Михаил Тырин - Фантомная боль

Ненадолго установилась тишина — обе стороны приглядывались друг к другу.

— Жалко, не получилось, — протяжно вздохнул Печеный.

Антон не знал, что ответить. Подбадривать товарища и говорить, что все будет нормально, он просто не решился.

Затрещали карабины, но их яростный диалог продолжался совсем недолго. Через несколько секунд подошел Леденец, бросил рядом свое оружие с пустым магазином.

— Как нога? — спросил Антон.

— Да хрен с ней, с ногой, — отмахнулся Леденец. Затем потер ее ладонью и добавил: — Болит чуть-чуть, зато не воспалилась.

— Повезло, — сказал Печеный. — А у меня вот что есть.

Он выставил перед собой руку. На ладони лежала, отсвечивая круглым боком, боевая безосколочная граната.

— Откуда это? — без особого интереса спросил Леденец.

— Оттуда... В машине нашел.

— Хорошо. Будет, чем орехи колоть.

Печеный нахмурился оттого, что его находка не вызвала интереса, и спрятал ее в карман.

— Пойду посмотрю забор, — сказал Леденец, поднимаясь. — Может, дыру найду.

Вновь залаяли автоматы и сразу замолчали. Охрана не спешила брать железную баррикаду штурмом, догадываясь, что у беглецов почти нет патронов.

— Что же будет... — горестно проговорил Печеный.

— Поменьше думай об этом, — вздохнул Антон.

— Слушай, — Печеный искоса посмотрел на него. — А о чем вы там за дверью разговаривали?

— С Джамбулом? Да так... Он по старой дружбе предлагал мне работенку.

— Вот оно что. А я, выходит, все тебе испортил?

— Ничего, я не злопамятный.

Появился Леденец, удивленно хлопая глазами.

— Слушайте, там действительно дыра!

— В заборе? — Печеный вскочил.

— Нет, не в заборе, а... Короче, надо смотреть.

— Идите, я сбегаю за остальными! — крикнул Печеный, срываясь с места.

Радость оказалась несколько преждевременной. Ход, который нашел Леденец, вел не на свободу, а в подземелье. Это была просто трещина в кирпичной кладке какого-то подземного сооружения, край которого вымыли из земли сточные воды.

— Сдаться мы всегда успеем, — быстро проговорил Самурай, не глядя никому в глаза. — А тут — хоть какой-то шанс.

— Полезли! — присоединился Обжора. — Полезли, нечего тут думать.

Где-то совсем рядом загремело железо под ногами охранников.

— Раз так, надо торопиться, — пробормотал Печеный и первым юркнул в темную щель. — Тут справа тонкая труба, — донесся его голос, — держитесь за нее и спускайтесь.

В подземелье воняло канализацией, но пол оказался твердым и почти сухим. Печеный уже разогнал густой мрак светом спички. Подземный зал представлял собой квадрат метров пять в поперечнике. В самом центре громоздился заросший грязью и плесенью механизм — очевидно, насос или гидравлический вентиль. В скудном свете спички были видны только его очертания.

— В стенах дырок полно! — прошептал Леденец. — Можно в любую уйти.

Действительно, в зал выходило сразу несколько тоннелей, из которых драконьими шеями выползали замшелые толстые трубы. Печеный зажег две новые спички.

— Нет, — проговорил он, — не в любую. Вон в ту пойдем...

Он указал перед собой, где в стене виднелась приоткрытая дверца из толстого листового железа.

— Гаси огонь, — велел Самурай. — Слышите, они уже наверху шуршат.

Печеный бросил спички на пол, наступил ботинком.

— Идите, — прозвучал в темноте его тихий голос. — Я вас догоню.

— А ты чего?

— Дельце одно обделаю — и сразу за вами. Идите...

Дверца с трудом повернулась на ржавых петлях, простонав тоскливым скрипом. Большую часть тоннеля занимала огромная труба, так что двигаться пришлось едва ли не на четвереньках. Впрочем, труба скоро свернула, уйдя в глухую стену.

По-прежнему вокруг была непроглядная темнота. Антон шел, касаясь одной рукой влажной кирпичной стены, а другую выставив перед собой, чтоб не налететь на идущего впереди Обжору. Тот шел неровно, постоянно спотыкаясь и, судя по шуршанию одежды, производил какие-то энергичные движения.

— Что там у тебя? — не выдержал наконец Антон. — Что ты все дергаешься?

— Да спина что-то... — пробормотал Обжора.

— Ударился, что ли?

— Нет. Не знаю, но как-то неудобно идти.

Антон ничего не понял из этого объяснения, однако уточнять не стал. Сзади послышалось шумное дыхание Печеного.

— Еле вас догнал, — прошептал он. — Черт, не видно ничего...

— Что ты там делал?

— Оставил им на память свою гранату, только и всего.

— Долго идти еще будем? — раздался вдруг голос Леденца.

— Спроси у того, кто этот тоннель проделал, — отозвался Самурай.

— Я говорю, может, остановимся, передохнем? Я себе уже двадцать шишек набил...

— Давайте, только недолго, — нехотя согласился Самурай.

Бойцы сбились в тесную кучку, сели на корточки. Стало совсем тихо.

— А правда, когда этот чертов коридор кончится? — спросил Обжора.

— Главное не когда, а чем он закончится, — ответил Самурай. — Есть ли там выход?

— Печеный, спички еще есть? — спросил Леденец.

— Зачем?

— Зажег бы одну. Темень на нервы действует.

— Потерпи. Мало спичек.

Обжора вновь начал возиться и шуршать одеждой.

— Да что ж такое! — вздохнул он. — В спине будто гвоздь торчит.

— Болит? — насторожился Печеный.

— Нет, не болит, но... Мешает что-то.

— Наверно, ударился и не заметил. Или мышцу потянул. Может, я посмотрю?

— Да ну, что ты в темноте посмотришь?

Вновь стало тихо. Под землей тишина была какая-то особенная — густая, тяжелая, будто сдавленная многими тоннами грунта, нависшего над головой. Печеный все же не выдержал и полез за спичками. Когда огонек осветил низкое сдавленное пространство, все вздохнули свободнее.

— А ну, поглядите, куда пламя клонится, — сказал Самурай. — Может, сквозняк нас выведет?

— Да куда он нас выведет? — махнул рукой Обжора. — Тут два пути — вперед или назад. Назад мы точно не пойдем.

— Тут могут быть и повороты, — сказал Антон. — Наверняка под комбинатом целая сеть тоннелей с трубопроводами. Можно всю жизнь по ним ходить.

Ему вдруг стало страшно от собственных слов. До последней секунды была подсознательная надежда, что через десять, двадцать, пусть даже сто шагов впереди появится хоть слабое пятнышко света.

Но вдруг всем стало ясно, что бродить в кромешном мраке придется, может, еще очень долго.

— Если коридоров много, значит, и выходов должно быть много, — произнес Печеный. — Значит, надо просто запастись терпением и...

Он недоговорил, потому что из глубины тоннеля ударил раскатистый гром, и волна воздуха задула огонек спички. Звук был долгим, казалось, что после взрыва что-то продолжает ломаться, грохать, скрежетать.

— Сработала, родимая, — злорадно усмехнулся Печеный. — Эти придурки все-таки полезли за нами.