Билл Болдуин - Легион Кэнби

«DH98» завершили эволюционную цепочку, начавшуюся с выдающейся межгалактической гоночной машины. «DH98» «Джеффри» были нацелены на то, чтобы выжимать максимальную скорость, пользуясь минимальными энергетическими затратами и максимальной дальностью полета Небольшие размеры, компактность и прежде всего безупречный дизайн для маневрирования в атмосфере дали конструкторам «Джеффри» возможность добиться своей цели, обернув «DH98» вокруг огромного орудийного комплекса, который при некоторой доработке мог разместить больше огневой мощи, чем легкий крейсер.

Совсем немногие космические корабли конструировались с такой преданностью первоначальному замыслу, однако конечный результат был достигнут не без затрат. Малый вес, мощные редукторы и безупречно сочетающиеся со всем этим рулевые двигатели, безусловно, заложили основу удивительным летным характеристикам корабля, но в то же время создали западни для неосторожных или плохо подготовленных пилотов. «DH98» представлял собой несколько нервное детище, которое могло творить — и действительно творило — в умелых руках, как у Кэнби и его подчиненных из Девятнадцатого Звездного Легиона, настоящие чудеса. Впрочем, эти корабли обладали также способностью выкинуть трюк и «проучить» посредственных пилотов, немало из которых положили в них свои жизни, часто прихватывая с собой еще по девятнадцать членов экипажа.

Тем не менее, как знали подлинные знатоки космических полетов, лишенные причуд «DH98» заодно лишились бы и великолепных летно-технических характеристик, став очередным классом боевых кораблей.

Удивленный своим горячим интересом к этим славным маленьким звездолетам, Кэнби нахмурился. Уже несколько лет он не подходил к ним так близко. Те немногие «DH98», что уцелели после войны, быстро перехватили мелкие правительства, и прежде в парке еще не появлялось ни одного подобного корабля.

Спустившись по лестнице к пирсу, Кэнби поспешил вперед, остановившись лишь на коротких сходнях, ведущих к люку ближайшего судна. Кэнби вгляделся в расположенную почти на двадцатифутовой высоте маленькую летную рубку возле носовой части корабля, где пара бело-серых чаек пачкала козырьки гиперэкранов, с завистью наблюдая за тем, как их третья подруга пожирает еще одно несчастное существо, умудрившееся выжить в загрязненной реке. Кэнби представил рулевые и летные панели управления, которые скрывались под комингсом. Рубка была маленькой и тесной, зато все располагалось рядом и обеспечивало слаженную работу команды: нехватка места до некоторой степени компенсировалась феноменальным успехом корабля в боевых действиях.

Гиперэкраны, как и весь корабль, не отличались чистотой. Для Кэнби это не имело значения — никакая грязь не могла скрыть красоты обводов корпуса. Даже неподвижные, «DH98» выглядели так, словно путешествовали на гиперскорости. Бесконечно грациозные, они специально проектировались для маневрирования на высокой скорости в атмосфере и невероятных скоростях в космосе. Когда Кэнби летал на таких кораблях во время войны, они были среди самых быстрых космических машин во вселенной. Вероятно, некоторым современным судам и удалось их догнать, но совсем немногим. А уж про красоту и говорить не приходилось!

Взгляд Кэнби остановился на изящном изгибе корпуса. Корабль протянулся примерно на сто пятьдесят футов в длину, а два яйцевидных стабилизатора, составлявшие плоскую «V», добавляли резко заостренной к концу корме еще тридцать футов. Кэнби поймал себя на том, что улыбается, словно идиот. Как будто встретил старого друга после долгой-долгой разлуки!

Опустив плечи, Кэнби прошелся по трапу и дотронулся до середины люка. Тот оказался не заперт и с громким скрипом выдвинулся из рамы. Привычным толчком Кэнби отодвинул люк в сторону и шагнул в крошечный коридорчик, служивший главным воздушным шлюзом. Под потолком тускло горела «вечная» лампа, слабого света которой едва хватало, чтобы отыскать дорогу. Сквозь иллюминаторы во внутренних люках Кэнби увидел, что дальше в корабле совершенно темно. Тогда он захлопнул внешний люк и открыл электросиловую консоль. Четыре аккуратных ряда индикаторов оказались погасшими и безжизненными: два больших трехцилиндровых дельта-термоядерных реактора корабля были отключены. В полумраке едва теплились лишь квадратики в нижнем правом углу панели. Два красных представляли собой заряженные от батареи считывающие устройства, которые, если их активировать, задействовали бы рычаги управления и начали процесс возвращения корабля к жизни. Третий зеленый — квадратик включил бы систему аварийного освещения. Дотронувшись до этого квадратика, Кэнби подождал, пока долго дремавшая система протестирует себя. Наконец сквозь иллюминаторы внутреннего люка Кэнби увидел свет. По крайней мере эта система вроде бы работала…

Шагнув к переднему внутреннему люку, Кэнби привел в движение фиксатор и открыл люк. Холодный затхлый воздух ударил в лицо гостя, словно тот налетел на кирпичную стену. Кэнби оказался не готов встретить все это: долгое время сдерживаемые вредные испарения герметика и мягких уплотнителей, а также тяжелые запахи окислившихся смазочных материалов. Вонь, которая могла исходить лишь от высохших систем жизнеобеспечения и очистки. Несколько секунд Кэнби принюхивался. Убедившись в том, что воздух не отравлен и не представляет угрозы для жизни, он вошел в люк и поднялся по крутой лестнице в рубку, почувствовав, будто вернулся домой после долгого отсутствия.

Низкая арка из грязных гиперэкранов над головой пропускала лишь тусклый сероватый свет, однако сама рубка под нею оказалась чистой и опрятной. Два ряда в трех парах консолей, расположенных с каждой стороны узкого прохода, выглядели почти нетронутыми, хотя одна из левых бортовых навигационных станций, очевидно, стала жертвой налета в погоне за запчастями, учиненного во время вынужденного простоя корабля.

Кэнби прошел вперед, туда, где рубка сужалась, как раз под замызганные козырьки гиперэкранов. Там было место лишь для трех консолей: станции шкипера, позади которой справа когда-то сидел его помощник, а слева системотехник. Словно во сне, Кэнби занял привычное место за штурвалом, отыскивая пальцами рычаги и ставя ноги на сенсоры руля направления, которые располагались для него немного далековато — очевидно, его предшественнику посчастливилось иметь более длинные ноги.

Кэнби усмехнулся. Пусть ему и не удалось оживить корабль, движения под прозрачными гиперэкранами спугнули замызганных чаек. Снаружи на носу корабля остались лишь кровавые ошметки несчастной рыбы — не говоря о тоннах побочных продуктов птичьей жизнедеятельности.