Айзек Азимов - Основание и Земля

Ничего удивительного, подумал Тревиз, что Блисс обнаружила нечто, не бывшее ни человеком, ни роботом, а Пилорат назвал это «чем-то новым». Именно это повернуло мысли Тревиза на новый, более перспективный путь, но даже это было погребено сейчас в его памяти.

Блисс и Фоллом бродили где-то, осматривая окрестности. Это было предложением Блисс, но Тревизу показалось, что она сделала его после молниеносного обмена взглядами с Дэниелем. Когда Фоллом отказалась и попросила остаться с этим существом, упорно называя его Джемби, одного слова Дэниела и поднятого пальца было достаточно, чтобы она тут же умчалась. Тревиз и Пилорат остались.

– Они не относятся к Основанию, сэр, – сказал робот, как будто объясняя все это. – Одна из них Гея, а вторая – космонит.

Тревиз молчал, пока они шли к простым стульям, стоявшим под деревом. Там робот предложил им садиться, а когда сел сам совершенно человеческим движением – Тревиз спросил:

– Вы действительно робот?

– Действительно, сэр, – сказал Дэниел.

Лицо Пилората, казалось, вспыхнуло от радости.

– В древних легендах есть упоминание о роботе по имени Дэниел, – сказал он. – Вас назвали в его честь?

– Я и есть этот робот, – ответил Дэниел. – Это вовсе не легенда.

– О, нет, – сказал Пилорат. – Если вы тот самый робот, вам должно быть тысячи лет.

– Двадцать тысяч, – спокойно сказал Дэниел.

Пилорат смутился и посмотрел на Тревиза, который гневно сказал:

– Если вы робот, я приказываю вам говорить правду.

– Мне не нужно приказывать говорить правду, сэр. Я ДОЛЖЕН говорить правду. Сейчас перед вами, сэр, три возможности. Либо я человек, который лжет вам, либо робот, запрограммированный верить, что мне двадцать тысяч лет, но на самом деле моложе, либо робот, которому действительно двадцать тысяч лет. Вы должны решить, какую из этих возможностей принять.

– Этот вопрос решится сам собой в результате дальнейшего разговора, – сухо сказал Тревиз. – Кстати, трудно поверить, что это внутренность Луны. И свет… – говоря это, он посмотрел вверх, поскольку свет идеально соответствовал мягкому, рассеянному солнечному свету, хотя никакого солнца на небе не было, да и само небо не было видно, – и гравитация вполне привычны для нас. А в этом мире на поверхности гравитация должна быть менее 0.2 G.

– Гравитация на поверхности должна быть 0.15 G, сэр. Однако, здесь действуют те же силы, которые на вашем корабле дают вам ощущение нормальной силы тяжести даже, когда он в свободном падении или ускоряется. Потребность в энергии, включая свет, удовлетворяется за счет гравитационных сил, хотя мы используем и солнечную энергию, если это удобно. Наши потребности в материалах удовлетворяются лунной почвой, за исключением легких элементов – углерода, водорода и азота, которых на Луне нет. Мы получаем их, захватывая время от времени кометы. Один такой захват в столетие с лихвой покрывает все наши нужды.

– Полагаю, Земля бесполезна для вас, как источник сырья?

– К несчастью, сэр. Наши позитронные мозги так же чувствительны к радиации, как человеческие протеиновые.

– Вы использовали множественное число, а ваше жилище выглядит огромным, прекрасным и тщательно сделанным, по крайней мере на первый взгляд. Видимо, здесь есть и другие существа. Это люди? Роботы?

– Да, сэр. У нас совершенная экология на Луне, и обширные, сложные помещения, внутри которых эта экология существует. Однако все разумные существа – это роботы, более-менее подобные мне. Вы их не увидите. Что касается этого места, то им пользуюсь я один. Оно создано для одного обитателя, и я живу здесь уже двадцать тысяч лет.

– Которые помните в деталях, не так ли?

– Да, сэр. Я был создан и временно существовал – каким коротким кажется мне это время сейчас – на одном из миров космонитов: Авроре.

– Это там, где… – Тревиз замолчал.

– Да, сэр. Это там, где собаки.

– Вам известно о них?

– Да, сэр.

– Как же вы оказались здесь, если сначала жили на Авроре?

– Я пришел сюда в самом начале заселения Галактики, для предотвращения увеличивающейся радиоактивности. Со мной был другой робот, по имени Жискар, который мог чувствовать и управлять разумами.

– Как это делает Блисс?

– Да, сэр. Мы ослабели в пути, и Жискар прекратил существование. Однако, перед остановкой он передал мне свой талант и возложил на меня заботу о Галактике и, особенно, о Земле.

– А почему особенно о Земле?

– Частично из-за землянина по имени Илайдж Бейли.

Пилорат возбужденно заметил:

– Это тот кумир, о котором я говорил вам, Голан.

– Кумир?

– Доктор Пилорат имеет в виду, – объяснил Тревиз, – человека, которому многое приписывается, и который может быть слиянием многих действительных исторических личностей или же всецело выдуманным.

Дэниел на мгновение задумался, затем совершенно спокойно сказал:

– Это не так, сэр. Илайдж Бейли – вполне реальный человек, к тому же ОДИН человек. Я не знаю, что говорят о нем ваши легенды, но в действительной истории Галактика никогда не была бы заселена без него. В его честь я сделал все, что мог, чтобы предотвратить усиливающуюся радиоактивность Земли. Мои друзья-роботы отправились по Галактике, стараясь повлиять на разных людей тут и там. Одно время я пытался рекультивировать почву Земли, позднее начал переделку планеты, вращающейся вокруг соседней звезды под названием Альфа, однако ни в том, ни в другом случае полного успеха не добился. Мне никак не удавалось управлять человеческими разумами так, как я хотел, ибо всегда имелся шанс повредить эти разумы. Понимаете, я был связан – и связан до сего дня – Законами Робототехники.

– Да?

– Первый Закон, – сказал Дэниел, – гласит: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред». Второй Закон: «Робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону». Третий Закон: «Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму Закону». Разумеется, я даю эти законы в максимально упрощенной форме. Фактически они представлены сложными математическими конфигурациями в наших позитронных мозгах.

– Вы не находите, что довольно трудно жить с этими Законами?

– Я вынужден, сэр. Первый Закон почти полностью запрещает мне использование моих ментальных талантов. Когда имеешь дело с Галактикой, любые поступки могут причинить кому-нибудь вред. Всегда будут страдать люди, возможно, много людей, так что робот должен выбирать минимальный вред. Вся сложность состоит в том, что для выбора требуется время, но даже после этого полной уверенности нет.