Аркадий и Борис Стругацкие - Пять ложек эликсира

Павел Павлович аккуратно отвинчивает колпачок и принимается капать из трубочки в яичницу — на каждый желток по капле.

Наташа.Какой странный запах… Вы уверены, что это съедобно?

Павел Павлович.Это, душа моя, «ухэ-тхо»… в буквальном переводе — «желчь водяного». Этому составу, деточка, восемь веков…

Иван Давыдович(стучит пальцем по столешнице). Довольно, довольно! Феликс Александрович, продолжайте! О чем вы говорили с Романюком?

Феликс(с трудом отрываясь от созерцания Павла Павловича). О чем я говорил с Романюком?.. Он попросил меня написать статью. Срочно. Сегодня же… Вот эту. (Он касается пальцем стопки бумаг под пепельницей.)

Иван Давыдович.А о чем вы договорились с Курдюковым в больнице?

Феликс.С Курдюковым? В больнице? Н-ну… Ни о чем определенном мы не договаривались… Он обещал поставить бутылку коньяку, и мы договорились, что ее разопьем… Его ведь не сегодня-завтра выпишут…

Иван Давыдович.И все?

Феликс.И все…

Иван Давыдович.И ради этого вы поперли на ночь глядя через весь город в больницу?

Феликс.Н-ну… Это же почти рядом… И потом, просил же человек…

Иван Давыдович.Курдюков — ваш хороший друг?

Феликс.Что вы! Мы просто соседи! Раскланиваемся… Я ему — отвертку, он мне пылесос…

Иван Давыдович.Понятно. Посмотрите, что у вас получается. Не слишком близкий ваш приятель, чувствующий себя уже вполне неплохо, вызывает вас поздно вечером к себе в больницу только для того, чтобы пообещать распить с вами бутылку коньяка. Я правильно резюмировал ваши показания?

Феликс.Д-да…

Иван Давыдович.Вы бросили на середине деловой разговор с вашим работодателем, вы забыли, что вам предстоит всю ночь корпеть над работой, — и ради чего?

Феликс.Откуда я знал? Откуда мне было знать? Ведь мне его жена баки забила: срочно, немедленно!

Иван Давыдович.О чем вы сговорились с Курдюковым в больнице?

Феликс.Ей-богу, ни о чем!

Иван Давыдович поворачивается и смотрит на Клетчатого. Тот, раскуривая очередную сигарету, отрицательно мотает головой.

Иван Давыдович(Клетчатому). Вы полагаете?..

Клетчатый.Врет.

Иван Давыдович(с упреком). Феликс Александрович, ведь я же предупреждал вас…

Феликс(трусливо). В чем, собственно, дело?

Клетчатый.Брешет он, сучий потрох! Не знаю, о чем они там сговорились, но на лестнице было у них крупное объяснение! Он же по ступенькам ссыпался — весь красный был, как помидор!

Феликс.Так я и не скрываю! Я и был злой! Я бы ему врезал, если бы не больница!

Клетчатый(уверенно). Врет. Врет. Я же вижу: где правда, там правда, а здесь — врет!..

Павел Павлович(негромко). А всего-то и надо было вам, Ротмистр, сделать два шага вверх по лестнице, вот вы бы все и услышали, а мы бы здесь не гадали…

Клетчатый(смиренно). Виноват, ваше сиятельство. Однако были некоторые причины… А пусть-ка этот аферист объяснит нам, господа, что означали слова: «О себе подумай, Снегирев! О себе!» Эти слова я слышал прекрасно и никак не могу взять в толк, к чему бы они!

Иван Давыдович.О чем вы сговорились с Курдюковым?

Феликс.Да ни о чем мы не сговаривались! Ей-богу же — ни о чем!

Иван Давыдович.О чем вы сговорились с Курдю-ковым?

Феликс.Господи! Да что вы ко мне пристали, в самом деле? Нечего мне вам добавить!

Иван Давыдович.О чем вы сговорились с Курдю-ковым?

Феликс.Наташа! Да кто это такие? Что им нужно от меня? Скажи им, чтобы отстали!

Клетчатый коротко и очень страшно гогочет.

Иван Давыдович.Слушайте меня внимательно. Мы отсюда не уйдем до тех пор, пока не выясним все, что нас интересует. И вы нам обязательно расскажете все, что нас интересует. Вопрос только — какой ценой. Церемониться мы не будем. Мы не умеем церемониться. И должно быть тихо, даже если вам будет очень больно.

Он берет саквояж, ставит его на стол, раскрывает, извлекает из него автоклавчик и, звякая металлом и стеклом, принимается снаряжать шприц для инъекций.

Феликс наблюдает эти манипуляции, покрываясь испариной.

Иван Давыдович.Разумеется, мы бы предпочли получить от вас информацию быстро, без хлопот и в чистом виде, без всяких примесей. Я думаю, это и в ваших интересах тоже…

Тем временем Клетчатый скользящим шагом пересекает комнату и намеревается встать у Феликса за спиной. Феликс в панике отодвигается вместе со стулом и оказывается загнанным между столом и книжной стенкой.

Клетчатый(шепотом). Тихо! Сидеть!

Феликс(с отчаянием). С-слушайте! Какого дьявола? Наташа! Пал Палыч!

Наташа сидит на диване, уютно поджавши под себя ноги. Она подпиливает пилкой ноготки.

Наташа(ласково-наставительно). Феликс, милый, надо рассказать. Надо все рассказать, все до последнего.

Павел Павлович.Да уж, Феликс Александрович, вы уж пожалуйста! Зачем вам лишние неприятности?

Феликс(он сломлен, дрожащим голосом). Да-да, не надо…

Иван Давыдович.Отвечать будете?

Феликс.Да-да, обязательно…

Иван Давыдович.О чем вы сговорились с Курдюковым?

Феликс не успевает ответить (да он и не знает, что отвечать). Дверь в комнату распахивается, и на пороге объявляется Курдюков. Он в мокром пальто не по росту, из-под пальто виднеются больничные подштанники, на ногах — мокрые растоптанные тапки.

— Ага! — с фальшивым торжеством произносит он и вытирает рот тыльной стороной кулака, в котором зажата огромная стамеска. — Взяли гада? Хорошо! Молодцы. Но как же это вы без меня? Непорядок, непорядок, не по уставу! Апеллирую к вам, Магистр! Не по уставу… Итак? Кто ему рассказал про Эликсир?

Иван Давыдович(вскакивая). Он знает про Эликсир?

Наташа(тоже подскочив). То есть как это?

Павел Павлович.Что-что-что?

Клетчатый.А что я вам говорил?

Курдюков.Хе! Он не только про Эликсир знает! Он мне намекал, что ему и про Источник известно! Он мне уже и Крапивкин Яр называл, сукин сын!

Все взоры устремляются на Феликса.

Феликс(бормочет, запинаясь). Ты что, Курдюков? Какой еще Эликсир? Крапивкин Яр — знаю, а Эликсир… Какой Эликсир?

Курдюков(наклоняется к нему, уперев руки в боки). А Крапивкин Яр, значит, знаешь?

Феликс.З-знаю… Кто ж его не знает?

Курдюков.Ладно, ладно! «Кто ж его не знает…» А что ты мне про Крапивкин Яр намекал давеча? Помнишь?

Феликс.Про Крапивкин Яр? Когда?