Айзек Азимов - Основание и Земля

– Голан!

– Я сказал, что это несерьезно, не так ли? Но где вы найдете человека, который время от времени не бывает несерьезным? Однако, мы с вами друзья. Мы согласились с этим, и я больше не играю в эту игру. Мы направляемся на Компореллон.

– Компореллон? – повторил Пилорат, в первый момент не сообразив, где это.

– Вы, конечно, помните предателя Манн Ли Кампера? Мы встречались с ним на Сейшеле.

Лицо Пилората просветлело.

– Конечно, я его помню. Компореллон был миром его предков.

– ЕСЛИ был. Не думаю, что следует верить всему, сказанному Кампером. Но Компореллон – это известный мир, а Кампер говорил, что его обитатели знают Землю. Что ж, мы отправимся туда и проверим это. Это может вести в никуда, но это единственная наша зацепка.

Пилорат откашлялся и с сомнением покачал головой.

– Мой дорогой друг, вы уверены?

– Нет ничего, в чем можно быть уверенным до конца. У нас есть единственная зацепка – возможно, слабая, но нам не остается ничего, кроме как проверить ее.

– Да, но если мы отправляемся туда на основании сказанного Кампером, тогда мы должны учесть ВСЕ, сказанное им. А я помню, как он говорил – и весьма выразительно – что Земля не существует, как живая планета, что ее поверхность радиоактивна, и что она совершенно безжизненна. Если это так, наше путешествие на Компореллон ведет в никуда.

Все трое сидели в столовой за ленчем.

– Очень хорошо, – сказал Пилорат с явным удовлетворением. – Это часть наших первичных запасов с Терминуса?

– Вовсе нет, – ответил Тревиз. – Они давно кончились. Это часть запасов, купленных нами на Сейшел, перед отправкой на Гею. Ничего необычного. Какая-то морская пища, довольно жесткая. А что касается этого… когда я покупал, то решил, что это капуста, но по вкусу нисколько не похоже.

Блисс слушала молча. Она осторожно копалась в содержимом своей тарелки.

Пилорат мягко заметил:

– Ты должна поесть, дорогая.

– Я знаю, Пил… и я ем.

С нетерпением, которое не сумел скрыть, Тревиз произнес:

– У нас есть продукты с Геи, Блисс.

– Я знаю, – ответила она, – но, пожалуй, их лучше сохранить. Мы не знаем, как долго будем в космосе, и я должна научиться есть пищу изолянтов.

– Она так плоха? Или Гея должна есть только Гею?

Блисс вздохнула.

– Вообще-то у нас говорят, что когда Гея ест Гею, ничто не исчезает и не появляется. Это не более чем передача сознания вверх и вниз по шкале. Все, что я ем на Гее, является Геей и, когда пройдя метаболизм, оно становится мной, это по-прежнему Гея. Фактически, часть того, что я съем, имеет шанс подняться на более высокий уровень сознания, тогда как другая часть превращается в отходы того или иного вида и, следовательно, опускается по шкале сознания.

Она взяла кусок со своей тарелки, энергично разжевала, проглотила и сказала:

– Можно представить себе обширную циркуляцию. Растения растут и поедаются животными. Животные едят и поедаются сами. Любой умирающий организм распадается на клетки под воздействием грибков, бактерий и так далее – но все-таки остается Геей. В этой обширной циркуляции сознания даже неорганическое вещество разделяется и все имеет шанс периодически обретать высокий уровень сознания.

– Все это, – заметил Тревиз, – можно сказать о любом мире. Каждый атом во мне имеет долгую историю, в течение которой мог быть частью многих живых существ, включая и людей, а мог провести долгое время в виде части моря или глыбе угля, скалы или частицы ветра, дующего над нами.

– Однако на Гее, – сказала Блисс, – все атомы являются частью высшего планетарного сознания, о котором вы ничего не знаете.

– В таком случае, – спросил Тревиз, – что происходит с этими овощами с Сейшел, которые вы едите? Они становятся частью Геи?

– Да, но медленно. А отходы, которые я удаляю, так же медленно перестают быть частью Геи. Кроме того, покидающее меня, полностью теряет контакт с Геей. Оно теряет даже ненаправленный гиперпространственный контакт, который я могу поддерживать благодаря высокому уровню своего сознания. Это тот гиперпространственный контакт, который заставляет пищу не с Геи становиться Геей… постепенно… после того как я ее съем.

– А как насчет ваших продуктов в наших запасах? Будут ли они постепенно становиться не-Геей? Если да, то вам лучше есть их сейчас.

– Об этом можно не беспокоиться, – сказала Блисс. – Наши запасы хранятся таким образом, что будут оставаться Геей долгое время.

Пилорат вдруг произнес:

– А что случится, если МЫ съедим пищу Геи? И, кстати, что происходило с нами, когда мы ели ее на самой Гее? Мы сами постепенно превращались в Гею?

Блисс покачала головой и странно беспокойное выражение появилось на ее лице.

– Нет, то, что вы ели, было потеряно для нас. Или по крайней мере та часть, что подверглась метаболизму и вошла в состав тканей ваших тел. То, что вы извергли, оставалось Геей или очень медленно становилось ею, так что в конце концов баланс был восстановлен, но множество атомов Геи покинуло нас в результате вашего визита.

– Почему это произошло? – с интересом спросил Тревиз.

– Потому, что вы не способны выдержать изменение, даже частичное. Вы были нашими гостями, попавшими в наш мир по принуждению, и мы защищали вас от опасностей, даже ценой потери крошечных фрагментов Геи. Мы предпочли заплатить эту цену, но она на не радует.

– Мы сожалеем об этом, – сказал Тревиз, – но вы уверены, что пища, взятая не с вашей планеты, не повредит вам?

– Да, – сказала Блисс. – Съедобное для вас должно быть съедобным и для меня. Едва ли у меня появятся добавочные проблемы по превращению этих продуктов в свое тело. Это только создаст психологический барьер, который мешает мне наслаждаться пищей и заставляет есть медленно, но со временем это пройдет.

– А как насчет инфекции? – спросил Пилорат с тревогой в голосе. – Не понимаю, почему я не подумал об этом раньше. Блисс, любой мир, который мы посетим, имеет микроорганизмы, против которых у тебя нет защиты, и ты умрешь от какой-нибудь легкой инфекционной болезни. Тревиз, мы должны повернуть обратно.

– Пил, дорогой, не паникуй, – улыбаясь, сказала Блисс. – Микроорганизмы тоже превращаются в Гею, если являются частью моей пищи, или попадают в мое тело каким-то другим путем. Если они способны причинить вред, ассимиляция проходит гораздо быстрее, а став Геей, она уже не будет вредить мне.

Ленч подходил к концу, и Пилорат маленькими глотками пил приправленную специями и подогретую смесь фруктовых соков.

– Дорогая, – сказал он, облизав губы, – я думаю, пора снова сменить тему. Мне уже начинает казаться, что единственное мое занятие на борту корабля – менять тему разговора. Почему это так?