Харлан Эллисон - Дрейфуя у островков Лангерганса - 38°54 северной широты, 77°0013 западной долготы

У него была причина.

- Подожди-ка минутку, - сказал Виктор. - Ларри, ты меня подождёшь? Я вернусь очень быстро.

Талбо ждал его возвращения, а волны наполненных болью воспоминаний окатывали душу. В этот момент в дальнем конце комнаты в стену скользнула дверь, и появилась голова ещё одного техника в белом халате. Талбо увидел массивные приборы и машины, расставленные в огромном помещении за этой дверью: титановые электроды, конусы из нержавеющей стали. Ему показалось, что он узнал ускоритель протонов Кокрофта-Уолтона [6].

Виктор вернулся со стаканом какой-то молочно-белой жидкости. Протянул стакан Талбо.

- Виктор... - позвал его техник из дальней двери.

- Выпей это, - велел Виктор Талбо, а потом повернулся к технику.

- Мы готовы.

Виктор махнул ему рукой и сказал:

- Ещё минут десять, Карл, а потом включай первую фазу и дай нам знать.

Техник кивнул и исчез в огромном помещении; дверь скользнула на место, скрыв от всех остальных впечатляющее помещение, набитое сложным оборудованием.

- А это было другой частью мистического, магического решения твоей проблемы, - улыбаясь, проговорил физик. Теперь он был ужасно похож на гордого отца.

- А что я сейчас выпил?

- Успокоительное. Мне твои галлюцинации совершенно ни к чему.

- Это не было галлюцинацией. Как её зовут?

- Надя. Ошибаешься: ты никогда раньше не видел этой женщины. Разве я солгал тебе хоть раз? Сколько лет мы знаем друг друга? Мне нужно твоё доверие, если ты хочешь, чтобы у нас всё получилось.

- Ладно, я в порядке.

Молочно-белая жидкость уже начала делать свое дело. Руки Талбо больше не дрожали, лицо снова приобрело нормальный цвет.

Неожиданно Виктор стал очень серьёзным - учёный, которому некогда тратить время на всякие пустяки, а следует сообщить важную информацию.

- Вот и хорошо. На какое-то мгновение мне показалось, что я зря потратил столько сил на подготовку... Ну, - снова мимолетная улыбка коснулась его губ, - знаешь, я вдруг решил, что никто не придёт на вечеринку, к которой я так тщательно готовился.

Талбо тихонько хихикнул и пошёл вслед за Виктором в угол, к телевизионным мониторам, установленным на убирающихся в стену полках.

- Так вот, выслушай краткое объяснение того, что мы собираемся сделать.

Учёный по очереди включил все двенадцать мониторов, на которых были изображены тускло блестящие, массивные приборы и установки.

На мониторе № 1 можно было разглядеть бесконечный подземный туннель с абсолютно белыми стенами. Большую часть своего двухмесячного ожидания Талбо потратил на чтение; теперь он знал, что туннель - "прямая беговая дорожка" главного кольца ускорителя элементарных частиц. Гигантские магниты, надёжно закреплённые в своих бетонных колыбелях, чуть заметно светились в полумраке.

На мониторе № 2 был изображён туннель с линейным ускорителем.

На мониторе № 3 Талбо увидел предварительный ускоритель Кокрофта-Уолтона.

Монитор № 4 показывал главный ускоритель, а на мониторе № 5 изображался зал переключении изнутри. Мониторы от № 6 до № 9 следили за основными экспериментальными зонами установки.

Оставшиеся три монитора показывали, что происходит в подземных исследовательских лабораториях, а на последний было выведено изображение главного зала, где стоял и смотрел на двенадцать экранов Талбо... на двенадцатом мониторе стоял Талбо и смотрел на двенадцатый...

Виктор выключил экраны.

- Что ты видел?

Но Талбо был в состоянии думать только о старой женщине по имени Надя. Не может быть.

