Анатолий Андреев - Искатели странного

— Все, конец корыту… — пробормотал Крис. При любом исходе танкеру, даже если он не будет окончательно разбит, предстоят месяцы ремонта и проверок, а скорее всего его просто-напросто спишут куда-нибудь на планетные рейсы, или сделают из него орбитальную гостиницу, или там лабораторию — корабли устаревали, не успев родиться и отлетать положенный минимум. Но уж в любом случае им на нем уже не служить…

— Реактор, — подсказал Крис.

— Уже! — раздраженно отозвалась Вера. Она действительно уже начала процедуру мягкого «замораживания» главного реактора — с автономного пульта, напрямую, минуя Мозг. Мозг сейчас занят, а кроме того, кто знает, как он расценивает ситуацию, может, все еще надеется увести корабль от планеты…

Высота постепенно уменьшалась. На нижнем экране была уже-видна уходящая вдаль холмистая равнина. «Консулу» медленно несло над ней — Мозг так и не сумел скомпенсировать боковой дрейф. Вот корабль легонько чиркнул кормой по склону холма — взбугрились валы вспоротой земли, — в последний раз взревели и смолкли двигатели. Удар, оглушительная тишина, потом еще удар, скрежет раздираемого металла.

— Счастье еще, что выключились… — Голос Веры сломался на полуслове.

Крис промолчал. Не работали левый и центральный обзорные экраны.

Десантный микробот рванулся с места и на максимальной скорости пошел за холмы, круто набирая высоту и на ходу закрывая люки.

На уцелевшем правом экране «Консулы» показались языки пламени. Огненный ручеек несмело пробежал откуда-то из-под бока корабля. Крис боялся взглянуть на Веру. «Горючее!» — только и сумела выдохнуть она.

Четыреста восемьдесят шесть тысяч тонн горючего, привезенные с Земли; достигли наконец Росы. Они изливались щедрой рекой на почву планеты, озаряя веселыми отблесками пламени помятый, лопнувший борт корабля.

Надо было спешить. Судно лежало, придавив основной люк к земле. Крис и Вера вскарабкались по наклонному полу. Медленно откатилась тяжелая дверь грузового отсека. Стеллажи выдержали удар, но все, что на них лежало, грудой обломков загромоздило и без того узкий проход. Громко шипели порванные воздуховоды, жужжали за обшивкой не выключившиеся сервомоторы. Томительно текли секунды, пока уцелевшая все-таки автоматика открывала бронированный грузовой люк. Тамбура здесь, к счастью, не было — к чему он, в грузовом-то отсеке! Что-то с грохотом обрушилось в недрах корабля. Люк отошел немного и застрял. До земли было не менее четырех метров. Крис поправил болтавшуюся на груди защитную маску, вытолкнул Веру и выпрыгнул сам. Вскочил, рывком поставил Веру на ноги и, не выпуская ее руки, побежал прочь от корабля. В любую минуту «Консула» могла взорваться.

Десантный бот шел на форсаже, описывая широкие зигзаги — радар не успел засечь точку падения «Консулы». На космодроме в диспетчерскую входили новые и новые люди. Все молча ждали сообщений с бота.

От «Консулы» широким раздвоенным рукавом растекалось пылающее горючее. Поминутно спотыкаясь, Крис тащил за собой выбившуюся из сил Веру на крутой склон холма. Перевалить через холм необходимо было раньше, чем огненная река обогнет его справа и слева, отрежет путь.

Вершина холма. Вниз! Бегом! Вниз! Каменистая осыпь. Вера упала. Крис проехал по осыпи еще несколько метров, вернулся. Поздно…

Два пылающих потока уже обогнули холм. Путь был отрезан. По осыпи, подпрыгивая, еще катились камешки из-под ноги Криса. Ветерком доносило удушливый горячий дым. Становилось труднее дышать, но маски они не надевали.

— Будем ждать. За нами наверняка выслали десантный бот.

— Не успеют. Сейчас все взлетит на воздух, — покачала головой Вера.

Крис беспомощно огляделся. Камень и кустарник на склоне холмов. Вдали, в нескольких километрах, синела роща. Обострившееся зрение цепко хватало мельчайшие детали. Крису казалось даже, что он видит ручеек, блестящий в тени далекой рощи. Он беззвучно выругался — там они были бы в безопасности. Вернулся назад, встал во весь рост на вершине холма — надо, чтобы спасатели могли заметить их издали.

«Если бы успели сбежать с холма, сейчас мы были бы на полпути к этой роще. Только бы успели спасатели! Габровский наверняка сумел бы найти выход из положения. Во всяком случае, уж он-то не дал бы погибнуть Вере. Если бы хоть ее можно было спасти!»…Мерцает в зеркале, плывет неясное лицо… Пальцы вновь ощутили тепло и бархатистость кожи… «Если бы можно было ее спасти! Сидела бы вот так же в этой роще. Туда не достанет огненный язык «Консулы». Пусть бы сидела себе в роще, на берегу ручья, уткнувшись лицом в поднятые колени. Пусть бы…»

Медленно и страшно, совершенно беззвучно, выворачиваясь наружу толстенными листами титанового сплава, лопнул борт корабля, выпуская изнутри огненный вихрь.

Последняя яркая вспышка, буря мыслей и чувств пронеслась в голове стоявшего на холме лицом к кораблю, завершившего свой первый рейс Криса. «Пусть бы сидела… В роще… Вера… В роще!.. Вера!!!»

Крис был мертв за долю секунды до того, как на холм обрушилась лавина все испепеляющего жара.

Из летящего на предельной скорости бота заметили горящий корабль. На вершине окруженного огненным кольцом холма была уже видна неподвижно стоящая человеческая фигура. Гигантский протуберанец встал над обреченным кораблем. Бот резко развернулся, чтобы не влететь в огненную карусель.

Камни на вершине холма оплавились от нестерпимого жара. Собравшиеся в диспетчерской вслушивались в тяжелое молчание на борту бота. Слишком поздно…

Искать второго космонавта не имело смысла. И все же бот начал описывать концентрические круги вокруг раскаленного кратера — места, где только что лежала «Консула».

Вдруг, пролетая в нескольких километрах от места катастрофы, пилот резко бросил суденышко в крутое пикирование и мастерски посадил его на небольшой полянке. Выскочившие спасатели, здоровенные и далеко не чувствительные парни, молча обступили сидящую на берегу ручья, уткнувшую лицо в поднятые колени девушку в синем летном комбинезоне.

Он никак не мог дотянуться до пульта. Ремни цепко держали его в кресле. Застежки блокировало, и он бился, как муха в тенетах. Он уже понял, что ни отстегнуть, ни порвать ремни не удастся, и пытался достать тумблер на пульте левой рукой — так было ближе. Десантный бот трясло и бросало, и при каждом рывке тумблер то чуть придвигался к его растопыренным пальцам, то вновь удалялся. Он перегнулся вперед так, что от ремней нечем стало дышать. В бессильном желании упереться во что-нибудь и продвинуться еще на несколько миллиметров он заскреб ногами по гладкому пластику пола и проснулся.

Одеяло свалилось на пол. Чуть слышно ворковал климатизатор под окном. Сквозь поляризационные стекла брезжил слабый полусвет, но Габровский знал, что за окном уже рассвело. Он полежал еще немного, освобождаясь от кошмара, затем медленно сел, упираясь руками в эластичный матрац.