, что англичане застигли арабскую резню и ничего не сделали ни для того, чтобы ее остановить, ни для того, чтобы расследовать впоследствии.

Едва оправившись от одной войны, Гидеон сразу же окунулся в другую: мрачная война нелегальных беглецов-иммигрантов, подпольная борьба, политические схватки, контрабанда оружия. Война полированных столов конференций и тайных встреч в мрач-ных припортовых отелях.

Гидеона сделали советником без портфеля при Давиде Бен-Гурионе, возглавившего Еврейское Палестинское агентство, их квази-правительство. Ему предстояло участвовать в разного рода операциях во многих местах и в разное время.

Первой задачей Гидеона было постараться использовать вклад палестинских евреев в войну. Свыше тридцати пяти тысяч мужчин и женщин носили британскую военную форму, а в конце войны участвовали в сражении в Италии под собственным знаменем.

Он сразу же постарался указать на то, что подавляющее большинство арабских на-родов и пальцем не пошевелило ради победы союзников и не имело права вопить о поли-тических трофеях. Это евреи беззаветно дрались с нацистами.

Гидеон родился в Палестине и чувствовал себя дома больше в бедуинской палатке, чем в каком-нибудь кафе на Левом Береге. Христианская Европа казалась чем-то далеким. Вести о Холокосте он встретил сначала с недоверием, а потом впал в тяжелую депрессию.

Зловоние человеческих боен проникло в Европу, когда приоткрылись крышки над выгребными ямами Аушвица и Бухенвальда, Дахау и Бельзен-Бергена, Майданека и Треб-линки, десятков других лагерей смерти.

Гидеона всегда учили: европейцы - люди цивилизованные. Христиане, конечно же, не так жестоки, как арабы и мусульмане. Для Гидеона и остальных евреев эта иллюзия была разбита. То, что сделала прогрессивная, цивилизованная западная культура с ни в чем не виноватыми и беззащитными людьми, было беспрецедентно в анналах человечест-ва.

Жалкая горстка оставшихся в живых, несколько сот тысяч из более чем шести мил-лионов, выкарабкалась из самой зловонной ямы человечества. Даже когда победоносные союзные полководцы и короли оставили поле сражения, двери милосердия были захлоп-нуты перед полуживыми остатками европейского еврейства. Среди них были тысячи ве-ликих или почти великих, благородных имен, давших миру невероятный вклад; порода людей, которая принесла человечеству столько же, сколько любой народ такой численно-сти.

Но времени для траура не было. Гидеон и ишув бросились спасать то, что еще можно было спасти, готовясь к неизбежной войне с арабами. Первым делом ему поручили уси-лить Пальмах, ударную силу из молодых отборных евреев Хаганы. Многие из них были из Особых ночных отрядов Орда Уингейта.

Когда в Англии забаллотировали Уинстона Черчилля, в новом лейбористском пра-вительстве министром иностранных дел стал бессердечный головорез и насмешник над евреями по имени Эрнест Бевин. Он грубо объявил пережившим Гитлера, что не намерен позволить евреям пробраться в голову очереди, и приказал королевскому флоту заблоки-ровать Палестину от судов беженцев.

Стремясь в отчаянии сбежать с того кладбища, в которое превратилась Европа, вы-жившие не могли найти для себя нигде в мире убежища, кроме палестинского ишува. Тем, кто остался в живых после Гитлера, приходилось садиться на утлые суда и становиться жертвами насилия со стороны британских военных кораблей, которые вытесняли их в от-крытое море, брали на абордаж и дубинками приводили к подчинению. Они прибывали в Палестину под британскими штыками, чтобы оказаться запертыми в новых концентраци-онных лагерях.

Хагана погрузилась в сражение за Алия-Бет, "незаконную" иммиграцию. Гидеону Ашу поручили создать подпольную организацию для приобретения судов для беженцев, розыска по всему миру морских ветеранов из числа евреев, создания из них корабельных команд и поисков в Южной Франции и Италии подходящих портов, чтобы прорвать бло-каду.

В самой Палестине Еврейское агентство сдерживало Хагану, чтобы сохранить воз-можность политического диалога с англичанами. В то же время они тайно тренировали Пальмах под крышей киббуцев. Хотя Хагана держала свой порох сухим, в ишуве имелись две небольшие вооруженные группы, неистово и неуловимо действовавшие за пределами юрисдикции Еврейского агентства.

Это были "Иргун", возглавляемый пережившим Холокост Менахемом Бегином, и отряд поменьше, известный под именем "группа Штерн". Гидеон Аш был введен в обе в качестве связного. Какое-то время Гидеон был в состоянии поддерживать видимость со-трудничества между Иргуном и Хаганой. Но прошло время, пока стала ясна новая британ-ская политика.

Никакие бесчисленные доводы Гидеона не могли удержать Иргун и группу Штерн от одностороннего вступления в войну с англичанами, и они досаждали им бомбами и заса-дами. Пока королевский флот рыскал по Средиземному морю в поисках беженцев, новые тысячи британских строевых войск прибывали в "крепость Палестину", чтобы остановить то, что разрасталось в еврейское восстание.