Владимир Журавлев - Имаго

И эта мысль меня поразила: а что я, собственно, знаю о том, как размножаются сверхцивилизации? Какой должна быть природа тех, кто обогнал нас в своем развитии на миллионы или даже миллиарды лет? Мы пока рожаем и растим своих детенышей в точности как животные. Но долго ли это будет продолжаться? Уже скоро, через несколько десятилетий, максимум через сто лет можно будет вырастить зародыш до ребенка в пробирке. Это аллегория, конечно, это будет очень сложная пробирка, совсем на пробирку не похожая. Но это будет возможно. И неужели люди никогда не воспользуются такой возможностью? А еще позже, через десятки или сотни тысяч лет, человек откажется от своего тела, потому что это животное тело не может жить в пустоте или при высоких температурах, не выдерживает больших ускорений, радиации. Человечество же не вечно будет жить на Земле, будет расширять свой ареал в Галактике. А значит неизбежно ему придется приспосабливаться к другой среде обитания. Именно приспосабливаться, потому что куда проще переделать себя, чем переделать всю Вселенную. Мне понятно, что и в людях со временем будет все меньше биологического, животного, и все больше от разума. В конце концов уже и сейчас биологическое взросление людей происходит быстрее, чем социальное, чем обучение. А что говорить о существах намного более развитых? Вполне возможно, что для них биологическое начало будет ничто по сравнению с развитием информационным. Возятся ли они с ребенком с самого начала его существования как биологического объекта? Вполне возможно, что и нет. Для них ребенок уже существует исключительно как объект информационный. И они начинают общаться со своими детьми лишь когда те достигнут достаточно высокого уровня развития. Очень маленького, детского по сравнению с ними, хотя возможно весьма высокого по сравнению с нами. Но ведь и мы не общаемся с яйцеклеткой или сперматозоидом. Матери общаются со своими детьми с момента рождения, но это дань биологическому, животному. А вот для отцов ребенок начинает становиться реальностью позже, когда начинает разговаривать. Может ли так быть, что мы, люди, что-то вроде зародышей для сверхсуществ? А Земля, да и вся наша Вселенная это что-то вроде инкубатора для нашего развития. А почему нет? Тогда все происходящее со мной укладывается в одну логику. Но этот жестокий отбор среди своих детей, когда лишь немногие переходят на следующую стадию… А почему так быть не должно? Мы очень любим своих детей, но уже рожденных. Это определяется нашей биологией, животным в нас, тем, что женщина за время своей жизни может родить лишь нескольких детей. Но мы совершенно не думаем о смерти миллионов сперматозоидов или яйцеклеток. Хотя это тоже потенциальные дети. И к абортам мы в большинстве своем относимся довольно легко. Ну а если бы мы жили миллионы лет и женщины могли бы рожать сотни, тысячи детей, то так же они любили бы каждого? Сомневаюсь. Да тому есть пример наших прабабушек. Это ведь сейчас один ребенок в семье — норма, два — реже, а три — исключение. А прабабки наши рожали по десять — двенадцать. И большая часть умирала. И они конечно тоже любили своих детей, но не так, далеко не так. Да и наши братья меньшие, что молятся Аллаху, у которых тоже десяток детей в семье не редкость: как легко они отправляют своих детей взрываться в автобусах и на стадионах. От большой любви это? Ой, что-то сомневаюсь! Выходит, существа, живущие миллионы или даже миллиарды лет, детей своих должны любить куда меньше, просто потому, что этих детей на протяжении одной жизни может быть очень много. Не удался один — следующий будет хорошим. Это у нас любовь исступленная, потому что другого ребенка уже не будет — жизнь-то короткая. Наверное сверсущества тоже любят своих детей, но тех, кто уже развился, чего-то достиг, показал, что в него труд и время не напрасно вкладывали. А мы пока лишь личинки, что-то на уровне одноклеточных. Потому нами и не дорожат. Все дело в уровнях развития. Чтобы меня полюбили, оценили, я должен подняться сперва на их уровень, ну хоть близко.

Хорошо, примем за рабочую гипотезу. Но, исходя из этой гипотезы, сейчас-то мне что делать? Рвануться на Землю и установить там справедливость? По этой гипотезе новые способности моего тела даны мне всерьез и надолго. И наверное я еще не все освоил, так что с суперменистостью у меня порядок, всех негодяев перебить могу запросто. И, возможно, мне в этом никто и мешать не будет. Только вот толку с этого! Одних перебью — другие на их место придут. Я же на Земле еще это знал. Чтобы что-то изменить всерьез и надолго, нужно всех людей изменить. А на это много поколений требуется и мне не под силу. Ведь пытались некоторые, на крест лезли за это. А кончилось тем лишь, что крест заменили колом и костром. На том же стадионе. Нет, человечество мне быстро изменить не под силу, даже будучи бессмертным духом и суперменом. Само изменится со временем, и без моей помощи будет примерно то же, что и с помощью. Значит это не задача. Помочь семье? После моей смерти им конечно тяжело придется. Но ведь выживут. Сказать по правде, я не шибко хороший кормилец был. Жена побольше меня зарабатывала. Ну, так всегда бывает с теми, кто занимается интересной работой — зачем дураку платить, если работа ему и так интересна. Сын уже институт заканчивает, с его специальностью работу найдет. Так что выживут и без меня. А не выживут — здесь встретимся. Или не встретимся. Но тут уже я ничего сделать не смогу. Тут я уже все, что мог, сделал раньше. Взрослые они, поздно воспитывать и перевоспитывать. Выходит, незачем мне тратить сотни или тысячи лет личной жизни на помощь, без которой они обойдутся. Наверное все прочие сюда попадающие так же думали, поскольку не было нашествия сверхмогучих призраков в истории человечества. Отдельные случаи наверняка были. Есть же откуда-то запрет на самоубийство в религиях. Потому что слишком ранний уход из жизни не способствует достижению нужного для посмертия уровня развития. Но постоянных контактов наверняка не было. И я теперь понимаю почему: слишком мучительно контактировать с живущими в десятки раз медленнее. И обследовать нашу Вселенную что-то не хочется. Раньше мне это было бы интересно, но когда я узнал, что это лишь малышовая песочница… Придется подумать, что делать здесь.

На этой мысли я осознал, что рядом со мной тусуется одно из переливающихся всеми красками облаков — чья-то мятежная душа, как я понимаю. На мое внимание облако отреагировало, подплыв поближе и вдруг превратившись в прекрасную юную девушку, совершенно обнаженную.

— Привет, новенький, — сказала девушка, — а ты молодец, быстро растешь.

— П-привет…

— Меня Таней зовут, а ты?

— С-сергей…

— Ну что ты так удивляешься? — улыбка девушки была ослепительна, не чета какой-нибудь Клавдии Шиффер — Никогда девушек не видел?