Ирина Стрелкова - Шах помидорному королю

Джека криво улыбнулся.

— Не вижу смысла. Конверт не валялся на дороге. Если бы она эти деньги нашла, тогда другое дело. Но зачем сдавать в милицию подарок?

— Не многовато ли для подарка? — спросил Володя. — Все-таки тысяча рублей!

— Для нас с вами — большие деньги, — согласился Джека. — Но есть богатые люди. Для них тысяча — пустяк.

— Меценаты? — задумчиво произнес Володя. — Неужели они есть и у нас в Путятине?

— Давайте без ловушек! — огрызнулся Джека. — Это всего лишь мое предположение. Или, говоря по-вашему, версия. Я уже заявил официально, что не знаю, от кого этот подарок, Анюте даритель тоже неизвестен.

— Однако в прошлый раз здесь, в кабинете, мы с вами слишком много рассуждали о деньгах, — с нажимом напомнил Володя. — О том, что без денег современный начинающий музыкант не имеет шансов пробиться наверх… — Володя сделал паузу, и Джека весь напрягся. — Я уже тогда подумал, что вы не только кассетами готовы торговать по четвертаку за штуку. Вы на многое можете пойти ради денег. Взять хотя бы эту историю с золотом, — продолжал Володя с деланной небрежностью. — Я знаю, что Голубцову так и не удалось найти покупателя…

Джека вздрогнул.

— Это не мы!

— Что не вы? — язвительно спросил Володя. — Не вы ограбили универмаг? Кажется, вчера кто-то собирался сказать мне о своей непричастности. Так? — Джека молча кивнул. — Значит, вчера я мог услышать от вас сообщение, откуда у Голубцова «бабушкины драгоценности», разные там колечки и цепочки. И надеюсь, вы собирались рассказать мне о своей попытке сбыть «бабушкины драгоценности» зубному технику Галкину, а также о том, как после отказа вы попытались связаться через Ханю с неким Ариком, торговавшим на рынке помидорами…

Володя педантично выложил Джеке все, что знал о неудачных попытках сбыта золотых предметов, не имеющих никакой художественной ценности. И спросил в упор:

— Почему вы мне сразу все не рассказали?

— Я хотел, — пробормотал Джека, — но не решился.

— И напрасно! — Володя придал голосу строгость. — Ведь, согласитесь, делишки-то некрасивые. Прямо сказать — непорядочные… — Володя выдержал долгую паузу. — У вас хотя бы записано, у кого брали?

— Записано! Какая вещь, сколько стоит… Мы заработаем и со всеми рассчитаемся! — Джека оправился от растерянности, заговорил напористо: — Мы вернем свои долги с процентами. Отыщем всех, кто нам помогал. Куда бы они ни уехали…

«Зажигательная программа! — отметил про себя Володя. — И весьма деловая. Поклонники вкладывают свои капиталы в рок-группу Джеки Клюева и получают их обратно с процентами. Теперь понятно, почему Галкин сказал мне про ломбард. Для Джеки удобней не продавать принесенные девчонками золотые колечки и цепочки, а отдать в заклад — потом можно выкупить и вернуть. Придумано неглупо, но теперь придется этот план поломать…»

Володя так и сказал Джеке. И услышал в ответ:

— Нас не очень-то легко запугать!

Затем Джека произнес речь в свою защиту. Он заявил, что не видит ничего противозаконного в сборе средств для оснащения музыкальной группы. Никому не запрещено брать деньги взаймы у друзей и знакомых. Любой путятинец, дождавшись своей очереди на «Жигули», бегает с протянутой рукой по всему городу, а потом несколько лет расплачивается с долгами.

Джека заявил, что ему лично нечего бояться, если путятинская общественность узнает о добровольных пожертвованиях в виде золотых колечек и прочей муры. Но вот девчонок жаль. Ведь они приносили ценности, полученные в подарок от родителей. И потому их ждет крепкая домашняя выволочка, да и сплетни поползут…

«Что правда, то правда, — согласился Володя, но, конечно, не вслух, а про себя. — С Джеки как с гуся вода. Он даже говорил в прошлый раз, что скандалы необходимы для популярности. Зато уж девчонкам достанется. И дома, и от всех городских кумушек, и в школе тоже…»

Однако не пора ли прервать Джекину адвокатскую речь и задать еще один вопрос.

— А как насчет коллекции мини-автомобильчиков Максика Галкина? Ее ведь тоже придется вернуть!

Джека не спеша полез в карман, достал пачку «Мальборо», закурил.

— Каждый получит обратно то, что принес. Девчонки — свои бебихи. Максик — деньги.

— Значит, Максик Галкин сам продал коллекцию, чтобы ссудить вас деньгами. А покупатель кто?

— Спросите у Галкина! — отрезал Джека.

— Спрошу, — обещал Володя. — Ну, а что вы собираетесь делать со старым шкафом?

Вот тут Джека оторопел.

— С тем, который оставлен хозяевами в Париже, — уточнил Володя.

— Откуда вы узнали?

Володя, разумеется, не назвал свой источник информации. Туманно дал понять: милиции известно все.

— А что шкаф… — выдавил Джека с большой неохотой. — Хозяевам он ни к чему, в новой квартире не помещается. Другие бы взяли на дрова, а мы…

— Решили на нем заработать! — подсказал Володя. — Выгодно продать. Ну и как? Нашли покупателя?

— Эдик кого-то нашел.

— Эдик Вязников? — многозначительно переспросил Володя. — Из бригады, которая в Нелюшке?

Джека утвердительно кивнул.

— И какого же покупателя нашел Эдик? — продолжал допытываться Володя.

— Богатого, — сказал Джека. — Специалиста по антикварной мебели. Шкаф-то оказался красного дерева. Прошлый век, работа крепостных мастеров.

Не какие-то старые доски! Антиквариат! Это был жесточайший удар по Володиному самолюбию. Прозевать у себя под носом такую ценность!

«Но откуда в развалюхе мебель красного дерева?! — вскричал голос благоразумия. — Чушь! Вязников просто-напросто морочит Джеке голову».

«Нет! Не морочит! — отозвался другой голос, весьма ехидный. — После революции путятинский Совет распродал рабочим по дешевке имущество бывшего владельца фабрики. У Фоминых вон до сих пор стоит старинное кресло. В других домах можно увидеть и столики какие-нибудь с инкрустацией, и вазочки. А кому-то достался шкаф красного дерева…»

Володя с укором глянул на Джеку:

— Почему вы не предложили свою находку музею?

— Почему? — Джека криво улыбнулся. — Потому что ваш музей не может прилично заплатить за антиквариат. А для современного миллионера наша находка — прекрасное помещение нетрудовых доходов.

— Это вам Вязников так объяснил? — быстро спросил Володя. — Вы с ним близко знакомы?

Джека не замедлил с ответом:

— У нас только деловые отношения — не больше.

Володя располагал иными сведениями. Причем вполне достоверными — полученными от Васьки. Братья Голубцовы говорили, что Анюта ждала от какого-то знакомого письмо с нотами и текстами песен. Кто этот знакомый? Скорее всего, Эдик, непременный посетитель танцев в лагере старшеклассников. А кто тайный богач, способный швырнуть тысячу рублей на музыкальный прогресс в Путятине? Тоже Эдик?