Айзек Азимов - Основание и Земля

– А много этих других на острове?

– Больше чем двадцать и пять тысяч, – с гордостью сказала Хироко.

– А есть другие острова в океане?

– Другие острова, добрый сэр? – Она казалось удивилась.

Тревиз воспринял это как ответ. Остров был единственным местом на всей планете, населенном людьми.

– Как вы называете свой мир? – спросил он.

– Альфа, добрый сэр. Нас учили, что полное название звучит Альфа Центавра, если это устраивает тебя больше, но мы зовем его просто Альфа, и это светлолицый мир.

– Какой мир? – повернулся Тревиз к Пилорату.

– Она имеет в виду, красивый мир, – сказал Пилорат.

– Это верно, – согласился Тревиз, – по крайней мере здесь и в эту минуту. – Он взглянул на бледно-голубое небо с редкими облаками. – У вас чудесный солнечный день, Хироко, но я думаю, на Альфе таких дней немного.

Хироко напряглась.

– Их столько, сколько мы захотим, сэр. Облака появляются, когда нам нужен дождь, а большая часть дней хороша для нас, если небо над нами чистое. И конечно, чистое небо и слабый ветер нужны в те дни, когда рыбацкие лодки в небе.

– Значит, твой народ управляет погодой, Хироко?

– Не будь этого, сэр Голан Тревиз, мы были бы сырыми от дождя.

– Но как вы делаете это?

– Я не инженер, сэр, и не могу ответить тебе.

– А как называется остров, на котором живешь ты и твой народ? – спросил Тревиз.

– Мы называем наш небесный остров, лежащий посреди океана, Новой Землей, – ответила Хироко.

Услышав это, Тревиз и Пилорат удивленно переглянулись.

Времени, чтобы развить эту тему, уже не было: начали прибывать другие. Они появлялись дюжинами, и Тревиз подумал, что это те, кто не был в море или на полях и, следовательно, находился не очень далеко. Большей частью они приходили пешком, хотя появились и две наземные машины – старые и неуклюжие.

Очевидно это было низко-технологическое общество, хотя они и управляли погодой.

Хорошо известно, что технология развивается неоднородно, и отсутствие прогресса в одном направлении не обязательно исключает значительное развитие в другом… Но, конечно, этот пример с неравным развитием был необычен.

Из тех, кто смотрел сейчас на корабль, по крайней мере половину составляли пожилые мужчины и женщины; было также трое или четверо детей. Среди остальных было больше женщин, чем мужчин. Никто не выказывал ни малейшего страха или неуверенности.

Понизив голос, Тревиз обратился к Блисс:

– Вы управляете ими? Они кажутся… спокойными.

– Нет, – ответила Блисс. – Я никогда не трогаю разумов, если в этом нет необходимости. Сейчас я сосредоточена на Фоллом.

Новоприбывшие, немногочисленные для человека с любого нормального мира Галактики, были толпой для Фоллом, привыкшей видеть на борту «Далекой Звезды» всего троих взрослых. Она дышала быстро и неглубоко, а глаза ее были полузакрыты. Казалось, что она находится в шоке.

Блисс мягко и ритмично гладила ее волосы, что-то успокаивающе говоря при этом. Тревиз был уверен, что она осторожно направляет ментальную деятельность ребенка.

Внезапно Фоллом сделала глубокий вдох и как бы встряхнулась. Она подняла голову, окинула присутствующих почти нормальным взглядом, а потом спрятала голову подмышкой к Блисс.

Блисс позволила ей остаться так и обхватила плечи ребенка руками, периодически плотнее прижимая ее к себе, как бы снова и снова напоминая о своем присутствии.

Пилората, казалось, охватывает благоговейный страх по мере того, как взгляд его переходил с одного туземца на другого.

– Голан, – сказал он, – они такие разные…

Тревиз тоже заметил это. Тут были различные оттенки кожи и цвета волос, включая одного ярко-рыжего с голубыми глазами и веснушчатым лицом. По крайней мере трое явных взрослых были такого же роста, что и Хироко, а один или двое были выше Тревиза. У большинства обоих полов глаза были как у Хироко, и Тревиз вспомнил, что на переполненных торговых планетах сектора Фили такие глаза были характерной чертой населения, но он никогда не посещал этот сектор.

Все альфанцы были обнажены выше пояса, а у всех женщин груди были небольшими. Это было самой заметной из всех телесных характеристик, которые он видел.

Блисс вдруг сказала:

– Мисс Хироко, мой ребенок не привык путешествовать в космосе и впитал больше новых данных, чем может вынести. Нельзя ли где-нибудь посадить ее и, возможно, дать поесть и напиться?

Хироко удивленно взглянула на нее, и Пилорат повторил сказанное Блисс на более витиеватом Галактическом средне-имперского периода.

Хироко прижала руки к губам и грациозно опустилась на колени.

– Молю о прощении, уважаемая мадам, – сказала она. – Я не подумала о нуждах этого ребенка, ни о твоих нуждах. Странность этого события слишком потрясла меня. Вы все можете пройти в трапезную для утренней еды. Можем ли мы присоединиться к вам и прислуживать как хозяева?

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала Блисс. Она говорила медленно и тщательно произносила слова, надеясь сделать их более понятными. – Однако, ради удобства этого ребенка, который не привык видеть столько людей одновременно, будет лучше, если ты одна поможешь нам как хозяйка.

Хироко поднялась на ноги.

– Все будет, как ты сказала.

Она неторопливо повела их через лужайку. Остальные альфанцы толпились рядом. Казалось, их особенно интересует одежда пришельцев. Тревиз снял свою легкую куртку и отдал мужчине, который боком подошел к нему и вопросительно указал на нее пальцем.

– Возьми, – сказал он, – посмотри, но верни. – Потом он обратился к Хироко. – Проследите, чтобы я получил это обратно, мисс Хироко.

– О, конечно, это будет возвращено, уважаемый сэр. – Она серьезно кивнула головой.

Тревиз улыбнулся и пошел дальше. Ему было удобнее без куртки на этом легком, мягком ветерке.

До сих пор он не заметил оружия у людей, окружавших его, и заинтересовался тем, что они не выказывают никакого страха перед его вооружением. Они даже не проявляли к нему никакого интереса. Возможно, они вообще не отождествляли этих предметов с оружием. Из этого можно было сделать вывод, что Альфа – мир без насилия.

Женщина, шедшая впереди Блисс, повернулась, внимательно осмотрела ее блузку и спросила:

– У тебя есть груди, уважаемая мадам?

Девушка улыбнулась и сказала:

– Как ты сама видишь, есть. Возможно, они не так совершенны, как у тебя, но я прячу их по другой причине. На моем мире не годится обнажать их. – Она повернулась и прошептала Пилорату: – Как тебе нравятся мои успехи в классическом Галактическом?

– Ты говоришь очень хорошо, Блисс, – ответил Пилорат.

Столовая была большим залом с длинными столами, вдоль каждой стороны которых стояли длинные скамьи. Видимо, альфанцы ели все вместе.