Илья Новак - Никотин

Манок отвлекся, уставившись в небо, вспоминая серебристые силуэты с размытыми зонтиками винтов, иногда пролетающие над рекой. Это написал какой-то казус, точно. Обилие непонятных слов и бредовый оттенок текста говорили о том, что автор был сродни тем, кто окружал трех с половиной в Барвисто. Он стал читать дальше:

"...Я говорю вам: почему, как только все более или менее приходит в порядок, что-то тут же нарушает его: сбой внутри системы или внешнее воздействие? Мелкие, но не фатальные сбои внутри системы Человеческая Цивилизация происходили постоянно, но система справлялась с ними.

Работники орбитального телескопа Евразийского Коммерческого Астрономического Общества, собирающего средства для своих фондов в основном с помощью лженаучных астрологических прогнозов, сообщили о странной аберрации"...

Цеп вдруг развернулся и замер, обеими руками вцепившись в ограду. С берега доносился лай собак.

Десадо Младший появился здесь на свой страх и риск. Привыкший чувствовать за спиной мощь картеля, он оказался в шкуре рядового жителя Сотрудничества. Влияния у ДЭА на востоке теперь практически не было, "Вмешательство" контролировало здесь почти все. Огромный небоскреб картеля пустовал уже давно, Десадо проник туда незаметно, так, чтобы соглядатаи тибетцев не засекли его. В конечном счете все предосторожности оказались бессмысленными - пара сикорских "Вмешательства" уже висела в сотне метров над крышей. Один большой, с тяжелыми бомбами, второй поменьше, более маневренный. Пилот второго посредством мощного бинокля наблюдал за кабинетом, на подоконнике которого была установлена видеокамера с фиксацией на объекте.

- Если он спустится в катакомбы или поднимется в Верхний, я не смогу наблюдать, - произнес Младший.

Гало-бомбардировка вывела из строя нейропептидную пломбу, непроницаемым колпаком накрывавшую опиатные рецепторы в его мозгу. Он был эрос-наркоманом, с синтетическими афродизиаками смогло справиться только радикальное вмешательство. Опиатные рецепторы, самая обычная часть мозга, впитывающая эндорфины и ответственная за ощущение счастья, под влиянием наркотика чудовищным образом разрослись - Младший иногда представлял себе грибок из склизких волокон, белесую поганку опиатов, проросшую сквозь его мозг.

- Может, мне стоит договориться с Пигмалионом?.. - Младший нахмурился, намеренно свел брови вместе, демонстрируя окружающему миру, что действительно озабочен.

Его брови все еще были нахмурены, когда он прошел мимо опоры струнной дороги и стал спускаться ко входу Пропускного. Здесь, в Сотрудничестве, Верхний Слой не был заброшен так основательно, как в Барвисто, но большинство оставшихся в живых предпочли спуститься обратно на поверхность планеты. Жизнь более-менее наладилась, вытащенные со старых свалок автомобили с двигателями внутреннего сгорания проезжали мимо Десадо, два раза вверху с тихим свистом пронеслись похожие на фаллосы вагоны-струнники.

"Электронные погромы" отошли в прошлое, но у большинства обывателей, не подверженных глюкам сорвавшихся с цепи имплантов, электроника все еще вызывала ненависть. Единственное, что они терпели, это струнные дороги, пришедшие на смену метрополитену. Такие дороги управлялись с центрального пульта, который, естественно, тоже был электронным и теперь потихоньку отстраивался, на что обыватели сознательно не обращали внимания, очень уж удобным, быстрым и дешевым было это средство передвижения. Но вздумай кто-нибудь появиться на улице с обычным ноут-буком в руках, его бы тут же пришибли не говоря худого слова - как и любого глючного казуса, сунувшегося сюда из Барвисто.

Десадо Младший тоже был казусом, но гало-бомбардировка привела лишь к снятию нейропептидной пломбы, так что внешне это мало проявлялось. Он шел вялой, разболтанной походкой, руки раскачивались, голова то опускалась вперед, то запрокидывалась, полы пиджака хлопали по бедрам на ветру. Высоко-высоко один из сикорских "Вмешательства" летел в том же направлении, куда шел Десадо.

Лай стал громче, и они увидели, как на берег выскочил человек. Высокий и худой, с рюкзаком на плече. Не останавливаясь, он оглянулся и поднял руку. Звука слышно не было, но от дула оружия разошелся веер размытых полос.

Несколько диких псов упали, дергая ногами, но остальных это не смутило. Человек остановился, псы подбирались к нему. Облезлые и тощие, они начинали лаять, сами себе удивлялись и смолкали. Незнакомец скатился по бетонному берегу канала, прыгнул в воду и поплыл.

Три с половиной к тому времени уже лежали на палубе, даже Ена, которую Снули просто перевернул на спину. Манок, внимательно наблюдавший за тем, что происходит на берегу, велел Цепу:

- Позови его.

Цеп, привстал и, перегнувшись через ограждение, крикнул:

- Эй! Там лестница, давай сюда!

Он увидел бледное лицо с прилипшими к щекам волосами. Потом из воды показались руки и вцепились в поручни узкой металлической лесенки, тянувшейся к бортовому ограждению.

Когда человек перелез через борт, Цеп чуть отошел и на всякий случай поднял с палубы штуку, собираясь в случае чего навернуть незнакомца по шее. Незнакомец, впрочем, тут же превратился в знакомца, потому что поспешил представиться:

- Меня зовут Чина.

Он увидел трех мальчишек: одного - с длинными волосами и в очках, второго - коротко стриженного и насупленного, третьего - маленького, с белым пушком на голове. Такой же пушок был у замотанного в старое пальто ребенка, пол которого Чичеллино определил не сразу.

- Ты зачем от собак убегал? - спросил Манок.

Чина присел перед ним на корточки и снял рюкзак с плеча.

- Они могли меня загрызть?

Манок махнул рукой.

- Не... Они трусливые. Почуяли что-то в твоей сумке.

- Еда? - подал голос Цеп. Он все еще подозрительно рассматривал гостя, но штуку уже опустил.

Чина Чичеллино Чезарио искоса глядел на детей, те смотрели на него. В это время пилот сикорски следовал за Десадо Младшим, который уже подходил к Пропускному. С берега Ву наблюдал за тем, что происходит на палубе Корабля под названием RIVЕR PALAS.

Выглянув из-за опоры, Десадо решил, что драка может доставить ему новые ощущения. Он попытался вспомнить, когда в последний раз дрался... и не вспомнил. Возможно, он не дрался никогда? Во всяком случае, после мозгового пломбирования - нет. Хирурги ДЭА поставили пломбу, Младший избавился от зависимости, но и природный эндорфин перестал вырабатываться в выхолощенном мозге. Десадо лишился возможности испытывать удовольствие в каком-либо виде. Гало-бомбардировка сломала пломбу, теперь последствие приема синтетических афродизиаков не было бы смертельным, но Десадо крепился, хотя и испытывал тоску по прежним временам, казавшимися разноцветными в сравнении с теперешним черно-белым существованием.