Билл Болдуин - Легион Кэнби

— Порядок, Стив, давай.

Хэтч внимательно просмотрел дисплей, пробежался взглядом по пульту, снова сверился с дисплеем, а затем кивнул.

— Включить правый борт!

Кнопка «ГЛАВНЫЙ» замигала, медленно поменяла свет с красного на оранжевый, потом на желтый, ненадолго остановилась на нем, а затем быстро вернулась к красному.

— Черт, — негромко бросил Гиббоне.

— Дюжина чертей, — проворчал Хэтч. И он, и Гиббоне смотрели на Гарднера.

— Есть какие-нибудь соображения, инженер?

— Молитесь, — сказал Гарднер, пожав плечами. — Иначе мне придется вламываться в макроответвитель…

— А это не вариант, — перебило голографическое изображение Лейлы Петерсон, которая присоединилась на экране к инженеру Гарднеру. — К концу рабочего дня мы должны покинуть пирс. Так что придется или буксировать эту посудину так же, как «Голод», или идти на одном двигателе.

Она взглянула на Гиббонса.

— Что думаете, капитан?

Тот пожал плечами.

— Одну минуту, — попросил он.

Глядя на Хэтча, который вовсе не нуждался ни в каких пояснениях, Гиббоне занес пальцы над кнопкой «ЛЕВ. ГЛАВНЫЙ».

— Включить левый, — приказал он.

— Включить левый, — повторил Хэтч.

Пока Хэтч давил на кнопку, Кэнби скрестил пальцы. Так же, как и предыдущая, кнопка замигала, медленно изменила цвет, а затем снова покраснела.

— Красота, — буркнул Хэтч.

— Постой-ка, — проговорил Гарднер, и его изображение исчезло с дисплея.

Петерсон хмуро смотрела в ту сторону, где скрылся Гарднер. Затем улыбнулась.

— Ну вот, он предлагает попробовать еще разок. На этот раз Хэтч с силой ударил по кнопке — та немедленно пожелтела, а затем загорелась ровным зеленым светом.

— Левый включен, — доложил Хэтч так, будто сам в этом сомневался.

Не прошло и минуты, как двигатель уже работал.

— Как ему это удалось? — спросил Кэнби.

— Восьмифазное включение, — объяснила Петерсон с дисплея. — Гарднер подключил питание только к шести — во время проверки он перевел два других на ноль.

Прислушиваясь к ровному гудению в левой кабине, Кэнби кивнул.

— Что ты теперь думаешь? — поинтересовался он у Гиббонса.

— Пойдем на одном двигателе, — ответил тот. — Если сдохнет, кто-нибудь всегда сможет взять нас на буксир.

— Молодчина! — поддержал его Кэнби, с трудом подавив вздох облегчения, и хлопнул Гиббонса по плечу. — Когда будете на ходу?

Гиббоне развернулся в кресле.

— Корбин, — крикнул он своему первому помощнику, невысокому жилистому чернокожему с задумчивым лицом, — как у тебя дела?

— Мне бы еще минут десять, — отозвался Корбин, поднимая голову. — О, Кэнби! — с улыбкой воскликнул он, а затем снова занялся спутанным клубком из крошечных кабелей.

Гиббоне усмехнулся.

— Ему минут пятнадцать, потом еще полчаса уйдет на смещение рулевой машины. В общем, минут сорок пять. Годится?

Кэнби кивнул.

— Когда управимся с остальными тремя кораблями, соберу всех командиров, — предупредил он, направляясь к проходу в хвостовую часть.

Спустя полтора часа командиров и штурманов пригласили в рубку «Смерти».

— Все готовы отчалить? — спросил Кэнби, поглядывая на часы. — До темноты мы должны убраться из Лонг-Бранч, так что у нас часа четыре. Ольга? Ты как?

— Готова, — ответила Конфрасс, откидывая голову и плечи назад, как это делают дети и проститутки.

Ее плотно облегающий фигуру комбинезон с трудом скрывал грациозные линии бедер и огромную грудь, которая свободно колыхалась при каждом движении. Волосы Ольга коротко подстригла, оставив над черепом не более полудюйма. У нее были проницательные темно-карие глаза, острый нос и большой чувственный рот.

— Я тоже готов, — с улыбкой доложил Мендерес, — даже если старика «Голода» придется вести на поводке.

Высокий и стройный, в очках в роговой оправе, благодаря веселому нраву и волнистым локонам, которые с уходом юности не распрямились, Мендерес находил дорогу не в одну теплую постель.

— «Чума» готова, по крайней мере наполовину, — сообщил Гиббоне, стало быть, я тоже готов.

Имевший атлетическое сложение при росте не более метра семидесяти пяти, он был красив бросающейся в глаза красотой, сходной скорее с аристократизмом, чем с простой смазливостью. Седеющая грива волос заставляла обращаться к ее владельцу не иначе как «маэстро». И в самом деле, упоминая об отваге Гиббонса за штурвалом, на ум приходило именно это слово.

Кэнби усмехнулся.

— Все будет хорошо, — пообещал он.

— Все уже неплохо, — вставил Мендерес. — Уж лучше я залезу в полуразвалившийся корабль, чем буду сидеть на заднице и ждать пенсии.

— Аминь, — добавил Гиббоне.

— Аминь всем нам, — проговорила Конфрасс, закатив глаза к небесам.

Карен Наргейт, навигатор Кэнби, заняла место за своим пультом, затем достала пачку карт и вставила одну из них в считывающее устройство. Лицо этой невысокой женщины с проседью всегда выделялось из ряда других благодаря своему невозмутимому спокойствию, хотя в чертах не было совершенно ничего примечательного.

— Нет нужды объяснять, что это такое, — с улыбкой начала Наргейт. — Но вместо того чтобы лететь, и сегодня, и завтра мы в основном поплывем. Так что перед тем как отправиться, стоит поговорить о группе в целом. Особенно учитывая то, что мы стартуем в неблагоприятную погоду, — добавила она, глядя на Элкотта Скарбински, гравитолога Легиона, выполнявшего заодно и функции синоптика.

Карен скорбно улыбнулась.

— Через пару минут Корто обо всем вам расскажет. А пока я просвещу вас по поводу того, куда мы направляемся.

Пока она говорила, поверхность консоли превратилась в пространственное голографическое изображение берега моря от мыса Монток на конце Лонг-Айленда до мыса Гаттерас за Каролинским побережьем.

— Наш маршрут, с точки зрения навигации, довольно прост. Мы привыкли совершать такие девятисоткилометровые прогулки за считанные минуты — над водой…

Следующие полчаса Наргейт описывала путешествие, которое — при обычной наземной скорости корабля в тридцать узлов — в нормальных условиях заняло бы часа двадцать четыре. Впрочем, последующая сводка погоды Скарбински почти не оставляла надежды на такую скорость. Маленькие космические корабли типа «DH98» проектировались для перевозки и взлета лишь в умеренных морях. Бури, особенно в чистых ото льда водах, могли урезать скорость до нескольких узлов.

Близился вечер, когда маленькая флотилия приготовилась покинуть корабельный парк. «Смерть» стояла впереди строя — ее нос находился в каких-то тридцати метрах от дамбы. Кэнби понимал, что там слишком тесно. Он посмотрел на грязную Ист-ривер за колонной кораблей, где над серо-зеленой водой начала образовываться холодная дымка. Гиперэкраны заливал дождь со снегом — обычная погода для этого времени года. Впереди ждало немало трудностей.