Айзек Азимов - Основание и Земля

– Полагаю, он имел компьютеризованный эквивалент, – ответила Блисс, – и я почувствовала это.

– Вы почувствовали ментальность робота или человека?

Блисс скривилась.

– Это было слишком слабо, чтобы определить что-то, кроме самого факта явления.

Тревиз взглянул на нее, затем на Пилората и сказал голосом, в котором звучало раздражение:

– Это меняет все.

Во время обеда Тревиз сидел задумчивый, и Блисс сосредоточилась на еде.

Пилорат – единственный, кого, казалось, заботил разговор – заметил, что если мир, на котором они находятся, называется Аврора, и был первым колонизированным миром, он должен быть довольно близко к Земле.

– Может, стоит изучить непосредственное звездное соседство, – предложил он. – Проверить придется максимум несколько сотен звезд.

Тревиз буркнул, что «метод тыка» является последним средством, и он хотел бы получить как можно больше информации о Земле, прежде чем попытаться достичь ее. Больше он не сказал ничего, и Пилорат тоже замолчал.

После еды, видя, что Тревиз ничего не делает, Пилорат осторожно спросил:

– Мы останемся здесь, Голан?

– По крайней мере на ночь, – сказал Тревиз. – Мне нужно еще подумать.

– А это безопасно?

– Если здесь нет ничего, кроме собак, – ответил Тревиз, – мы будем в полной безопасности на корабле.

– А сколько времени потребуется для подъема, если здесь ЕСТЬ что-то хуже, чем собаки? – спросил Пилорат.

– Компьютер будет в постоянной готовности. Думаю, это можно будет сделать за две-три минуты. Он предупредит, если произойдет что-то неожиданное, так что, полагаю, мы все можем ложиться спать. Завтра утром я приму решение относительно дальнейших действий.

Легко сказать, подумал он, заметив, что вглядывается в темноту. Наполовину раздевшись, он свернулся клубком на полу перед компьютером. Это было неудобно, но он не сомневался, что его постель не поможет ему заснуть, а здесь, он по крайней мере сможет действовать немедленно, если компьютер поднимет тревогу.

Затем он услышал шаги и автоматически сел, ударившись головой о край стола, не настолько сильно, чтобы разбить ее, но достаточно крепко, чтобы поморщиться и начать тереть ушибленное место.

– Янов? – спросил он, стараясь говорить тихо.

– Нет. Это Блисс.

Тревиз потянулся рукой к краю стола, и мягкий свет осветил Блисс в легком розовом халате.

– Что такое? – спросил Тревиз.

– Я заглянула в вашу спальню и не нашла вас. Однако, спутать вашу нейроактивность невозможно, и я изучила ее. Вы явно не спали, поэтому я и пришла.

– Да, но что вы хотите?

Она села у стены, подняв колени, потом сказала:

– Не беспокойтесь. Я не собираюсь посягать на вашу девственность.

– Этого я и не думал, – сардонически сказал Тревиз. – Почему вы не спите? Вам это нужно больше, чем мне.

– Поверьте, – сказала она низким, сердечным тоном, – этот случай с собаками здорово утомил меня.

– В это я верю.

– Но я хотела поговорить с вами, пока Пил спит.

– О чем?

– Когда он рассказал вам о роботе, вы сказали, что это меняет все. Что вы имели в виду?

– Вы этого не поняли? – спросил Тревиз. – У нас было трое координат – три Запрещенных Мира. Я хотел посетить все три, чтобы получить как можно больше сведений о Земле, прежде чем попытаться достичь ее.

Он было придвинулся ближе, говоря более тихо, но тут же резко отстранился.

– Я не хочу, чтобы Янов вошел сюда и увидел нас. Не знаю, что он подумает.

– Это невозможно. Он спит, и я поддерживаю это его состояние. Если он зашевелится, я буду знать… Продолжайте: вы хотели посетить все три планеты. Что же изменилось?

– В мой план не входило терять на любом из миров времени больше необходимого. Если этот мир – Аврора – существовал без людей двадцать тысяч лет, на нем несомненно не уцелело никакой ценной информации. Я не хочу провести недели или месяцы в бесплодных раскопках поверхности планеты, отбиваясь от собак, кошек, быков и прочего, что могло одичать и стать опасным, и надеясь найти среди пыли, ржавчины и гнили отрывочные сведения. Может оказаться, что один или оба из оставшихся Запрещенных Миров населены людьми и имеют нетронутые библиотеки… Поэтому я собирался немедленно покинуть эту планету. Если бы я сделал это, мы были бы сейчас в космосе, в полной безопасности.

– Но..?

– Но если роботы в этом мире еще действуют, они могут иметь важную информацию, которую мы можем использовать. Иметь дело с ними безопаснее, чем с людьми, поскольку, как я слышал, они должны повиноваться приказам и не могут причинить вреда людям.

– Поэтому вы изменили свой план и сейчас собираетесь провести время, изучая роботов этого мира?

– Я не хочу этого, Блисс. Мне кажется, что роботы не могут просуществовать двадцать тысяч лет без технического обслуживания… И все же, поскольку вы видели одного с искрой активности, я не могу целиком полагаться на свой здравый смысл, применительно к роботам. Роботы могут оказаться более долговечными, чем я считаю, или же могут иметь возможности для самостоятельного техобслуживания.

– Тревиз, – сказала Блисс, – выслушайте меня и пусть это останется тайной.

– Тайной? – переспросил Тревиз, от удивления повысив голос. – От кого?

– Тс-с-с! От Пила, конечно. Видите ли, вам вовсе не нужно менять своего плана. Вы были правы – в этом мире нет действующих роботов. Я ничего не чувствую.

– Но вы почувствовали одного, и значит…

– Я ничего не чувствовала. Он не действовал и очень давно.

– Но вы сказали…

– Я знаю, что я сказала. Пил думал, что увидел движение и услышал звук. Он романтик и провел жизнь, собирая данные, но это трудный способ прославиться в мире ученых. Ему очень хочется сделать самому важное открытие. Находка слова «Аврора» и узаконение его, сделали его более счастливым, чем вы можете себе представить. Он отчаянно хочет найти что-нибудь еще.

– Значит, он настолько хотел сделать открытие, что убедил себя, будто наткнулся на действующего робота, хотя на самом деле ничего подобного не было?»

– То, на что он наткнулся, было грудой ржавчины, содержащей сознания не больше, чем камень, на котором оно лежало.

– Но вы поддержали его рассказ.

– Я не смогла заставить себя украсть у него открытие. Он так много значит для меня…

Тревиз с минуту смотрел на нее, затем сказал:

– Можете вы объяснить, почему он так много значит для вас? Я хочу знать это. Я действительно хочу знать это. Для вас он должен казаться пожилым мужчиной, не имеющим в себе ничего романтического. Он изолянт, а вы презираете изолянтов. Вы молоды и красивы и должны быть другие части Геи, имеющие тела сильных и красивых молодых мужчин. С ними вы можете вступить в физическую связь, которая усиливается Геей и приносит максимум наслаждения. Так что же вы видите в Янове?