Анатолий Андреев - Искатели странного

Свободные от работы сотрудники буквально вцепились в Грега — здесь были рады каждому новому лицу. На руднике было занято меньше двух сотен человек, и обстановка здесь напоминала какую-нибудь арктическую станцию середины двадцатого века. Сидя в кают-компании и потягивая терпкое местное вино, Грег механически поддерживал разговор и продолжал напряженно размышлять о своем. Пушкарев все с тем же лысым координатором (звали его Фанчини, Боб Фанчини) пообедал здесь, вовсе не стараясь вписаться в атмосферу кают-компании, и опять удалился. Грег ехидно подумал, что не так уж много у него дел, просто и тут начинает сказываться сложившаяся за последние несколько лет система кастовости, охватывающая в основном управленцев всех рангов.

Всего на Венере жило около тридцати тысяч человек в одиннадцати постоянных поселениях, из которых самым крупным была Станция. Девять тысяч триста восемнадцать человек, вместе с Беккером (то есть Грегом), жили именно здесь. Даже удивительно было, что Станция не казалась переполненной, как столичная гостиница в дни фестиваля. Сотни километров коридоров, десятки уровней, четыре парка, причем один — с пляжем-солярием и искусственным озером… Тем не менее четыре тысячи строителей неустанно грызли камень, создавая и обустраивая в глубине планеты под Станцией нобые проспекты, скверы и жилые комплексы.

Грег жил в старой, относительно мало благоустроенной части Станции. Ему предложили было перебраться в один из вновь отстроенных коттеджей в нижнем уровне, но он отказался: привык уже, да к тому же здесь все было под рукой. Удобств ему тоже хватало.

С работой у него в конце концов тоже все утряслось. Людей катастрофически не хватало, поэтому ему без труда удалось перейти в мастерскую по ремонту бытовой техники — компьютеров, плейеров, ток-драйверов и прочего. Он вел такой образ жизни вот уже два месяца, и со стороны казалось, что все его устраивает — нормальный образ жизни двадцатипятилетнего молодого человека, не дурака выпить и поразвлечься с девушками.

Никто и не подозревал, что с момента, когда активизировалась память Беккера, то есть фактически со дня прибытия Грега на Венеру, ему крайне сложно было изображать молодого человека. Беккеру, человеку далеко за сто, дважды проходившему курс юнизации, пришлось претерпеть мучительный и сложный третий курс, совмещенный с андропластикой. Появившийся в результате Грег Лозовых ничем не напоминал Беккера, а глубокая ментообработка завершила это превращение. Грегу удалось выскользнуть из раскинутых на Беккера сетей убийц. Правда, это все были не профессионалы — откуда им взяться, профессионалам, в наше-то время! По счастью, к охоте на него не подключились работники УОП и Службы безопасности, и это радовало — значит, в Службе «ИХ» раз-два и обчелся. Печально, что «ОНИ» имеют информацию обо всех делах Службы, но, с тех пор как Беккер это понял, все оказалось не так уж и страшно. Хуже, если бы охоту на него организовали именно его коллеги: ему бы не уйти. А так — еще не вечер…

Грег закрыл кожух кликнера и прогнал тест-программу. Все оказалось о'кей, он убрал прибор на полку, чтобы его нашли кибердоставщики, и взглянул на блок-универсал. Шел седьмой час вечера, в мастерской давно никого не было. Грег решил позвонить Дженни. Та оказалась в душе. На маленьком, со старинную почтовую марку, экранчике вырисовалось ее лицо, обрамленное мокрыми волосами. Слышался плеск и шелест водяных струй.

— Отодвинь блок-универсал, — предложил Грег.

— Ослепнешь, — засмеялась Дженни.

— Я же должен себя приучать к твоему виду постепенно. Сначала на экране, потом — на озере…

— А я голову вымыла! — простонала она.

— Ну и будешь, как дура, ходить с чистой головой.

— Сегодня у Смирнова вечеринка. Лика приглашала.

— Устал я, работы много было. Давай лучше на пляж…

— У тебя всегда работы много… — надулась Дженни.

— Я зайду за тобой часа через полтора.

Грег отключил связь и посидел немного, разглядывая ожидавшие ремонта плейеры, симкеры и ток-драйверы. Количество их, сколько ни работай, не уменьшалось. Менее уравновешенного человека это вогнало бы в уныние. Он потянулся, разминая затекшее от долгой неподвижности тело, и встал. Из открытых лючков в стене за ним наблюдали киберуборщики — выжидали, пока он уйдет. Им давно пора было приниматься за уборку, но они стеснялись, пока в помещении кто-то есть.

В коридоре было пусто, но в отдалении слышались голоса, полязгивание металла, шипение плазмы. Служба Главного Механика, в которую входила и мастерская по ремонту бытовой техники, работала круглосуточно. Кроме мастерской. Пустота не вводила Грега в заблуждение. Коридор — это было для людей. Все коммуникации шли в служебных туннелях. Грузы и материалы перемещались по транспортным связкам, куда даже роботы старались не заходить — считали, что это ниже их достоинства. Они пользовались только пассажирскими лифтами и транспортными магистралями — вот такой вот был у них бзик. Грег был лишен этого комплекса, и хотя, как и все, ни разу не заглядывал в служебные туннели, держал их в памяти, зная, что при случае ими можно воспользоваться.

Спустившись на три уровня, Грег попал в жилую зону. Он не стал пользоваться транспортной магистралью, и до секции «Ф» прошел пешком. Он любил это время суток и ту атмосферу провинциального городка, которая пронизывала оживленные сейчас коридоры, Переходы и холлы. Грег, вернее, Беккер, вырос в таком городке в средней полосе России, и, хотя на Земле все давно уже изменилось, детские воспоминания все еще жили в его памяти. Секцию «Ф» облюбовали семейные пары, и Грег, пока дошел до своей комнаты, успел отклонить с десяток приглашений на вечеринки, семейные ужины и просто посиделки — самим фактом своего холостяцкого существования он пробуждал в душе каждой замужней женщины глубоко упрятанный инстинкт свахи. Каждая дочь Евы воспринимала его свободу как личное оскорбление. Им немедленно надо было познакомить его с какой-либо невестой, и по возможности женить на ней.

Отделавшись от них и войдя к себе, Грег обвел цепким взглядом комнату, пытаясь определить, не изменилось ли что-нибудь в его отсутствие. Вроде все было нормально, и он подошел к пульту музыкальной системы, в которую сам встроил сторожевой блок. Никого здесь в его отсутствие не появлялось, и он позволил себе наконец расслабиться. Все это выглядело, конечно, перестраховкой, но зато он до сих пор был жив и даже заметно продвинулся в своем расследовании.

Сторожевой блок оставался единственной вещью, которая могла свидетельствовать, что Грег не совсем тот, за кого себя выдает. Больше ничего компрометирующего в его комнате не было — все хранилось в тайниках, устроенных в рабочей зоне.