Брайан Олдисс - Галактики как песчинки

— Я вижу, вы спрашиваете себя, — разглагольствовал Рапсоди, демонстрируя любезную улыбку, — как мне удастся впихнуть столько мяса в двухчасовой фильм? Сейчас я вам покажу.

Он подал сигнал киномеханику — и на экране появилась картинка.

Лицо мужчины около пятидесяти. Годы, которым удалось высушить его плоть, открыли под тонкой кожей благородное строение черепа: высокий лоб, широкие скулы, резко очерченный подбородок.

Он говорил, хотя звук не сопровождал его речь, позволяя ожившим чертам говорить самим за себя.

На фоне этого лица Рапсоди выглядел карликом.

— Это, леди и джентльмены, — объявил Рапсоди, сжимая руки в кулаки и вытягивая их перед собой, — лицо Арса Скайкра.

Зал начал вскакивать с мест. Люди оглядывались друг на друга, пытаясь угадать реакцию соседей.

Рапсоди позволил себе открыто назвать Скайкра его настоящим именем, а не тем, под которым его было принято упоминать в Союзе.

В таком огромном агломерате, как Супернова, людей принято называть по номеру района или квартала. Введение такой градации обусловливалось не только необходимостью сбить с толку чужаков; это помогало согражданам оценить твоё финансовое положение, поскольку районами в Новом Союзе считались острова, заселённые соответственно достатку, конечно же, денежному достатку, жителей. Жить в Цело могли себе позволить финансовые короли или банкиры. В Пелте и Трипли разрешалось проживать только бездельникам.

Арс Скайкр был индивидуалистом, поэтому его союзное имя — Бастион 44 — не. соответствовало действительности.

Удовлетворённый реакцией аудитории, Рапсоди продолжил:

— Лицо великого человека. Арс Скайкр! Гений, известный лишь узкому кругу лиц, работающих именно в этой студии; всем, кто его знал, он нравился — нет, что я говорю? — все обожали его. Я имел честь быть его правой рукой в те дни, когда он являлся шефом Документального Отдела номер два. Я задумал сделать этот фильм в виде его биографии. Своего рода дань уважения Ареу Скайкру, Бастиону сорок четыре.

Рапсоди замолчал. Если бы ему удалось успешно протащить этот фильм в фирму “Большой Цело и К°”, он бы сделал карьеру. Ибо, рекламируя Арса Скайкра, он автоматически делает рекламу самому себе, Хоршу-Бенлину, И тогда бывший Рапсоди поднимется до уровня Цело.

— Скайкр закончил на помойке! — выкрикнул кто-то. Им оказался Старфилд 1337 — записной хулиган.

— Рад, что затронут этот момент, — продолжил своё повествование Рапсоди, пренебрежительно игнорируя выкрик.

— Скайкр закончил на помойке. Он не мог добиться успеха. Этот фильм и призван раскрыть — почему. Я хочу показать, каким твёрдым характером необходимо обладать живущим в Новом Союзе, чтобы сохранить здравый смысл. Фильм демонстрирует, какое мужество надо иметь, чтобы служить народу так, как это делаем мы. И потому, как я уже отметил, предлагаемый вниманию фильм — не столько об Арсе Скайкре, сколько о Супернове и о самой Жизни. Короче, в нём будет все.

Благородное лицо исчезло с экрана, на сцене осталась маленькая фигурка Рапсоди, одиноко стоящая на платформе, словно на эшафоте.

Находясь и так чуть ли не на грани истощения, Рапсоди постоянно употреблял таблетки для похудения. Ему ужасно нравилось, когда коллеги называли его за глаза “долговязым”, что воспринималось им, как выражение их любви.

— Прелесть данного фильма в том, — надрывался Рапсоди, — что он уже наполовину сделан! Сценарий, режиссура, монтаж!

В ограниченной глубине зала начали возникать миражи.

Подобие огромной снежинки, такое же замысловатое и изящное, закружилось и начало наваливаться на зрителей. Оно становилось все крупнее, вырисовывались отдельные детали, развиваясь и насыщаясь, пока каждое из ответвлений не пустило меньший росток.

Благодаря прекрасной работе оператора, возникало ощущение, что эта “снежинка” органически растёт; затем приближённый, в замедленной съёмке, план воссоздал её строение.

Уже можно было разглядеть, что “снежинка” состоит из бетона и ферролина, отлитых в здания и улицы, плоскости и купола, устремлённые ввысь и проникающие глубоко под землю.

— Это — легендарный город! — воскликнул Рапсоди. — Наш легендарный город — Новый Союз, созданный Вторым Отделом под руководством Скайкра, который двадцать лет назад вложил в него все свои силы.

По замыслам, эта картина должна стать апофеозом его труда; однако в силу ряда причин, о которых я скажу позже, он не завершил её. Но шестнадцать бобин не-отредактированного проекта, которые он оставил, как память о себе, все это время находились в наших хранилищах. Вчера я их извлёк на свет божий.

Я не собираюсь долго говорить. Я прошу вас просто сидеть и наслаждаться красотой этих съёмок. Как зрителей, я прошу вас попытаться оценить его эстетическое совершенство. Я прошу вас расслабиться и наблюдать это произведение искусства, где, и об этом я заявляю с гордостью, есть и моя капля труда.

Образ продолжал постепенно нарастать и вычерчивать высокие башни, различные планы, снятые с воздуха, пешеходные эспланады, транспортные узлы и конгломераты сферы обслуживания. Камера ныряла под землю, выхватывала скрытые стеклопластиковые тротуары, вырывалась вверх, охватывая всю панораму города. В конце концов объектив сфокусировался на ярко-красных ботинках полицейского.

Ненавязчиво картина сопровождалась комментарием. Обычный комментарий Второго Отдела: спокойный, бесстрастный голос Арса Скайкра.

“…На семидесяти тысячах планет, составляющих единственную Галактику, заселённую человеком, не существует другого такого огромного и разнопланового города, как Новый Союз. Он стал мифом всех времён и народов. При его описании нельзя не обратиться к статистике. Но это означает упустить из виду реальности. Попытаемся вместе окунуться в эти реальности. Забудьте о фактах и цифрах. Взгляните на потоки автострад и соцветия зданий. Но прежде всего — на людей, которые населяют Новый Союз. Взгляните и спросите себя: “Как познать сердце этого огромного города? Что за тайна сокрыта в его недрах?”

Новый Союз вырос на десяти островах архипелага в умеренной зоне Инисфара, протянувшегося с близлежащего континента. Пятьсот мостов, сто пятьдесят подводных магистралей, шестьдесят маршрутов для гелиопланов, несчётное количество паромных надводных переправ соединяют одиннадцать секторов и сорок пять районов. Размежевывая водные пространства и разбивая кажущиеся бесконечными фаланги улиц, тянутся рядами как натуральные, так и поликатиковые деревья, прерываемые — как, например, в фокальной точке Мемориала Ишраиля — редкими и прекрасными дженимерит, недавно завезёнными и вечно цветущими”.