Алекс Грин - Тропа в Огнеморье

- Ты и впрямь радуешься. - Сайрон удивленно смотрел на Ровену. - Любую другую это бы огорчило.

- Я - не любая другая!

Сайрон, действительно, был очень удивлен:

- Да ты и впрямь исключительный человек! Ты разрушаешь мои представления о мире. И это в тот момент, когда они только-только сложились! Неужели в этом мире еще остались люди, для которых деньги не главный объект вожделения?

- Ты лишь сейчас понял, что такие люди есть?!

- Их не так-то легко обнаружить. Я имею в виду, по настоящему таких, а не святош-лицемеров. Когда мой отец разорился, он не сумел найти ни одного такого. А уж у него-то была уйма знакомых.

- Но он продолжает давать деньги "Орхиене". - Вспомнила вдруг Ровена.

- Он вынужден делать вид, что по-прежнему богат. Если о его банкротстве узнают - шансов подняться вновь уже не будет.

Хотя их и так нет. Просто он боится это признать. Делает новые долги, чтобы расплатиться с прежними. Но это ведь кончится когда-нибудь. Чертовы гномы из "Диадемы"...

- А там ведь не просто гномы. "Диадема" - это же банк папочки нашего Вифира Сварта. А он такой же меценат "Орхиены", как и твой отец. Неужели он ничем не поможет - по дружбе?

- Какая там дружба! Они были конкурентами в торговле золотом. А Сварт-папаша не любит конкурентов, и ничего не делает просто так.

- И школе он не просто так помогает?

- Разумеется! Еще недавно, до появления Волканской Федерации, гномы почти никак не могли сблизиться с большими шишками из вальхианского правительства. Стать меценатом "Орхиены" для гнома - значит - выйти на очень нужные связи.

- Ну и дерьмо же эти политика с экономикой! - Подвела черту Ровена.

А про себя подумала: "Отец Сайрона влип - хуже не бывает". Но на сердце по-прежнему было радостно и легко...

- Что такая счастливая? - поинтересовалась Илона, когда Ровена пришла в ее Чоарскую квартиру.

- У меня в жизни были две серьезные проблемы. Теперь осталась одна.

- Счастливый человек! - усмехнулась Илона. - Такое дело стоит отметить!

Она поставила на стол стаканы и бутылку эля...

- И какая проблема осталась? - спросила она, наполняя стаканы по второму кругу.

- А стоит ли о плохом в хороший день?

- Может, чем-то и смогу помочь, если это, конечно, не великий секрет.

- От тебя, Илонка, у меня секретов нет. Ну, почти нет. А с этим делом ты и так знаешь почти все. Я говорю об отце. Не могу простить ему того, как он обошелся со мной и матерью, когда я маленькая была. Когда-то я его очень любила, потом жутко возненавидела. И то, и другое колет меня изнутри до сих пор. Только чем здесь поможешь?

- А я ведь догадывалась - что ты именно об этом скажешь. И, очевидное-невероятное - тут-то я, как раз, помочь могу. Только речь идет о серьезной тайне. Обещай, что будешь держать язык за зубами.

"Ну и денек! - поразилась Ровена. - Тайна за тайной".

- Буду нема как могила! Только не тяни, пожалуйста, переходи к сути.

- Ну что ж, по сути, все гораздо лучше, но гораздо хуже.

- А теперь, пожалуйста, то же самое, только по-простому, по эльфлорийски.

- Все лучше - твой отец не очень-то и виноват. Все хуже - он серьезно болен, фактически он ведь и не совсем тот Варон, каким был до болезни. Помнишь, когда начались его ссоры с матерью?

- Он уехал на заработки в Гномдор. Работал там где-то с год, на фабрике. А когда вернулся... Постой, хочешь сказать - у него геномея?

Илона кивнула.

- Но говорят ведь - эта болезнь существует лишь в фольклоре, наука ее существование отрицает.

- Наука, говоришь? А кто, в основном, занимается наукой в наших краях?

- Иметь им крокодила раком, и рака крокодилом! - Столь сильного гнева Ровена не испытывала никогда прежде. - Гномы и занимаются! Они что - специально скрывают?

- Может специально, а может - искренне заблуждаются. Но особого желания разобраться с геномеей у них точно нет.

- Еще бы - им-то это совсем невыгодно. Считается, что гномьи фабрики теперь безопасны. Странно - я ведь раньше на гномов не особо внимание обращала. А в последнее время слышу о них со всех сторон. И слышу только плохое.

- А тут-то, девочка моя, ничего странного. Если правде в глаза посмотреть. Гномы-то теперь, в основном, в высшем обществе. В таком высоком, куда даже Розу ди Тирс не всегда пустят. А для тебя Роза до недавних пор и была высший горизонт. Но теперь вы взлетели высоко - и ты, и твои подружки. На Небеса вы уже прибыли, но что они такое - вам еще предстоит понять.

- А ты уже поняла?

- Вроде как.

- Так поделись мудростью.

- Не знаю, поможет ли. Но все же - горькая правда лучше сладкой лжи. И чем раньше поймешь - тем лучше. Небо - такой же дрянной и полный дерьма туалет, как и Земля. А если там и найдешь приличные кабинки - в них сидят гномы и кричат "занято!".

- Слишком уж мрачно. - Недоверчиво сказала Ровена. - Впрочем, не хочу забивать этим голову. Меня больше отец волнует. Непонятно - геномея ведь должна влиять не только на психику, но и на тело. От нее становятся меньше ростом, разве не так?

- Если посмотреть внимательно - это с ним и происходит, но очень медленно. Процесс почти заморожен. Варон ведь постоянно принимает "Стабилин".

- Ну и ну! - У Ровены вырвался нервный смех. - Несуществующее лекарство от несуществующей болезни!

- У Варона в комнате есть ящик - он всегда закрыт.

- Знаю - в письменном столе. Я пыталась его открыть - думала он там выпивку прячет. Хотела помешать ему напиваться.

- Я нашла подходящий ключ. Выпивка там тоже есть. Но не очень уж много. А вот несуществующим лекарством забит почти весь ящик. Такие аккуратные бутылочки, и на каждой вальхианскими рунами написано: "Стабилин".

- Значит, он и вправду из-за геномеи стал таким?

- Не стоит на него злиться, Ровена. Он просто-напросто тяжело болен. Геномея меняет психику полностью. "Стабилин" может спасти от нее тело. Но для души, на самом деле, у аптекарей нет лекарств.

"Чертовы гномы, - Ровена мысленно повторила слова Сайрона, и добавила от себя, - траханные, чертовы гномы!"

2. Падение с высот

Это случилось на пятый день праздника "Фата Пэдурианка". Три вальхии встречали его в разных местах. Изабелла уехала к родителям в город Альба-Лонге. Феличия и Ровена оставались в Чоаре, но время проводили в совершенно разных компаниях.

Ровена делила досуг между Сайроном и Илоной, у которой и оставалась ночевать. В "орхиенской" комнате трех вальхий в эти дни жила только Феличия. Но и она не особенно засиживалась в общежитии, продолжая "тусоваться" со странной и пестрой компанией, в которой верховодили Вигг и Вифир.

Этим утром, впервые за последние пять дней, Ровена вернулась в свое орхиенское жилье. Плач она услышала еще за дверью. Тихий, но пугающий - дрожащий плач-стон.

Ровена вбежала в комнату. Королева Лунатиков лежала, уткнувшись лицом в подушку, ее тело сотрясала мелкая дрожь.