Александр Волков - Семь подземных королей (С иллюстрациями)

Прошли годы. Изгнанники привыкали жить под землей. На берегу Срединного озера они построили город и обнесли его каменной стеной. Чтобы прокормиться, они принялись пахать землю и сеять хлеб. Пещера залегала так глубоко, что почва в ней была теплой, ее согревал подземный жар. Перепадали по временам и дождички из золотистых облаков. И потому пшеница там все-таки созревала, хотя и медленнее, чем наверху. Только очень трудно было людям таскать на себе тяжелые плуги, распахивая твердую каменистую землю.

И однажды к королю Бофаро пришел пожилой охотник Карум.

— Ваше величество, — сказал он, — пахари скоро начнут умирать от переутомления. И я предлагаю запрячь в плуги Шестилапых.

Король изумился.

— Да они загрызут погонщиков!

— Я сумею их укротить, — заверил Карум. — Там, наверху, мне приходилось иметь дело с самыми ужасными хищниками. И я всегда справлялся.

— Что ж, действуй! — согласился Бофаро. — Тебе, вероятно, нужны помощники?

— Да, — сказал охотник. — Но кроме людей, я привлеку к этому делу драконов.

Король снова удивился, а Карум спокойно пояснил:

— Видите ли, мы, люди, слабее и Шестилапых, и летучих ящеров, но у нас есть разум, которого не хватает этим зверям. Я укрощу Шестилапых с помощью драконов, а держать драконов в подчинении мне помогут Шестилапые.

Карум принялся за дело. Его люди забирали молодых дракончиков, едва те успевали вылупиться из яиц. Воспитанные людьми с первого дня, ящеры вырастали послушными, и при их-то содействии Каруму удалось изловить первую партию Шестилапых.

Нелегко было подчинить себе свирепых зверей, но это удалось. После многодневной голодовки Шестилапые стали принимать пищу от человека, а потом дали надеть на себя сбрую и начали таскать плуги.

Первое время не обходилось без несчастных случаев, но потом все наладилось. Ручные драконы носили людей по воздуху, а Шестилапые пахали землю. Люди вздохнули свободнее, и у них стали быстрее развиваться ремесла. Ткачи ткали материи, портные шили одежду, гончары лепили горшки, рудокопы добывали руду из глубоких шахт, литейщики выплавляли из нее металлы, а слесари и токари производили из металлов все необходимые изделия. Добывание руд требовало больше всего труда, в шахтах работало много народу, и потому эту область стали называть Страной Подземных рудокопов. Подземным жителям приходилось рассчитывать только на себя, и они сделались чрезвычайно изобретательными и находчивыми. Люди стали забывать о верхнем мире, а дети, рождавшиеся в Пещере, никогда его не видели и знали о нем только из материнских рассказов, которые стали наконец походить на сказки…

Жизнь налаживалась. Плохо было лишь то, что честолюбивый Бофаро завел большой штат придворных и многочисленную прислугу, а содержать этих бездельников приходилось народу. И хотя пахари усердно пахали, сеяли и собирали хлеб, огородники возделывали овощи, а рыбаки ловили сетями рыбу и крабов в Срединном озере, продуктов вскоре не стало хватать. Подземным рудокопам пришлось завести меновую торговлю с верхними жителями. Взамен зерна, масла и фруктов жители Пещеры давали свои изделия: медь и бронзу, железные плуги и бороны, стекло, драгоценные камни.

Торговля между нижним и верхним миром постепенно расширялась. Местом, где она производилась, был выход из подземного мира в Голубую страну. Этот выход, расположенный близ восточной границы Голубой страны, по приказу короля Нараньи был закрыт прочными воротами. После смерти Нараньи наружный караул от ворот был убран, потому что подземные рудокопы не пытались вернуться наверх: за многие годы жизни под землей глаза пещерных жителей отвыкли от солнечного света, и теперь рудокопы могли появляться наверху только ночью.

Полночный звук колокола, подвешенного у ворот, возвещал о наступлении очередного базарного дня. Утром купцы Голубой страны проверяли и пересчитывали товары, вынесенные подземными жителями в ночную пору. После этого сотни работников привозили на тачках мешки с мукой, корзины с фруктами и овощами, ящики с яйцами, маслом, сыром. В следующую ночь все это исчезало.

Бофаро царствовал в Подземной стране много лет. Он спустился в нее с двумя сыновьями, но потом у него родилось еще пять. Бофаро очень любил всех своих детей и никак не мог выбрать

из них наследника. Ему казалось, что если он назначит одного из сыновей своим преемником, то страшно обидит остальных.

Семнадцать раз Бофаро менял завещание и наконец, измученный

склоками и интригами наследников, пришел к мысли, которая принесла ему успокоение. Он назначил наследниками всех своих семерых сыновей, чтобы они царствовали поочередно, каждый по месяцу. А во избежание ссор и междоусобиц он заставил детей дать клятву, что они всегда будут жить в мире и строго соблюдать порядок правления.

Клятва не помогла: раздоры начались сразу после смерти отца. Братья заспорили, кому из них царствовать первому.

— Порядок правления надо установить по росту. Я — самый высо-кий, а потому и буду царствовать первый, — заявил королевич Вагисса.

— Ничего подобного, — возразил толстый Граменто. — Кто больше весит, у того и больше ума. Давайте взвесимся!

— Жиру в тебе много, а не ума, — закричал королевич Тубаго. — С делами королевства лучше всего справится самый сильный. А ну, выходите трое на одного! — И Тубаго замахал огромными кулаками.

Завязалась драка. В результате кое-кто из братьев недосчитался зубов, у других были подбиты глаза, вывихнуты руки и ноги…

Передравшись и помирившись, королевичи удивились, почему им не пришло в голову, что самый бесспорный порядок — править королевством по старшинству.

Установив порядок правления, семь подземных королей решили построить себе общий дворец, но так, чтобы каждый брат имел отдельную часть. Архитекторы и каменщики воздвигли на городской площади огромное семибашенное здание с семью отдельными входами в покои каждого короля.

У старейших обитателей Пещеры еще хранилась память о чудесной радуге, сиявшей на небе их потерянной родины. И эту радугу они решили сохранить для своих потомков на стенах дворца. Его семь башен были окрашены в семь цветов радуги: красный, оранжевый, желтый. Искусные мастера добились того, что тона отличались изумительной чистотой и не уступали цветам радуги.