Харлан Эллисон - Вы слушаете

А потом он взял меня сзади за брюки и воротник и швырнул к двери. Я протаранил этажерку с почтовыми открытками и плюхнулся на живот. Долго скользил по отполированному полу. Остановился аж у вертушки.

Боли я даже не почувствовал. Уселся прямо на полу - и взглянул на мужчину. А тот стоял, подбоченясь, и оглушительно хохотал. Я так и уставился на него, онемело отвесив челюсть.

- Что, приятель, мух ловишь?

Я так обалдел, что даже не смог закрыть рот.

- Ты! - наконец завопил я. - Ты видишь! Ты меня видишь!

Он грустно фыркнул и отвернулся.

- Конечно, вижу. - Мужчина направился было прочь, но потом все же остановился и взглянул на меня через плечо. - Не думаешь же ты, что я один из этих? Он обвел рукой суетившихся в вестибюле людей.

Такое мне и в голову не приходило.

Мне казалось, я один попал в этот переплет.

Но здесь оказался еще один - в том же плачевном положении, что и я!

Ни на секунду я не допускал, что он, в отличие от остальных, способен меня видеть - и в то же время остается частью их мира. С того самого мгновения, как он швырнул меня через вестибюль, я не сомневался - мы с ним попали в одну переделку. Но чувствовал он себя при этом, казалось, до странности непринужденно. Как будто все вокруг - один большой бал. А он его распорядитель. Потом мужчина все же направился прочь.

Когда он стал нажимать кнопку лифта, я вскочил на ноги, недоумевая, зачем он это делает. Ведь для него лифт не мог остановиться, если им управлял человек. А так оно, разумеется, и было.

- Эй, постойте! Подождите минутку...

Тут лифт открылся. В кабине стоял пожилой мужчина в мешковатых брюках.

- Я был на шестом, мистер Джим. Слышу вас - и тут как тут.

Пожилой подобострастно улыбнулся мужчине в плаще, которого, оказывается, звали Джим. А этот самый Джим снисходительно похлопал приятеля по плечу.

- Спасибо, Дэнни. Поднимемся в мою комнату.

Я направился к ним, но тут Джим легонько пихнул Дэнни и с неприязненной гримасой на лице указал в мою сторону.

- Наверх, Дэнни, - приказал он.

Дверцы стали закрываться. Я подбежал к лифту.

- Эй! Подождите секундочку. Моя фамилия Винсокки. Альберт Винсокки. Как в той песенке. Ну, вы-то ее знаете. "Поднажми, Вин..."

Дверцы захлопнулись прямо у меня перед носом.

Я был просто в отчаянии. Единственный (единственные, тут же сообразил я), кто способен меня видеть, - и вот они исчезают... Быть может, я их уже никогда не найду.

Я, правда, был в таком отчаянии, что чуть было не упустил простейшую возможность проследить за дружной парочкой. Потом я все же поднял глаза к указателю этажей, где стрелка поднималась все выше, выше, выше - пока не замерла на отметке десятого этажа. Подождал, пока спустится другой лифт - с теми, кто не мог меня видеть, выбросил оттуда лифтера и поднялся сам.

Пришлось обследовать чуть ли не все коридоры десятого этажа, пока за одной из дверей я наконец не услышал знакомый голос.

Джим говорил:

- Еще один новенький, Дэнни. Хам, совершенно несносная низшая форма жизни.

А Дэнни ответил:

- Ага, мистер Джим. Хорошо мне тут сидеть вас слушать. Со всякими словечками учеными- Ох, и хлебнул я горя, пока вас не встретил. Ну, вы сами знаете.

- Да, Дэнни. Знаю, знаю. - Такого покровительственного тона я в жизни не слышал.

Понимая, что сам он дверь ни за что не откроет, я отправился на поиски горничной. Связку ключей она держала в кармашке передника и даже не заметила, как я их оттуда взял. Потом я направился было к комнате, но вдруг остановился.

