Харлан Эллисон - Отбросы

ХАРЛАН ЭЛЛИСОН

ОТБРОСЫ

Сидень сразу понял, что у Риилы слетела крыша. Он безмятежно наблюдал, как муташка раз за разом бросается на люцитовое видовое окно, пока ее маленькая голова не превратилась в кровавое месиво. Тогда Сидень вздохнул, глубоко втянув воздух в мощную, как кузнечные меха, грудь, и вновь подивился, почему же из всех Отбросов именно его негласно признали вожаком. Корабль их болтался в космосе где-то меж Землей и Луной - никчемный и неприметный - дрейфующий плот в океане ночи.

Все остальные, что расположились вокруг Сидня в кают-компании корабля, тоже бесстрастно наблюдали, как Риила сводит счеты с жизнью. Стоило муташке наконец рухнуть на ковер, как они дружно отвернулись, предоставляя Сидню назначить тех, кому придется убирать тело. Он выбрал Джона Смита, у которого росли перья вместо волос, и еще одного безымянного, который только лязгал зубами, но не говорил.

Эти двое подняли увенчивавшийся головой-горошинкой тяжеленный труп Риилы и потащили его к мусорному шлюзу. Сперва опорожнив шлюз, они открыли его, сунули туда труп, снова задраили люк и выдули Риилу наружу. Направляясь к Солнцу, тело муташки проплыло как раз мимо смотрового окна кают-компании. Один миг - и Риила уже скрылась из виду.

Сидень развалился в кресле и со свистом втянул воздух в свою широченную грудь. Да, уж, видно, такая ему выпала доля - быть вожаком у этих людей.

У людей? Нет, конечно же! У Отбросов. Так куда вернее. Все они и правда отходы, дерьмо, хлам, мусор. И как подходил для Риилы именно такой уход - через мусорный шлюз. В один прекрасный день все они именно так прощаются с жизнью. Тут Сидень вспомнил, что на корабле нет никаких "дней". Ладно. В одно прекрасное когда-нибудь ночь или день - каждого из них вышвырнут прочь, будто кучу дерьма или пищевых отходов.

И поделом. Ведь они Отбросы.

И люди? Нет, не люди. У людей не бывает крючьев вместо рук, единственного глаза посередине лба, .панцирей, горбов спереди и сзади. Не бывает у них и прочей дряни, которой щеголяют обитатели корабля. Все люди нормальные. Идеально подходящие друг другу пары ног, рук и глаз. Идеально подходящие друг другу мужья и жены. Люди равномерно распределяются по всей Солнечной системе и соответственно делят между собой блага этой системы и пограничных миров у Края. Люди всей душой за то, чтобы эти непотребные Отбросы так и сдохли в заключении на своем корабле.

- Готово, хозяин. С ней все путем.

Сидень набычился, утопив свою вполне нормальных размеров голову в гигантской грудной клетке, и немного подумал. Потом взглянул на говорившего. Джон Смит - тот самый, у кого вместо волос перья.

- Повторяю, хозяин: с ней все путем.

Сидень молча кивнул. Риила была всего лишь очередным трупаком. Двести с лишним Отбросов они уже потеряли. И своего часа ждали другие.

Странно. Как же равнодушно эти... Сидень опять не решился сказать "люди" и в конце концов остановился на использовавшемся у них в обиходе слове "существа"... как же равнодушно эти существа привыкли относиться к смерти себе подобных! Или они просто не считали остальных себе подобными? Ведь все обитатели корабля отличались друг от друга. Не отыскать и двоих, кого Недуг изуродовал бы одинаково. У некоторых изменились сами мышечные волокна - и все их конечности сделались бесполезны. У других закупорка кожных пор привела к полному выпадению волос. Еще у кого-то в кровь поступали невесть какие гормоны, действие которых выражалось в том, что на гладкой поверхности образовывались причудливые наросты. Но каждый, похоже, считал себя совсем не таким безобразным, как остальные. Да, такое вполне можно было предположить. Сидень, к примеру, не сомневался, что его громадная грудная клетка куда приятнее на вид, чем две головы и колючий гребень СэмСвоупа. "На самом-то деле, - думал Сидень с кривой усмешкой, многие люди могли бы счесть очень достойным этот огромный клин грудной клетки. Весь покрытый темными волосами, он придает моему телу просто героический вид. Эх-ма, остальные-то и правда какие-то убогие. Но про меня, понятное дело, этого не скажешь". Да, такое было вполне возможно.

Теперь, во всяком случае, Отбросы не обращали особого внимания, если кто-то из их компании кончал с собой. Они просто отворачивались. Большинство из них и так уже были мертвее мертвого.

Стоп... тут Сидень поймал себя на мысли.

Он начинал походить на... он начинал рассуждать, как остальные! Надо бы выбросить из головы эти мысли. Так нельзя. Так встречать смерть никому не дозволено. И Сидень решил, что следующего он непременно остановит. Он сделает Отбросам строгое внушение и объявит, что место для посадки вот-вот будет найдено. Это их малость приободрит.

И в то же самое время Сидень ясно понимал, что и в следующий раз будет точно так же сидеть и наблюдать. Ведь подобное решение он принимал и до самоубийства Риилы.

Тут в кают-компанию вошел СэмСвоуп. Весь день он торчал на КП, и обе его головы взмокли от пота. Минуя группы беседующих Отбросов, СэмСвоуп направился прямо к Сидню.

- Угу. - Это было вроде приветствия - так СэмСвоуп обозначил свое прибытие.

- Ну, как там?

- Меццо хрениссимо, - осклабился СэмСвоуп, подражая Скаломине (бывшему водопроводчику родом с Сицилии), сопровождая фразу излюбленным жестом итальянца. - Жить буду. Чему не рад. - В последнюю фразу он вложил лишь малую долю юмора. - Слушай, Сидень, я тебе еще не рассказывал про одну Хитрожопую Прыщесоску? - Ни одна из голов при этом даже не улыбнулась.

Сидень вяло кивнул - что-то не тянуло его играть в эти игры.

- Ну и хрен с ней, - так же вяло проговорил СэмСвоуп. Но после небольшой паузы лукаво продолжил: - А разве я тебе не рассказывал, что был на ней женат? Опять его тянуло к бывшей жене.

Весь этот корабль так и сочился безумием.

- Риила только что перекинулась, - безразлично проговорил Сидень. А по-другому было и не сказать.

- Я так и понял, - отозвался СэмСвоуп. - Видел, как ее волокли к мусорному шлюзу. Уже шестая за неделю. Думаешь что-нибудь предпринять?

Сидень резко выпрямился в кресле. Взгляд его застыл как раз меж двух голов СэмСвоупа. Горьки были его слова. Горьки и полны бессильного гнева от того, что именно он должен влачить эту ношу.

- Ты о чем, Своуп? Что я могу предпринять? Я здесь такой же заключенный, как и ты - как и вся эта шваль! Во времена большой облавы меня оторвали от жены и троих детишек - точно так же, как и тебя свинтили с твоей драгоценной автостоянки! Какого черта вам всем от меня надо? Лучше встань на коленки и попроси этих ублюдков не расколачивать черепа об люцит! А то они пачкают своими куриными мозгами наш замечательный северный пейзаж!

СэмСвоуп устало вытер сразу оба лица. Голубые глаза его левой головы закрылись, а карие глаза правой быстробыстро заморгали. Говорившая до того левая голова свесилась на грудь. А бессловесная правая забормотала какуюто невнятицу. Тогда левая мгновенно вскинулась - голубые глаза затуманились ненавистью и презрением.