Билл Болдуин - Легион Кэнби

— С удовольствием, — ответил О'Коннор. — Скорость света — четыре и пять… пять… пять и пять…

Уголком глаза Кэнби заметил появившуюся на горизонте луну, которая стала почти полукругом. Кэнби передвинул оба рычага до отметки «ОТКРЫТЫЙ».

— Шесть… шесть и пять…

— Два зеленых горят, пусковые переключатели открыты, — сообщил Кэнби. — Лейла, зажигай пуск.

Тотчас же на его считывающей панели появились две рамки — обе темные.

— Энергия на номер первый, — сказала Петерсон. В правой рамке Кэнби зажегся красный индикатор.

— Зажигание номера первого.

Пока огоньки положения на дисплее правого пуска медленно переходили у Кэнби с красного на зеленый, с низким рокотом ожил большой «Роллс-Ройс Кудесник», сотрясая своей мощью весь корпус.

— На зажигании передача номер один, — радостно выкрикнула Петерсон.

Ее слова подтвердили зеленовато-синее сияние на корме и ряд зеленых огоньков на дисплее положения правой передачи. Как только корабль достиг скорости света, впереди все слилось в красную беспорядочную массу, поскольку фотоны начали достигать гиперэкранов неупорядоченными группками эффект Джинкенса, названный в честь выдающегося алабамского ученого двадцатого столетия, который первым предсказал это явление. Тотчас же гиперэкраны попытались приступить к перемещению, но поскольку настоящая скорость света-1 достигнута не была, их действия оказались неэффективными. Кэнби сосредоточил внимание на приборах.

— Скорость света ноль восемь, — сообщил О'Коннор.

— Энергия — на номере втором, — предупредила Петерсон.

Кэнби увидел, как на дисплее левой передачи появился красный огонек.

— Скорость света ноль восемьдесят пять, — объявил О'Коннор.

— Номер второй — зажигание…

Через несколько секунд под палубой зарокотал второй «Кудесник». Петерсон настроила двигатели на синхронный рев, казалось, заполнивший собой весь корабль.

— Скорость света ноль девять…

За пределами корабля от носа до кормы все цвета и очертания смешались.

— Скорость света ноль девять, — доложил О'Коннор.

— Есть! — выпалил Кэнби севшим от волнения голосом. — Задействовать оба кристалла вполсилы. — Он приоткрыл верньер мощности привода. Двигатели готовы, Лейла.

Немедленно оба изображения двигателей на считывающей панели поменяли цвет с красно-желтого на зеленый.

— Первая скорость света, — сдавленным голосом сообщил О'Коннор.

Через очищающиеся гиперэкраны впервые за десятилетие Кэнби увидел дальний космос.

— Черт бы меня побрал! — с жаром произнес он — и по его щекам потекли слезы.

Его никто не слышал. Рубка — как, наверное, весь корабль — огласилась неистовыми радостными криками.

Через несколько минут Петерсон провела тщательную проверку систем, а Кэнби начал задавать курс вокруг Урана и обратно к Чесапику, когда почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Это был Фрэнк Конвей, помощник по средствам связи.

— Командир, вам личное сообщение по гиперсвязи, — сквозь густые усы проговорил этот невысокий, мускулистый мужчина.

Кэнби нахмурился.

— Сообщение? От кого?

— Помечено «лично», командир. Я не читал. Оно в вашей директории «Политическая этика». Наверное, положили туда для большей безопасности.

— Спасибо, Фрэнк, — усмехнувшись, поблагодарил Кэнби, переключил часть экрана на «СООБЩЕНИЯ» и выбрал команду «ОТКРЫТЬ ВСЕ». Тотчас же возникла единственная строчка: «Отличная работа. Мои поздравления. Н. Квинн».

Кэнби улыбнулся. Легион Кэнби определенно вставал на ноги.

Примерно в то же время усиливающееся удовольствие Лотембера внезапно прервал звонок голофона. С досадой Лотембер решил не обращать на него внимания, но звонок повторился. Осторожно освобождаясь от старшего капитана Флота — одетой в форму женщины, сидевшей на корточках под его столом, Лотембер поправил галстук и дотронулся до голофона.

— Черт побери, Толтон, — выругался министр, когда материализовался образ его секретарши, — как вы смеете беспокоить меня, когда я провожу переаттестацию офицеров Флота?

— Простите, господин министр, — извинилась Толтон, — но это граф Ренальдо. Он… э-э… требует немедленно связаться с вами.

Лотембер сразу насторожился.

— Разве вы не сообщили ему, что я на совещании?

— Э-э… сообщила, — ответила Толтон.

— И что же?

— Он сказал…

— Ну?

— Э-э…

— Да что он наконец сказал?!

— Сказал, чтобы вы застегнули штаны и ответили ему, господин министр.

Лотембер почувствовал, что его лицо краснеет.

— Вон! — рявкнул он капитану, пытаясь застегнуть брюки. — Закончим переаттестацию позже.

Капитан молча собрала белье и с туфлями в руках бросилась к двери. Когда женщина ушла, Лотембер свирепо уставился в голофон с таким видом, словно ему помешала сама Толтон.

— Ладно, ладно, — проговорил Лотембер, расправляя помятую рубашку. Соединяйте.

— Давно пора, Лотембер! — проревел Ренальдо, изображение которого еще только появлялось. — Когда я звоню, то не терплю никаких задержек. Ясно?

— Ужасно сожалею, мой господин, — ответил Лотембер как можно более вежливо.

— Я тебе покажу «сожалею», мать твою! — рявкнул Ренальдо. — Не пользуйся моей добротой — или вылетишь из кресла на улицу так быстро, что башка закружится. До тебя дошло?

Лотембер ощутил сжимающие горло цепкие когти страха.

— Да, конечно, мой господин, — прошептал министр. — Ч-чем могу быть полезен?

— То-то же, — немного смягчившись, произнес Ренальдо. — Для начала скажи, почему твой никчемный Флот почти две недели просиживал без дела вместо того, чтобы отправиться за пиратами.

— Н-но, мой господин, — возразил Лотембер, чувствуя, как лоб покрывается испариной, — мы предприняли против флибустьеров успешные шаги. Как раз на прошлой неделе наши корабли поймали шайку пиратов неподалеку от Каллат-91/5 в Девяносто первом секторе. Уничтожены оба космических корабля и захвачена почти вся банда. До этого, — поспешно добавил министр, — была группировка Мэннока, а до нее…

— Три сопливые пиратские шайки с парой ничтожных корабликов каждая — и это ты называешь успешными шагами? — набросился Ренальдо на Лотембера. Если ты высовывал свою дерьмовую башку, то, наверное, заметил, что ни один из этих бандитов не летал на таких кирскианских кораблях, как те, которые ты мне показывал. Интересно мне знать, где они?

Лотембер снова почувствовал сжимающие горло когти.

— Я… э-э…

— Да ты просто ни черта не знаешь, лжец несчастный!

— Но…

— Никаких «но», Лотембер, — прорычал Ренальдо. — Я больше не собираюсь ждать. Стоит мне только щелкнуть пальцами, как тебя уволят. Улавливаешь?