И призадумался. А подумав хорошенько, вернулся обратно к лифту. Потом спустился вниз и проник в кабинку, где оплачивались счета и хранилась наличность. Там, в одном из выдвижных ящичков бюро, я и нашел, что искал. Сунув находку в карман пальто, я снова поспешил наверх.

У двери я помедлил. Да, их болтовня по-прежнему слышалась. Тогда я отпер дверь и вошел.

Стоило мне распахнуть дверь, как тот, которого звали Джимом, вскочил с кровати и заорал:

- Что тебе здесь нужно? Убирайся к черту, или я тебя выкину!

И он двинулся ко мне.

Тогда я вытащил из кармана то, что добыл в ящичке кассы, и направил ему в голову.

- Сядьте, пожалуйста, мистер Джим, где сидели - и ничего плохого не случится.

Он как-то очень театрально поднял руки и стал пятиться, пока не дошаркал до кровати и не плюхнулся на нее.

- Пожалуйста, опустите руки, - вежливо попросил я. - А то прямо как в плохом фильме.

Его руки сами собой опустились.

Дэнни глянул на меня.

- Чего это он такое делает? А, мистер Джим?

- Не знаю, Дэнни, не знаю, - медленно и как бы в раздумьи проговорил Джим. А сам не спускал глаз с дула "бульдога". В глазах плескался неприкрытый страх.

Я весь дрожал. Отчаянно старался держать пистолет потверже, но он все равно ходил ходуном, словно меня штормило.

- Немножко волнуюсь, дружище,-сказал я отчасти ему на заметку, а отчасти убеждая себя самого, что именно я владею ситуацией. - Но только не стоит совсем меня доводить.

Обхватив колени руками, Джим сидел как вкопанный.

- Я уже целых две недели с ума схожу. Собственная жена не может меня увидеть или хоть как-то почувствовать.

И на улице - тоже никто. Как будто я умер... А сегодня я нашел вас двоих. Вы единственные, кто подобен мне! И я хочу, чтобы вы мне объяснили, что все это значит. Что со мной случилось?

Дэнни вопросительно посмотрел на мистера Джима, потом снова на меня.

- Он что, мистер Джим, совсем псих? Хотите я ему отвешу пару жареных? А, мистер Джим?

Старику нипочем бы это не удалось.

И Джим, надо отдать должное, понял.

- Нет, Дэнни. Сиди где сидишь. Человеку нужна коекакая информация. Пожалуй, только к лучшему, если я ему эту информацию предоставлю. - Он взглянул на меня, и лицо его сморщилось, словно губка.

- Моя фамилия Томпсон, мистер... гм... э-э, как вы сказали?..

- Винсокки. Альберт Винсокки. Знаете, как в той песенке. - Ах да. Мистер Винсокки. Итак, мистер Винсокки, - былая уверенность и насмешливая манера возвращались к Томпсону, стоило ему понять, что он имеет надо мной преимущество по крайней мере в информированности, видите ли, причина вашего теперешнего состояния неявленности весьма сложна. На самом-то деле вы, как вам уже известно, вовсе не иллюзорны. Это оружие, к примеру, могло бы меня убить. И если бы нас, скажем, переехал грузовик, мы были бы мертвы... Боюсь, я не смогу дать вам какое-либо научное объяснение. Да и не уверен, есть ли оно вообще. Скажем, так...

Он скрестил ноги, а мой пистолет наконец перестал прыгать. Томпсон продолжил:

- Видите ли, мистер Винсокки, в настоящее время в мире действуют некие силы. Силы, делающие нас точными копиями друг друга. Силы, лепящие нас по единому шаблону. Вы идете по улице и на самом деле не видите ничьих лиц. Безликий, вы сидите в кинотеатре или, скрытый от любого взгляда, смотрите телевизор в вашей унылой гостиной. Когда вы платите по векселю или за проезд - вообще когда разговариваете с людьми, - они смотрят только за своей работой, но не на вас.