- Ларри! Что ты видел?

- Мне кажется, - заговорил Талбо, - я видел ускоритель частиц. Такой же большой, что и протонный синхротрон ЦЕРН в Женеве.

На Виктора его слова произвели впечатление.

- А ты, оказывается, кое-что почитал.

- Мне это принесло огромную пользу.

- Ну-ну, давай-ка посмотрим, смогу ли я произвести на тебя впечатление.

Ускоритель ЦЕРН достигает мощности до 33 ГэВ; машины, расположенные под нами, могут выдавать мощность, которая равняется 15 ГэВ.

- "Гига" - значит миллиард.

- А ты и в самом деле немало прочитал! Пятнадцать миллиардов электрон-вольт. От тебя невозможно ничего скрыть, не так ли, Ларри?

- Кроме одной вещи.

Виктор ждал, что он скажет.

- Ты сможешь справиться с моей проблемой?

- Да. Метеорологи утверждают, что гроза пройдёт практически над нами. У нас есть целый час, этого вполне достаточно для завершения опасной части эксперимента.

- Скажи, ты можешь это сделать?

- Да, Ларри. Я не люблю повторять одно и то же по несколько раз. - В голосе Виктора не звучало никаких сомнений, ничего похожего на "да, но", которые Талбо много раз слышал раньше. Виктор сумел найти решение задачи.

- Извини. Я волнуюсь. Если мы готовы, зачем ты мне всё это рассказываешь?

Виктор хитро улыбнулся и процитировал:

- Как ваш волшебник, я намерен предпринять опасное и технически необъяснимое путешествие в высшие слои стратосферы - чтобы посоветоваться и вообще пообщаться со своими коллегами-волшебниками [7].

- Остановись! - Талбо умоляюще вскинул вверх руки.

- Ладно. Слушай внимательно. Если бы в этом не было необходимости, я не стал бы тебе ничего объяснять; поверь, нет ничего тоскливее, чем слушать собственный голос, читающий лекцию. Но твой малыш должен владеть всеми теми знаниями, которыми владеешь ты. Итак, слушай. Начинаются скучные, но весьма информативные объяснения.

ЦЕРН - Conseil Europeen pour la Recherche Nucleaire [8] - обосновался в Женеве неподалеку от Большой Машины. Голландия потеряла выгодный заказ: всем известно, что в долинах отвратительно кормят. Небольшая деталь, но весьма существенная.

Восточное отделение ЦЕРН - Conseil de l'Europe de l'Est pour la Recherche Nucleaire - ВЦЕРН, было вынуждено избрать это отдалённое место высоко в Карпатах (а не в куда более гостеприимных городах вроде Клужа в Румынии, Будапешта в Венгрии или Гданьска в Польше) только потому, что оно нравилось Виктору - другу Талбо. На ЦЕРН работали Дал, Видероэ, Говард, Адамс и Рейк; зато у ВЦЕРН был Виктор. Одно уравновешивало другое. Он имел право заказывать музыку.

Поэтому лаборатория была построена строго в соответствии с пожеланиями Виктора, а ускоритель частиц оказался мощнее того, которым располагали учёные ЦЕРН, и даже превосходил четырёхмильное кольцо ускорителя в Национальной лаборатории Ферми в Батавии. На самом деле это был самый крупный и совершенный синхрофазотрон в мире.

Только семьдесят процентов экспериментов, проводящихся в подземной лаборатории, производилось по заказу ВЦЕРН, который финансировал её деятельность. Сто процентов всего персонала комплекса были преданы Виктору, а не ВЦЕРН и Восточному блоку, не философиям и догмам... а человеку. Так что судьбу почти трети всех экспериментов, проводимых на кольце ускорителя с диаметром в шестнадцать миль, решал лично Виктор. Если ВЦЕРН об этом и знал - а им было бы весьма непросто получить подобную информацию, - никаких возражений не поступало.